Милон направился было к рептилиям, но Садира остановила его, схватив за руку, и повела в противоположном направлении.
– Халфлинги – первоклассные охотники, – сказала она. – Они обязательно подойдут с подветренной стороны, чтобы инексы не смогли их учуять.
– Тогда пошли. Видно, ты лучше меня знаешь халфлингов, – ответил Милон.
Они обогнули развалины с северной стороны и подошли к залитой лунным светом небольшой полосе булыжника. Это было все, что осталось от древней дороги, для охраны которой и была когда-то построена башня. Уцелевший отрезок дороги протянулся метров на двадцать-двадцать пять к северу, после чего терялся в бесконечных песках пустыни. Подойдя к дороге, Садира остановилась и стала прислушиваться. Затем рывком пересекла ее и скрылась в темноте. Милон последовал )а ней, держась в нескольких шагах позади. Он не отставал от колдуньи, несмотря на неудобную для быстрой ходьбы одежду.
Садира завела его в покрытую лиловым мраком ипадину между двумя высокими холмами. Вскоре она стала различать окружающие предметы, излучавшие тепло с разной интенсивностью. Садира очень ценила эту особенность своего зрения, доставшуюся ей по наследству от отца-эльфа. Она всегда выручала колдунью, когда отсутствовали другие источники света.
Садира попросила Милона покрепче взяться за конец ее трости, и они двинулись в пустыню, бесшумно шагая по отсвечивающему розовым светом песку. Колдунье следовало бы оставаться в темной впадине и не смотреть на сверкающие в лунном свете вершины холмов. Даже слабый свет лун мешал ей видеть в темноте. К тому же, оставаясь в густой тени, она имела бы преимущество перед любым халфлингом, на которого они наткнулись бы. Халфлинги обладали обычным зрением и ничего не видели в кромешной ночной тьме.
Милон не отставал от Садиры, несмотря на то что ничего не видел в темноте. За несколько минут они отошли от лагеря более чем на сотню метров. Подойдя к подножию высокого холма, Садира остановилась, чтобы оглядеться. Справа от них протянулся отрезок залитой лунным светом каменистой земли, заросшей кустарником. За ним виднелась цепочка еще более высоких холмов. Если они решат продолжить движение вперед, им придется или пересечь открытый участок пустыни, или взбираться на высокий песчаный холм. И тот и другой варианты были связаны с определенным риском. Поэтому Садира приняла решение остаться на месте и ждать появления халфлингов. Она исходила из того, что пробирающимся с этой стороны к лагерю халфлингам придется встретиться с теми же самыми препятствиями.
– Ты видишь что-нибудь? – прошептал Милон. Садира отрицательно покачала головой, затем до нее дошло, что в кромешной тьме караванщик не сможет увидеть ее жест.
– Нет, – тихо ответила она. – Нам лучше всего спрятаться здесь. Если халфлинги услышат нас, нам никогда не удастся найти их.
Они подождали несколько минут. Время от времени ветер доносил до них отзвуки музыки. Тело Садиры реагировало на мелодию, исполняемую на волынке, и ей пришлось мобилизовать всю свою волю, чтобы не поддаться искушению и не начать двигаться в такт музыке. Реакция Милона была куда более спокойной и сдержанной. Он ограничился тем, что позволил себе мерно покачивать головой в такт барабанной дроби.
Наконец откуда-то из кустарника с противоположной стороны залитой лунным светом полоски каменистой земли донеслась уже знакомая Садире трель. Тут же послышалась вторая, затем третья.
– Ты слышал? – тихо спросила Садира.
– Да, – так же тихо ответил Милон.
– Иди за мной, – прошептала колдунья, придя к выводу, что враг приближается к лагерю.
Она подошла к краю кустарника и остановилась, так как лунный свет лишил ее возможности воспользоваться своим волшебным зрением. Сладковатый запах, исходящий от недавно объеденных кустов каликанта, смешивался с кислым запахом свежего помета инексбв. Колдунье стало ясно, что именно здесь вечером кормились инексы. Возможно, халфлинги были здесь уже тогда, незаметно наблюдая за тем, что происходит, и высматривая ее, Садиру. Девушка нисколько не сомневалась, что лесные люди хотят вернуть себе трость, которую она в нарушение соглашения не пожелала отдать вовремя их вождю Ноку. А Нок решил забрать свое могущественное оружие именно сейчас, когда колдунья не собиралась расставаться с ним.
Когда зрение Садиры восстановилось, она, не теряя времени, перебежала открытое пространство и спряталась за кустами. Милон следовал за ней по пятам. Не успели они добраться до середины прогалины, как из темноты послышалась громкая трель. Садира мгновенно остановилась, догадавшись, что они находятся гораздо ближе к халфлингам, чем она предполагала.
Милон поравнялся с ней, а затем обогнал ее со словами:
– Давай попробуем поймать его!
В этот момент кто-то тихо вскрикнул:
– Милон, не делай этого!
– Оза? – ахнул караванщик. Впереди снова послышалось стрекочущее щебетание. Милон резко остановился и занес меч для удара, воскликнув: – Клянусь светом Рала!
Не успела Садира подбежать к нему, чтобы узнать, что происходит, как копье с зазубренным наконечником вошло в спину старшины каравана. Садира увидела, что на Милона напал укрывавшийся в кустах халфлинг. Глаза коротышки горели ярким желтым светом.
Вскрикнув от ужаса, Садира изо всех сил нанесла удар обсидиановым набалдашником трости по лохматой голове халфлинга. Раздался громкий треск, и убийца замертво рухнул на землю.
Милон уронил меч и, не веря своим глазам, уставился на копье, торчащее из его собственного живота. Но силы его быстро оставляли, и он упал ничком на землю. В этот момент Садира услышала, как сзади что-то зашуршало. Она резко обернулась и увидела подползавшего к ней халфлинга. Не дав ему возможности подняться на ноги, колдунья прыгнула на него и нанесла ему несколько сильных ударов тростью по голове.
Не успела Садира покончить с ним, как сбоку раздались тяжелые шаги. Присмотревшись, она различила и темноте массивную фигуру Озы, которая спешила ей на помощь. Женщина-мул сильно хромала. Ее ранили копьем в бедро.
Оза подошла к Милону и, опустившись на колени, начала щупать у него пульс. Но пульс не прощупывался, и Оза поняла, что муж ее мертв. Поцеловав его в лоб и таким образом простившись с ним, она вынула из его мертвой руки меч. Затем, осмотрев свою рану, она взглянула на Садиру.
– Бежим! – крикнула она, кивнув головой в сторону песчаного холма, из-за которого пришли Садира и Милон.
– Мне очень жаль…
Садира была вынуждена остановиться на полуслове, так как Оза вскочила на ноги и побежала через освещенный лунным светом участок, заросший кустарником. Колдунья кинулась вслед за хромающей Озой, но скорость, с которой бежала женщина-мул, была ей явно не по силам, и Садира начала отставать.
