Ознакомительная версия.
Радиатор грузовика полетел в лицо, и Николаев проснулся.
Хороши пирожки: опять четверть третьего ночи. Я выспался, понял Николаев. Сегодня начнётся настоящая работа. Который я день здесь? Пятый? Шестой? Вроде бы шестой, надо начинать вести дневник.
Контрастный душ снова помог обрести ясность мышления, и прогнать видения сна. До того, как там появилась картина аварии, снились другие фрагменты, не менее неприятные — то утро, когда зомби заполонили мирный, ничего не подозревающий город. Страшнее всего было лицо Дарьи Фоминой, оно настолько хорошо врезалось в память, что вытравить его оттуда не удавалось.
Николаев выглянул в гостиную — увидел, что на кухне горит свет. Понятно. А ведь браслеты мы ей не подарили, мелькнула мысль. Непорядок. Он добыл из шкафчика браслеты, и прошёл на кухню.
— Ой, какая прелесть! — восхитилась Дарья, когда он протянул ей браслеты. — Это мне, да? Спасибо! — и снова обняла его. — Можно сейчас надеть?
Тётя Надя ворчит, когда Дарья надевает украшения, припомнил Николаев. Только против серёжек ничего не имеет.
— Конечно, — Николаев уселся, глядя, как Дарья поднимает руки, поворачивается и любуется янтарём.
— Дневник? — поинтересовался Николаев, заметив, что Дарья что-то записывала в тетрадь.
Она кивнула.
— Сейчас моя очередь. Мы все пишем, обычно двое сразу пишут, но я решила, что всегда буду писать. Пусть всё будет.
— И какая это по счёту тетрадь?
— Третья. Больше всё равно некуда девать. Федя делает микрофильмы, их проще переносить.
— А на компьютере не проще?
Дарья поморгала непонимающе.
— Ну, сам не пользуюсь, — признался Николаев, — но видел, как вставляют такие небольшие штучки, и туда всё пишут. Говорят, туда многое может поместиться. Целая библиотека на одну такую безделушку.
— Расскажите! — потребовала Дарья. — Я о таком не слышала.
Читать лекцию о компьютерах, в которых почти не разбираешься, было отчасти стыдно. Хотя бы потому, что наверняка наговорил вздора, послушал бы специалист — расхохотался бы.
— Ого! — глаза Дарьи загорелись. — Слушайте, а я столько раз проходила мимо магазинов. И ведь видела всё это! Как жаль, что вы в них не разбираетесь!
Николаев смущённо развёл руками.
— Я научусь, — решительно заявила Дарья. — Здорово, что вы рассказали! А то мне ничего серьёзного не поручают, я для всех девочка с бантиками.
— Что, ходила в бантиках? — удивился Николаев. Не мог представить себе Дарью с бантами.
— Два раза, на утренники. Потом такие скандалы устраивала, что родители уже не рады были, — и они оба рассмеялись. — Дядя Серёжа, — она пододвинулась вместе со стулом. — Только честно, вам снилось что-нибудь нехорошее? Ну, о том, что было там? Бывает же, что ссоришься с родными. Снилось? Думали об этом?
Николаев попробовал припомнить. Ничего не припомнилось.
— Знаете, что это значит? Они вас ждут. Вы для них не пропали насовсем, а просто ушли на время. Понимаете?
— Кажется, да, — и в самом деле чувствовалось, что понимает.
— Если бы о вас там сильно переживали, хотели бы из-за вас умереть, или очень на вас были злыми, вам было бы сейчас совсем плохо. Я видела таких. Один с нами был два дня, потом как взбесился, попробовал застрелить дядю Мишу. Этот человек много плохого сделал, другим людям. А когда сюда попал, почти сразу с ума сошёл.
— Что с ним стало?
— Исчез, — удивилась Дарья. — Если пытаетесь кого-то из своих убить, из нас, вас выбрасывает в очень неприятное место. Федя говорил с человеком, который сумел оттуда выбраться — где-то за границей. Он случайно выжил. Говорил, это и есть настоящий ад. Ой, простите! — она соскочила со стула и взяла его за руку. — Простите, вам ещё тяжело об этом говорить. Я не буду больше! Честно! А вы, если хотите, спрашивайте. Я расскажу.
— Мы с Марией собирались заводить второго ребёнка, — произнести эту фразу тоже стоило некоторых усилий. — Через год примерно. Почему-то были уверены, что будет именно дочь. Я даже представлял себе, как она будет выглядеть. Может, поэтому и кажется, что я тебя давно знаю.
— Думаете, я пришла из будущего? — улыбнулась Дарья.
— Мне всё равно, откуда.
Она бросилась к нему, и обняла, и долго-долго не отпускала.
— Дядя Серёжа, — шепнула она. — Вам нравится Маша?
— Да, — Николаев погладил Дарью по голове. — Я как будто давно знаю её. Просто я не могу… так сразу. Извини.
— Ничего, — Дарья улыбнулась. — Вы ей очень нравитесь. Но она тоже сказала, прямо как вы, что не может так сразу. Давайте кино посмотрим! — попросила она. — Я пока поставлю, а вы сделаете кофе, ладно? Мне можно. Два раза в день по чашечке можно.
— Хорошо, — Николаев поднялся, потрепал её по голове, и повернулся к плитке. Кофе варился долго, как назло, а отвлекаться нельзя — сразу же уплывёт. Он разлил кофе по чашкам, а когда повернулся — в дверях стояла Мария. Она молча поманила его за собой, в гостиную. Дарья лежала там на диване, свернувшись в клубочек, сжимая в руке пульт — спала.
— Перенервничала, — вздохнула Мария. — Отнесёшь её ко мне? Пусть спит. Нет, только отнеси, остальное я сама.
* * *
— У Феди была невеста там, я знаю, — Мария посмотрела в окно. — Он сказал — только мне, и не спрашивай его об этом — что она ждала ребёнка. Он сильно переживал. Может, поэтому ушёл в эту свою науку. Никогда не жаловался, на моей памяти. Чуть что — или в библиотеку, или ещё куда, или летит встречаться с теми, которые за рубежом. Валерка и Стёпка, да и Жора — им всё равно, с кем спать, хоть с открытой форточкой. Вон, вышел на улицу, и нашёл. Им семья не нужна, у них всё ещё дурь в голове. Тётя Надя была замужем, я знаю, тоже очень переживала. Дядя Миша её встретил, когда был её пятый раз. Ты бы видел, как она с зонтиком обращается! Страшнее ядерной войны! Боевая такая тётя оказалась! А когда они Дашу встретили, все сразу поняли — это её внучка. Ну, про дядю Сашу ты уже знаешь. Его гаечный ключ я тоже в деле видела. А такой стеснительный, даже не подумаешь! Вот такая у нас тут личная жизнь.
— А ты?
— А я не могу с кем попало. Мне не нужен парень на пару недель, ясно? Раза три влюблялась, или больше. А потом поняла, что свихнусь. Так и сказала дяде Гоше: дайте мне столько работы, чтобы ни на что больше времени не оставалось.
Николаев налил им обоим чая.
— Курить я уже бросила, — заметила Мария. — Осталось бросить пить. Я последнее время часто Дашу к себе забирала. В гости к лучшей подруге. Ей же не с кем поговорить. Что ей, с тётей Надей, что ли, свои девичьи глупости обсуждать? Вот так сидели и думали, сколько нам куковать — пока не свихнёмся. Ладно, я опять что-то разболталась. Что у нас сегодня? Что у меня, я знаю.
Ознакомительная версия.
