Впрочем, какая разница? Теперь, что бы он ни сказал, они ни за что не поверят ему – после подобного-то представления! Он пытался проткнуть вилкой твердую корку пирога, продолжая жалко молчать. Его спутники изредка перебрасывались словами через его голову. Когда они разделались с пирогом, народу заметно поубавилось. Соседние столики освободились, значит, самое время поговорить о деле. Правда, он не был уверен, что сможет это делать без пены у рта.
– Во-первых, – сказала Алиса с таким видом, словно организация побегов из тюрьмы для нее повседневное занятие, – нам надо вытащить его из Стаффлз. Во-вторых, его необходимо доставить в Лондон, прежде чем они вызовут ищеек. – Она покончила с едой, но продолжала смаковать напиток. – И в-третьих, нам надо найти ему надежное убежище, чтобы он смог оставаться на свободе. Я ничего не забыла?
Она посмотрела на Смедли. Он кивнул, боясь открывать рот.
– Я думаю, для начала этого хватит. – Джинджер задумчиво почесал бороду. Казалось, он сам удивлен тем, что дал втянуть себя в подобную безумную авантюру.
– Отлично, – продолжала она. – Итак, пункт первый: можем ли мы вытащить его из здания?
Смедли снова кивнул.
– Это по вашей части, Джулиан, – сказала она. – Но как?
– Два плана, – хрипло произнес он, стиснув под столом кулак и отчаянно стараясь, чтобы голос его не дрогнул.
– Почему два?
– Нельзя доверять Стрингеру! Очень уж он любопытен. По-моему, он хочет, чтобы Эдвард выдал себя, пытаясь бежать.
– Ясно.
Он догадывался, о чем она думает.
– Я знаю, что это звучит дико… – Ох, черт, какая разница? Он и впрямь рехнулся! Они оба понимают это не хуже его самого!
– Вы сказали. Стрингер говорил, что знал Экзетера? – буркнул Джинджер.
– Пожимал ему руку после того безумного матча.
– Неправда.
– Что?
Джинджер снял пенсне и протер его рукавом. Он всегда так делал, когда был расстроен.
– Маленький Стрингер никогда не интересовался спортом. Это его брат увлекался крикетом. И в Итоне тогда был именно Большой Стрингер. Я знаю. Я тоже был там тогда. Я сидел как раз за ним. Я помню толпу, что собралась вокруг Экзетера. Я помню, что там было несколько десятков болельщиков, но готов поклясться, Маленького Стрингера там не было.
Какое-то незнакомое ощущение на коже у рта подсказало Смедли, что он, должно быть, улыбается. Еще один кусок мозаики лег на место! И если недоверие ко врачам является доказательством сумасшествия, значит, Джинджеру Джонсу тоже место в их клубе.
– Большой Стрингер – это тот, что солдат? – спросила Алиса. – А он может быть вовлечен во все это? Не мог он узнать Эдварда там, в Бельгии, и предупредить брата?
– Мне кажется, мы не можем доверять никому, – заявил Смедли. – Пусть нас будет только трое. – Вот забавно: он предлагает им довериться трясущемуся психу.
– Согласна! Но расскажите нам, что вы придумали.
Придерживая до поры до времени третий план, Смедли обрисовал первый, придуманный на ходу исключительно для того, чтобы ввести Стрингера в заблуждение, а потом и второй – пожарную тревогу.
Впрочем, стоя слушатели ему не аплодировали.
– А дело ли это, – сурово произнес Джинджер, – кричать «Пожар!» в госпитале, полном калек?
– Да это, можно сказать, мой долг! У них не было пожарной тревоги с тех самых пор, как меня привезли сюда, а в случае пожара весь этот дом – смертельная ловушка. Надеюсь, что сигнализация еще работает. – По правде говоря, Смедли и сам был не слишком уверен в этичности второго плана, поэтому убеждал себя в этом точно так же, как остальных.
– Вы уверены, что это сработает? – спросила Алиса.
– Наверняка. Хаос будет совершенно неописуемый! Сад огорожен стеной не выше человеческого роста. Экзетер шутя перемахнет через нее.
Она пожала плечами, но спорить не стала.
– Хорошо. С первой задачей вы справитесь. Как насчет второй – преследования? Как доставить его в Лондон?
– Ну, это по части Джинджера. Он должен ждать с машиной. Там есть один проезд…
На него уставились две пары неодобрительных глаз.
– Какой машиной? – буркнул Джинджер.
– Ну… с Колесницей Боадицеи.
– Колесница исключается. Разобрана на запчасти. Сейчас вообще почти не осталось частных автомобилей.
– Я… я не знал! – Смедли попытался не паниковать.
– Нет, это еще не запрещено, – поспешно сказала Алиса. – Пока что. Не знаю, надолго ли. Столько всяких запретов…
– И цены на бензин! – добавил Джинджер. – Четыре с полтиной за галлон! Кто только может позволить себе такое!
Смедли беззвучно выругался. Он мог бы догадаться и раньше. Велосипеды? Лошади? Нет, второй план трещал по швам. О Боже, неужели ему придется действовать по первому?
– Сколько у нас времени? – спросила Алиса.
– Его хватятся очень быстро. Жаль – не могу перерезать телефонные провода. Ему бы только добраться до Лондона – а там уж затеряться проще простого. Но ему придется въезжать через Кентербери или Мейнстоун. – Копы наверняка выставят дорожные патрули и пикеты на железнодорожных станциях. В военное время, с закрытыми портами Кент был ловушкой. Стрингер не мог не понимать этого.
– Значит, час?
– Если не меньше.
– И при действиях по первому варианту проблемы те же самые, не так ли?
Смедли пробрала дрожь. По коже пробежали мурашки при одной только мысли о том, как сам он будет лежать связанный, с кляпом во рту в маленькой беседке – крошечной, со стенами, готовыми в любой момент рухнуть, – такой похожей на окоп.
– Если Стрингер настучит, плану номер два крышка. Если нет, мои бумаги и одежда помогут Экзетеру уйти. Дальше все зависит от того, как быстро они найдут меня, – визжащего психа с выкаченными глазами, с пеной у рта…
С минуту Алиса задумчиво смотрела на него, потом отставила свой стакан.
– Мне кажется, второй план лучше. Вы собираетесь осуществить его завтра?
– Хорошо бы сегодня ночью, но…
– Я знаю, где можно позаимствовать машину.
– Правда? – Смедли хотелось обнять ее и поцеловать, однако выражение ее лица немного отрезвило его.
– Но я не умею водить.
Он открыл рот и снова закрыл его. На него наваливался новый приступ, и он подавил его. Он тоже никогда больше не будет водить машину.
– И Эдвард не умеет, – сказала Алиса, – если только не научился за последние три года.
– Я в этом сильно сомневаюсь. И потом, машину надо еще доставить сюда.
– Я пробовала совсем чуть-чуть, – призналась она, – но в Лондоне наверняка не смогу.
Они посмотрели на Джинджера.
Он беспокойно дернул себя за бороду.
– Но я тоже! Я еще кое-как справляюсь на глухих проселках и тихих улицах! И я никогда не водил ничего, кроме Колесницы. И потом, мои права все равно остались в Фэллоу!
