— Я ничего не помню, — тихо проговорил Шеоннель, — я представляю угрозу для Ханны. Надо было дать мне умереть.
— Еще чего! — возмущенно воскликнула Ханна, отпихнула меня и сама заняла место на кровати. — Только попробуй еще раз на себя руки наложить! И что это за мысли насчет угрозы для меня? Ты не виноват, тебя заколдовали.
— Вот и я о том же говорю, — подхватил Кардагол и уточнил, — заклинание, которое тебя зомбировало на убийство, я отменил, так что можешь забыть эти глупости насчет того, что ты представляешь для Ханны угрозу.
Шеоннель тоскливо взглянул на Иоханну и прошептал:
— Прости.
— Все в порядке. Ты не виноват, — повторила блонда, взяла его за руку, и обратилась к Кардаголу, — что за заклинание на него наложили?
— Древнее эльфийское, — поведал Повелитель времени, поудобнее устраиваясь на подоконнике. — Называется «Палач Его Сиятельства». С его помощью эльфийские правители наказывают неугодных придворных. Это заклинание накладывается на кого-то из близких приговоренного, превращая его в убийцу замедленного действия. Когда заколдованный слышит какую-то определенную фразу, произнесенную конкретным лицом, которому он доверяет, включается программа на уничтожение. Эльфенка нашего запрограммировали на голос подруги детства. Она должна была сказать ему про гарпунусь.
— Наверняка, эльфы не предполагали, что девушка сделает это в присутствии такого сильного мага, как Кардагол, — мрачно сказала Саффа. — Ты нарушил все их планы.
— Саф, странно, что ушастые не приняли в расчет тебя, — заметил я, — ты же постоянно Иоханну охраняешь.
— Весьма непредусмотрительно с их стороны, — пожав плечами, констатировал Кардагол и плавным жестом набросил на Шеоннеля усыпляющее заклинание, пояснив, — мальчишка в шоке, пусть поспит.
Шеоннель мгновенно уснул, а мы все какое-то время молчали, переваривая информацию. Первой опомнилась Иоханна:
— Какая наглость! Использовать моего брата для такого!
— Ушастые совсем обнаглели! — прошипела Саффа.
— Шептунья, ты злишься, — оживился Кардагол.
— Они хотят войны? — продолжала волшебница и в ее глазах загорелись голубые всполохи. — Магической? Они ее получат!
— Золотые слова! — воскликнул Кардагол, — я знал, что рано или поздно ты вспомнишь, что являешься боевым магом!
— А я этого и не забывала.
Свои слова Саффа такой улыбочкой сопроводила, что Кардагол счел за благо промолчать.
Иоханна
Выхожу из комнаты Шеона в смятении. Что же это творится? Мимоходом отмечаю, что опять осталась без охраны. Ну и неважно. Что там у меня было следующее по плану? Проведать Кира? Вроде бы, его Юсар утаскивал.
Иду в госпиталь. Кира там нет.
На вопрос, и где может обретаться это мое оглушенное чудище, Юсар пожимает плечами, после чего добавляет, что, судя по всему, Кир куда-то собрался. Далеко. Больно уж у последнего был целеустремленный вид, когда он покидал госпиталь. Отлично. И куда же это полковник направился? Уж не в лагерь ли?
Нахожу Кира в его собственной комнате.
— Прости, Ханна, — сообщает он, — я должен выполнить свой долг.
Усаживаюсь на кресло. Молча наблюдаю за тем, как Кир навешивает на себя амуницию. Ремень, перевязь с мечом. Амулеты — на шею, в карманы. Пара даже за обшлаги сапогов. Туда же и ножи.
— Бросаешь меня, — тихо проговариваю я.
Кирдык подходит, смотрит на меня серьезно.
— Нет. Я просто должен сейчас быть там. То, что происходит… Следует это прекратить. Жестко.
— Ты слышал про Шеона?
— Да. Натравить его на тебя… Они перешли границы.
Он протягивает мне руку. Встаю, вцепившись в ладонь своего суженого.
— Ханна, все будет хорошо, — произносит Кир, мрачно глядя мне в глаза, — мы справимся.
— Знаю, — вздыхаю я, — только мне все равно страшно.
Прижимаюсь к его груди. Полковник гладит меня по спине, шепчет:
— Нужно все это прекратить. Обещаю тебе, что вернусь живым и здоровым. Не переживай. Да и отец оживит меня, если что.
Поднимаю на него взгляд.
— Я не хочу «если что». И он может и не оживить. А вдруг в следующий раз у него не получится? Кир, пожалуйста, будь осторожен. Ладно?
Кирдык улыбается.
— Ладно, Ханна. Мне нужно идти. Мы с отцом договорились, что он переместит меня в лагерь. Сама ведь знаешь, на лошади это будет долго.
— Я провожу?
— Не нужно.
Кир целует меня торопливо, проводит ладонью по моей щеке и убегает.
А я остаюсь. В сомнениях и в смятении. Мне страшно.
«Проводи меня к нему!»
Вздрагиваю и задаю глупый, но необходимый вопрос:
— Кто здесь?
И тут же слышу ехидное:
«Я здесь».
На диван напротив меня, цепляясь когтями и оставляя зацепки на голубой атласной ткани, карабкается черный котенок. Усаживается и начинает, щурясь, меня разглядывать.
«Да, это я с тобой разговариваю! Нечего ресницами хлопать».
— Кто я? Кошка?
«Да, я Кошка. А ты откуда знаешь?»
— Догадалась, — буркаю я.
«Отнеси меня к смешному белобрысому эльфенку!»
Смотрю на эту мелкую нахальную живность в задумчивости. Странные вещи творятся в последнее время. Вот и животные со мной заговорили…
«Отнеси меня, глупая женщина!» — требовательно повторяет котенок и шипит, показывая зубки.
— Зачем? — туповато спрашиваю я.
«Мне он нравится».
— Он плохо себя чувствует.
«Я знаю!»
Вздыхаю, встаю, хватаю животное за шкирку, после чего оно начинает размахивать лапами и шипеть:
«С ума сошла? На руки меня возьми!»
Беру эту гадость в ладони, аккуратно поддерживая ее под пузико.
«Пошли, — командует Кошка, — быстро».
— Страшно представить, что из тебя вырастет, — бормочу, послушно открывая двери.
Котенок только высокомерно поднимает морду.
Не успеваю выйти в коридор, как рядом со мной появляется Кардагол с обычной своей ласковой ухмылкой на лице.
— Позвольте сопроводить Вас, Ваше величество?
Смотрю на него с недоверием.
— По-моему, Вы должны были сопровождать Кира в лагерь.
— Так я сопроводил, — ухмыляется маг, — мне там делать пока нечего, а вот охрана Вашего величества — дело первостепенной важности. Так Вы позволите?
— Позволяю.
Кардагол берет меня под руку.
— Прогуляемся? Или Вас перенести?
— Прогуляемся, — вздыхаю я.
— Конечно, в Вашем состоянии полезно. А что это Вы такое, хотелось бы поинтересоваться, держите?
«Сам ты „что“!» — шипит Кошка.
— Да, это внучка Ваша, уважаемый Кардагол, дочка Василисы, — поясняю я.
— Оч-чень интересно, — бормочет маг, — а почему я ее слышу?
