Это было заведение среднего класса, тут не было излишнего шика, но и пьяных вонючих моряков, которые перепились дешевого эля или рома, здесь не было. Когда мы въехали в открытые ворота «Сапога», навстречу нам поднялся опрятный мужчина, перед этим сидевший на скамейке под деревом с густой кроной. Недалеко от дерева был вырыт колодец, около которого стояло корыто, наполненное доверху водой. Двор был вымощен камнем.
— Добрый день. Я конюх, можно ваших лошадей? — вежливо поинтересовался он.
— Да конечно! — я спрыгнул с лошади и помог спуститься даме. Передавая поводья конюху, я незаметно вместе с ними вложил ему в руку серебрушку.
— Будете останавливаться у нас, или вы только перекусить? — поинтересовался конюх.
— Наверное, поживем пару дней, — ответил я.
— Тогда ваша поклажа будет в одной из лучших наших комнат!
— Хорошо, спасибо вам за заботу.
Мужчина низко поклонился, а мы, вытащив из сумок кошели, направились в здание, вход в которое находился немного выше уровня земли, и попасть в зал можно было, поднявшись на крыльцо, преодолев четыре ступенькам. Крыльцо было увито плющом, по углам стояли каменные газончики с красными цветами.
В зале, размером девять на двенадцать, царила приятная прохлада и стоял легкий полумрак: свет лился из окон, застеклённых разноцветными стеклами. Лакированные столики из светлого дерева стояли в три ряда, четыре из пятнадцати столиков были заняты. В зале не было шума и криков, двое сидевших тихо разговаривали между собой, перемежая разговор трапезой. Мы с Нейлин сели за третий столик у стены, возле двери. На нём стояли две баночки с солью и перцем и вазочка со свежими цветами.
К нам тихо подошла девушка из прислуги, зеленый ковер на полу скрадывал шаги.
— Здравствуйте, что будете заказывать?
— А что вы можете приготовить? — спросил я служанку.
После оглашения списка я заказал холодный борщ с бычками в томатном соусе, картофельное пюре, акулий плавник, салат из свежих овощей, пшеничный хлеб и кувшин холодного малинового компота. Нейлин попросила подать ей то же. Затем мы сняли две комнаты на три дня. Пока готовили горячее и резали салат, мы разглядывали посетителей. Через два столика от нас сидел черноволосый, коротко стриженый мужчина в дорогом черном камзоле. Рядом на стуле лежала его шпага. Дорогие ножны, рукоять из черного дерева, серебряная гарда с драгоценным камнем в верхнем углу. Это была плоская шпага, которой можно наносить не только колющие, но и рубящие удары. На чаше, прикрывающей пальцы, были видны несколько помятостей и царапин. Голубые глаза, аккуратная, коротенькая, узко выбритая бородка с усиками. Загорелое и обветренное морскими ветрами лицо выдавали в нем моряка, а вот дорогая одежда — капитана корабля.
Другие двое — два мрачных типа, сидящих невдалеке от него, в другом конце зала, у двери, ели маленькие жареные кусочки мяса, запивая их элем, лениво переговаривались между собой. По бросаемым на морского волка косым взглядам можно было понять, что у них есть к нему какое-то дело. И вряд ли капитану хотелось его решать. Интересно, чего они от него хотят?
Третий стол занимал толстяк. В нем можно было опознать купца, а по блюдам, расставленным перед ним, ценителя вкусной пищи.
Ну, а за четвертым спал молодой парень со светлыми волосами и аристократичными чертами лица, которое выражало такое горе, что самому хотелось заплакать. А количество пустой тары, которой был уставлен весь стол, не давало повода усомниться в том, что он действительно спит.
Еду подали достаточно быстро, и мы, плотно подкрепившись, поднялись в свои покои, где уже лежали наши сумки, Нейлин, сославшись на усталость, ушла спать, а я, быстро ополоснувшись в большом деревянном тазу с теплой водой, переоделся и, заперев дверь, перевернул висящую белую табличку на другую, красную сторону, что означало: не беспокоить. Проделав это, я тут же выпрыгнул в окно.
Я мягко приземлился в траву под окном. Перелезши через забор, я устроился недалеко от ворот, запирающих вход на территорию таверны, и стал ждать.
На улице уже смеркалось.
* * *
Когда стемнело, дверь таверны открылась, и из нее вышел моряк с блондином. Капитан придерживал его под руки, а тот, опираясь на его плечо, заплетающимися ногами брёл рядом, что-то с жаром доказывая своему спутнику. Вскоре они вышли из ворот, и стало слышно, о чем тот говорил.
— Редго, зачем ты меня ведешь на корабль! Почему ты не даешь мне пить? — всхлип. — Я хочу упиться, чтобы забыть ее! А на корабле ты не дашь мне это сделать!
— Конечно, не дам! И пошли быстрее, перестань жевать сопли!
— Но, Редго, она ведь ушла от меня! И я не верю, что это она забрала все деньги и векселя! Ее подставили!
— Придется поверить, парень! И вообще, я устал тебя ждать! — зло сказал моряк, и одним движением вскинув пьяницу себе на плечи, быстро пошел в сторону, противоположную порту.
Из дверей выскочили те двое, которые следили за капитаном, и выбежав за ворота, остановились в растерянности. На секунду остановившись и оглядев окутанную тьмой улицу, они разбежались в разные стороны. Я двинулся в тени домов и деревьев за тем, который направился в сторону ушедшей парочки. Отойдя немного от входа в таверну, я присел за кустом. Вскоре послышался свист первого, и второй преследователь вернулся, пробежав мимо меня. В его руке что-то тускло блеснуло. Поднявшись, я тенью бросился за ним и, догнав на ходу, резко ударил по голени ноги, которая в этот момент была сзади и уже оторвалась от земли для перемещения вперед. Естественно, он такого не ожидал, да даже если и ожидал, остановить движение ноги и не дать ей зацепиться за вторую было невозможно. Он даже сгруппироваться не успел, слишком велика была скорость, да и неожиданно все это! Он выставил перед собой руки, хотя это движение было слишком запоздалым, ободрал до крови ладони и лицо, а также разбил локти и коленки. Его длинный узкий нож выпал из руки при падении, и метра четыре кувыркаясь и подпрыгивая на стыках камней, пролетел вперед. Подтянув ноги и сев на пятую точку, он ошалело растирал по лицу кровь и с какой-то детской обидой смотрел на свои руки.
— Гильдия воров, говоришь? — спросил я, опускаясь перед ним на корточки и рассматривая только что подобранный нож. — Что ж вы убийц-то не попросили с ним разобраться?
— Они уже с ним разобрались, — зло сплюнул в сторону кровь вор.
— Ах да, твой дружок! — я коротко ударил рукоятью его кинжала в висок и оттащил потерявшего сознание парня в кусты. Связав лежащего его же ремнем, снова бросился вдогонку. Через несколько улиц послышался звон клинков и сдавленная ругань. Капитан отбивался от убийцы шпагой, держа ее левой рукой, правая у него свисала плетью.
