– А где он, этот закуток?
– Дык это, знамо где. Вона за башней он…
– Спасибо… добрый человек, – поблагодарил ведун и двинулся в указанном направлении.
Старый конюх что-то сдавленно кхекнул ему вслед, неловко махнул рукой и, втянув отчего-то голову в плечи, засеменил прочь.
Место для разминки и воинских занятий княжеских ратников представляло собой обособленную от остального двора площадку в полсотни локтей в поперечнике. С двух сторон ее ограничивали княжеская и стражевая башни, с третьей – замковая стена.
Здесь воевода Ильнар часами гонял молодых бойцов, заставляя их до седьмого пота отрабатывать приемы кулачного боя и упражнения с оружием. Молодые ратники были в основном из деревенских, в отличие от ветеранов, которые почти поголовно были наемниками, которых Рольф заманил в эти глухие места тугой мошной. Эти опытные бойцы от ежедневных воинских правил были избавлены, но и им приходилось пару раз в месяц появляться на площадке, чтобы показать пример молодым товарищам и заодно подтвердить перед воеводой свое мастерство и силу.
Вот и сейчас воевода, по обыкновению, сидел на невысокой лавочке в теньке у стены и зорко следил за тем, как его выученики беззлобно молотили друг друга пудовыми кулаками или поочередно пытались увернуться от направляемых рукой сотоварища притупленной стрелы, меча или копья без наконечника. Не обходилось, конечно, без разбитых носов, порезов да ушибов. Но до серьезных повреждений доходило редко, а легкораненых княжеский лекарь быстро ставил на ноги. Да и то сказать – что это за воин без шрамов на теле?
Поодаль, в самом углу у стены, стоял объемистый пень, на котором ратники в охотку мерялись силой рук. Там же валялось полтора десятка валунов, от небольших, которыми бойцы перекидывались друг с другом, привыкая принимать на руки летящий навстречу удар, до таких, которые в одиночку и поднять-то было невозможно.
Там же стояло приспособление, наподобие того, на котором когда-то неподалеку от юрты старого Хиена набирался силы и ловкости сам Ильнар. Был это столб высотой в три человеческих роста, из которого, в разные стороны и на разной высоте, торчали вроде как ветки, разной же толщины. «Ветки» эти были до блеска отполированы руками ратников, которых воевода, загнав на столб, заставлял то просто на этих самых «ветках» висеть до одури, а то и скакать с одной на другую прямо, таки по-беличьи.
Не смотря на то, что камни двора под столбом были предусмотрительно устланы соломой, синяков и шишек под ним было набито преогромное количество. Были и такие, кто по невезению ломал руки-ноги да ребра, однако шею пока никто не свернул – и то ладно. Молодые ратники не жаловались – выдумка воеводы силу и ловкость прибавляла недюжинно, да и характер закаляла…
Появление ведуна, естественно, не прошло незамеченным. Незваный гость молча подошел к освещенной солнцем стене стражевой башни и, опустившись на корточки, замер, полуприкрыв глаза. Ратники бросали вопросительные взгляды на воеводу, но тот сидел с каменным лицом и, казалось, вообще не замечал ведуна.
Ратники продолжали свои упражнения, но теперь делали это без особого азарта, просто потому, что воевода не давал команды заканчивать. Бросая на ведуна косые взгляды, бойцы многозначительно кивали на него головами и перемигивались. При этом они понемногу, будто невзначай, приближались к тому месту, где он сидел.
Воевода по прежнему делал вид, что ничего не замечает, и его бойцы, приняв это за молчаливое одобрение, вконец осмелели. Двое из них, остановившись в трех шагах от ведуна якобы для того, чтобы перевести дух, завели меж собой нарочито громкий разговор:
– А вот слышал я, – начал один, – будто обладают ведуны силой немереной, с которой простому человеку нипочем не совладать.
– Бабкины сказки, – пренебрежительно фыркнул второй.
– Не скажи! – возразил первый. – Убить в одиночку волколака, а самому уйти без единой царапины – это тебе не хиханьки!
– А кто убил-то? – уточнил первый.
– Да говорю ж тебе: ведун!
– А ты сам видал? – не унимался второй.
– Видать не видал, а рассказ слыхал.
– Рассказ! Нашел, чему верить. Вона мне в детстве дед, как браги напьется, так и давай рассказывать, как сам по молодости поднимал за оглобли телегу с мукой да через себя перебрасывал. Язык-то, он у всех без костей, хоть у простых людей, хоть у ведунов! – Ратник снисходительно хмыкнул, потом сделал фальшиво-серьезное лицо. – Оно, конечно, если бы своими глазами поглядеть, тогда другое дело. Волколаков у нас тут, конечно, нету, но если бы тот ведун вон хоть с нашим Владом согласился силой померяться, к примеру, на руках, да одолел бы его, тогда еще можно и поверить…
Ратники, пользуясь попустительством воеводы, давно уже прекратили свои упражнения и теперь, переминаясь для приличия с ноги на ногу (вроде как все разом остановились передохнуть), выжидательно поглядывали на ведуна.
Ответит? Струсит?
Ведун вынырнул из полудремы и, открыв глаза, неторопливо оглядел площадку. В дальнем углу у пенька притопывал и поводил плечами десятник Влад. Он был без оружия и без рубахи. Под загорелой кожей перекатывались литые мускулы без единой лишней жиринки. Судя по выступившей на коже испарине, Влад успел уже (даром что пришел после ведуна) как следует размяться.
Ведун медленно, будто нехотя поднялся, покрутил шеей, расправил плечи.
– А что, – обращаясь вроде как сразу ко всем присутсвующим, заговорил он. – Не найдется ли здесь кого, кто не отказался бы со мной силой померятся? К примеру, на руках.
Ратники одобрительно зашумели. Влад, насмешливо хмыкнув, приглашающе хлопнул ладонью по пню. Потом, спохватившись, оглянулся на воеводу. Ильнар внимательно посмотрел на десятника, а потом стиснул челюсти и молча отвел глаза.
Ни за что иное, кроме как за разрешение, это принять было нельзя, и воевода это знал. Он чувствовал, что поступает неправильно: негоже было втравливать парней в дело, в котором сам уже оплошал. На то он и воевода, чтобы идти вперед и показывать остальным пример, а не выставлять впереди себя сопляков после того, как сам дал маху!
Однако уязвленная гордость упрямо перечила гласу рассудка. Против своей воли воевода упрямо выискивал во вчерашних действиях ведуна какую-нибудь подленькую хитрость, подвох, на который не стыдно словиться настоящему воину, помнящему свою честь. Да и потом, быстрота это одно, а сила – совсем другое. Из всей княжеской дружины одолеть Влада в борьбе на руках мог только сам Ильнар. И если Влад сейчас выиграет…
А если проиграет? Воевода упрямо отворачивался от этой мысли. Ну не мог худосочный ведун перебороть в честной игре богатыря Влада! Никак не мог.
