— Боги??? — Не веря сама себе, пролепетала Дейдра.
— Ну тут смотря, что ты подразумеваешь под этим понятием. — Улыбнулся Априус, е прекращая очищать землю от дерна — если в твоем понимании — бог — это могущественное сверхъестественное существо, обладающее рядом качеств, властью над чем бы то ни было… — последовала намеренная пауза.
И Дейдра, Проныра, да и Кэфент, невольно напряглись и навострили уши, а чародей, усмехнувшись, продолжил:
— То нет.
— Ага — раздалось в голове Априуса, скептическое хмыканье куатара — конечно нет — хотя когда-то мы и были их детьми, но потом много всего случилось. Один Творец знает кто мы? Два раза божественности лишались…
— Мы это плосто мы — подходя к ним, влез в мысленный разговор, уже успевший измазаться тиной, Яша — болото глубоценнное сказу я вам — продолжил он, переходя к насущным проблемам, уже вслух — самая высокая басня уйдет с велхуской. Ни пелейти, ни пелеплыть.
— О, так и как же нам быть? — Нервно теребя край рукава, полюбопытствовал Проныра, полуэльф, с детства жил у моря, в городских стенах, а Андоринос, если и покидал, то только в случае крайней заинтересованности.
— Да не дрейфь ты, выберемся как-нибудь — хлопнул его по плечу Кэфент — щас перекусим, а там и мыслишка появится.
Априус осмотрел участок земли, очищенный от травы, совместными усилиями, и кивнул:
— Хватит. Давайте пороемся в мешках, что-то да уцелело, эти как их… консервы точно целы, должны быть. Заодно опробуем дар Патара.
Втроем они дружно развязали мешки, и на сброшенные плащи стали выкладывать жестяные банки с надписью «шпроты» и «салака» и тушеная говядина, «лечо из перца». Проныра порылся в мешке и вывалил на плащ несколько плавленых сырков, оставшихся от предыдущей трапезы. Колбасу и хлеб они съели еще в лесу, пиво выпили там же, остались чудом, или точнее при помощи заклинаний уцелевшие коробки с конфетами и шампанское.
— О, да у вас тут, еще и десерт, найдется — обрадовалась Дейдра — какие же вы запасливые.
— Это да — согласился Кэфент — вот все и пригодилось. Жаль, хлеба нет.
— Надеюсь, сейчас будет — загадочно — ответил Рус — давайте стол сымпровизируем, не на земле же скатерть стелить.
На траве, вокруг одного из валунов, расстелили плащи, на него Априус, впервые раскатал «скатку» именуемую еще и простейшей скатертью-самобранкой. Из нее появились, самые простые яства, как и говорил Патар, немудреные и в большинстве своем едва обработанные. Металлический казанок с варенной в мундире картошкой, круг сыра, круги хлебных лепешек — перепечек, добрячий шмат сала, большой кусок нашпигованного морковью и чесноком запеченного мяса, несколько луковиц, большое лукошко малины, и простые, глиняные кружки с киселем.
— Не густо — протянул Кэфент — я слыхал, они чуть ли, не пиршественный стол могут накрыть.
— А я слышал, что им заказывать можно словами, а некоторым даже мысленно — проговорил Проныра, прочесывая за ухом — и еще что…
Но тут его перебил Яша, заревевший:
— Скателть! А ну-ка исполняй! Хоцю больсого тунца! А есце хоцю жаленого балашка, и…
— Яша успокойся — прервал разгорячившегося недодракона Априус — она сделала все что смогла. Это всего лишь малое подобие тех, о которых вы все наслышаны. Но спасибо и на том. Кладите на нее остальные припасы, открывайте сырки, нарезайте.
— А с этим как быть? — Поинтересовался полуэльф, и так и этак, крутя в руках банку со шпротами.
— Надо просто открыть — улыбнулась принцесса, видя затруднение Проныры — вы, что открывалку не захватили?
— Какую еще открывалку? — Не понял парень.
— Ну это такой специальный консервный нож, их много разновидностей. Но сгодится и засапожник, дай, я покажу.
Проныра достал нож, и протянул рукоятью девушке. Та ловко подхватила, и одним резким движением вогнала его в край банки, затем ловко принялась резать, миг — и вот уже ровные рядки золотистой рыбки перед глазами, невольных зрителей. Далее последовали остальные банки, и вскоре все кушанья были готовы к употреблению. Вырезанные из веточек, растущего поблизости деревца, вилочки, облегчили задачу, сыр, сало, буженину нарезали, как могли тоньше, и едва отложили ножи, с неба камнем свалился Рунин, и проворчал:
— Хотели без меня все слопать? Не тут-то было. Ну-ка где моя порция?
Априус добросовестно отобрал всего по чуть-чуть, раскрошил и раздробил, и высыпал на траву у края плаща, затем для удобства ящера и куатара подвинул и им всего, что имелось поесть. И лишь только тогда, сам принялся за еду. Не смотря на то что, четверо из этой семерки, могли вообще обходиться без пищи, яства испарились довольно быстро. А затем настала череда десерта, который, запомнится всем семерым, на всю оставшуюся жизнь…
На крошечном островке, посреди безбрежных болот, они наслаждались шампанским, закусывая его конфетами и малиной. Пили из простых глиняных кружек, что остались от киселя, но это почему-то никого не смущало.
— Считай Дейдра, отмечаем твое новое рождение — повернувшись к принцессе, проговорил Кэфент — только вот боюсь, обратно ты не вернешься, для своей семьи ты погибла.
— Да я уже, как бы догадалась — ответила девушка — о вас я так понимаю никто знать не должен?
— Ты правильно догадалась — кивнул Априус — ты не пленница, но и свободна, пока быть не можешь. Но мы этот вопрос рассмотрим, как только выберемся отсюда, и доберемся до более-менее приемлемых миров. Здесь очень слабые магические потоки, я бы сказал, они просто истончены истощены. Выявим местоположения этого мирка, поймем, где мы, так что доедаем и продолжим начатое.
Рунин тем временем, доклевал даже крошки и пожаловался:
— Верите или нет, но я даже подустал чуток, пока делал облет. Тут кругом одни бескрайние болота. Ничего интересного. Не птиц, ни змей, ни лягушек, не видел. Но движение в темной, мутной воде рассмотрел. Так что, как бы нам не стать приманкой, для кого-то очень и очень голодного.
— Станем, так станем — пожал плечами Априус — не в первой. Я пошел чертить, Рунин идем, поможешь, сверху глянешь для большей точности.
Априус убрал «скатку», кинул себе в мешок последние консервы — пару банок со сгущенным молоком, и, достав походный меч, оправился к оголенному участку земли, для начертания магической фигуры.
Вначале он провел круговую линию, замкнул ее после саму на себя, затем обозначил центр, и от него принялся проводить лучи, соединяя их, и вписывая внутрь определенные символы. Ту бы не помогла ни привязка к местности, ни точное знание, где находится север, ни направление течения вод. Хотя саму фигуру он, конечно, сориентировал по сторонам света, отмечая положение солнца, и даже днем видимых звезд. Попугай сверху корректировал, некоторые неровности, направления.
