— Смотри, какой он хороший…
— Но… это медведь! — прохрипел старик.
— Ты глупый, папа! — сказала Кэтти. — Неужели ты не видишь?
— Не вижу? Что я должен увидеть? — старик тянул руки к дочери. На щеках блестели слезы. Медведь понуро опустил голову и нетерпеливо перебирал лапами. Он явно хотел уйти, но чего-то ждал.
— Он прикидывается зверем, — сказала Кэтти. — Так плохие люди не могут его обидеть. Он не любит плохих людей, они сделали ему много зла. Ну посмотри же!
Спарк покачал головой. Маршал во все глаза смотрел на медведя. Он не понимал, о чем говорит девушка. Прикидывается зверем? Что это значит, в конце концов? Либо зверь, либо…
Солнце скрылось за набежавшим облачком. Тень невидимой волной прокатилась по площадке. И на долю секунды Маршалу показалось, что никакого медведя нет. Что Кэтти держит на руках высокий мускулистый человек в меховой накидке. Маршал увидел шрамы от ожогов на груди и шее, но стоило поднять голову и взглянуть на лицо великана, наваждение рассеялось. Остался полярный медведь да сидящая на его спине счастливая девушка.
— Ты уходишь? С ним? — простонал Спарк, заламывая руки. — Но…
— Не волнуйся, папа, — сказала Кэтти. — У меня все будет хорошо. Я буду тебя навещать.
Медведь спрыгнул с помоста и зашагал к сердцу свалки.
— Как вы это пьете-то? — Маршал глотнул из пластиковой бутылки и сжался. — Дрянь редкостная…
— Так и пьем, — вздохнул Спарк. — Кривим рожу и пьем. Выбор-то небогатый.
— Не то слово, — кивнул Маршал, делая второй глоток. Он передал бутылку старику и забрал у него сигарету.
Они сидели на склоне мусорного холма недалеко от дома Спарка. С того момента, как старик освободил Маршала, прошло несколько часов. Нищие успели вернуться на площадку и растащили все, что можно было унести, — еду, посуду, разобрали столы и скамьи… Нетронутым осталось только тело громилы.
Маршал покачал головой — вот оно как обернулось. По плану Лютона, ему уже полагалось жариться на костре. Словно в напоминание, заходящее солнце заливало свалку багряно-красным светом. А может, это было напоминание о Красном Цветке… Да, пусть будет о Красном Цветке.
— Как думаешь, — сказал Спарк, — с ней все будет в порядке? Я ее еще увижу?
Маршал пожал плечами.
— Не знаю, — сказал он. — Но думаю, да. Он тоже любит сказки.
Некоторое время они молчали, смотря на закат. Маршал нащупал в кармане катушку пленки. Все-таки были и плюсы — из этой переделки он вышел не с пустыми руками.
— Я ведь сфотографировал твоего… зятя. Такой снимок вышел — закачаешься! Мне за него премию дадут.
— Правда? — рассеянно отозвался Спарк.
— Наверняка, — сказал Маршал. — Полярный медведь на свалке — настоящая сенсация.
— Эту фотографию напечатают? — изумился старик.
— В «Дикой природе», в декабрьском номере.
Спарк пожевал губу.
— А потом? — сказал он. — Все кинутся на свалку? Искать полярного медведя? Поймают, посадят в клетку…
Он сплюнул. Маршал ничего не ответил. Он посмотрел на склоны далеких холмов, на ворон, кружащих в темнеющем небе. Рыжее пятно скользнуло за гребнем мусорной кучи и исчезло. Лиса… Здесь водятся лисы…
Маршал вытащил пленку.
— И жили они долго и счастливо… Ну как можно работать в таких условиях?
Размахнувшись, он швырнул катушку так далеко, как мог. Она скатилась по склону холма и навеки сгинула среди мусорных завалов. Схватившись за живот, Спарк громко захохотал.
