— Значит, сам будешь руководить выстраиванием твоего загадочного плетения? — Скептично хмыкнула Мириам. — Как же ты это сделаешь без Клиадрального Зерна?
— Вот они, — Лэйкер остановился возле слегка подрагивающего полупрозрачного полотна бывшей ограды. — За дело. Осталось совсем мало времени. Аня, отойди немного, чтобы не сбивать нас. Остальные готовы? Начали.
Ирвэлл с мечтательной улыбкой разлегся на земле между серыми надгробиями. Нийрав и Мириам сели рядом, тесно прижавшись спиной к спине. Лэйкер просто закрыл глаза, после чего все замерли, почти не дыша. Наступила настоящая кладбищенская тишина.
Я послушно отошла подальше от живых изваяний. Опять только и делаю, что смотрю со стороны. Надоело. Но проявлять инициативу в том, о чем и представления не имеешь, по меньшей мере, безрассудно. И все же, не могу…
— Огоньку не найдется?
Едва не вскрикнув от неожиданности, я обернулась на хриплый низкий голос.
Одновременно с этим, могилы исчезли. Все сразу. От всего бесчисленного множества памятников, склепов и надгробий не осталось ничего, кроме глубоких ям с идеально ровными, будто вырезанными краями. Вместо неба над головой тянулась та же безжизненная земля с рядами бездонных чернеющих колодцев-могил. У одного из них прямо напротив меня стоял закутанный в рваную шаль старичок, опирающийся на грубую деревянную трость. Его глаза были закрыты.
Смена обстановки, причем такая резкая, мягко говоря, обескуражила меня, а тут еще какой-то дед с просьбой, которую ни Механик, ни Чудик не стали бы формулировать именно таким образом. Напрашивалось два вывода: либо я, наконец-таки, сошла с ума, либо… Либо мне конец.
Я приготовилась отпрыгнуть назад, но чья-то рука оказалась проворнее, впившись обжигающе холодными пальцами в левое плечо. Нечто скользкое и ледяное пробралось в ухо, вгрызаясь все глубже и глубже, а через миг в голове что-то взорвалось, и наступила кромешная тьма.
* * *
Оборвавшийся крик Ани заставил Лэйкера открыть глаза. Меньше мгновения ушло на то, чтобы выхватить суть происходящего.
Хуже просто не придумаешь.
Вокруг собралось столько призраков, что ими хватило бы заселить целый Город. Но плотнее всего бесформенные Сущности окружили небольшое пространство, в центре которого мог находиться только один лирен.
«Я отгоню их», — не то спросил, не то воскликнул Ирвэлл.
«Нет. Продолжай собирать плетение. Осталось немного. Когда я вернусь, тоннель должен быть открыт».
«Будет открыт», — присоединилась Мириам. — «Только вытаскивать… Аню бессмысленно. Ее уже коснулись, и не раз».
Не ответив, Лэйкер молнией пронесся между приближающимися призраками и остановился возле самой многочисленной группы. Аня больше не кричала, она лежала на земле, безвольно раскинув руки, облепленная со всех сторон туманными Сущностями. Из-под нависшей призрачной толпы выступали только пальцы правой руки. Недолго думая, Лэйкер воспользовался ими, чтобы вырвать посеревшее тело из цепких лап и, маневрируя между уплотнившимися рядами мертвых, поспешил к раскрывающемуся окну пространственного разлома.
— Получилось! — Восторженно крикнул Нийрав. — Оно, и правда…
Мириам с раздраженным шипением рывком втащила брата внутрь коридора. Дождавшись Лэйкера, крепко прижавшего потерявшее краски тело Ани к груди, Ирвэлл напоследок взглянул на армию голодных Сущностей и, поежившись, последовал за остальными, захлопнув за собой окно выхода.
Пригородный илминрский лес ослеплял своей пестротой. На густой золотистой траве росли ярко-голубые, бирюзовые и лилово-синие диковинные цветы, размером с текландтский плащ. Вверх поднимались идеально ровные стволы черных деревьев с пурпурными круглыми, ярко-оранжевыми треугольными и ядовито-розовыми нитевидными листьями.
Почувствовав волны тянущегося сюда Клиадрального плетения, цветы поспешили убраться подальше, но успели далеко не все. Из распахнувшегося пространственного прохода буквально вывалились пятеро лирен, примяв собой высокую траву и самые неповоротливые кустарники.
Самым первым поднялся Лэйкер. Он легким щелчком по носовой перегородке активировал устройство воздушной фильтрации сначала у Ани, затем у себя (без преобразования химических элементов этого мира в совместимые с их телами соединения, дышать в Илминре могли только Чудики), после чего разогнал подобравшиеся совсем близко растения и уложил девушку на свободное место.
— Не дышит, — присел рядом Ирвэлл.
— Вижу, — Лэйкер опустил ладонь на холодный висок и слегка надавил на точку за ухом, запустив принудительное дыхание ВИРМН-скелета Ани.
— Бесполезно, говорю же, — кивнула Мириам в сторону неподвижного тела. — Сам посмотри, она уже полупрозрачная, кожа, как стеклянная, кости и сосуды видно. Да и траву сквозь нее можно разглядеть. Только зря теряешь время.
— Не хотел этого говорить, но она права, — Ирвэлл провел пальцами по прозрачной ладони. — Это нам лучше поторопиться уйти, пока уже ОНА нас не коснулась.
Ничего не ответив, Лэйкер впился зубами в собственное запястье и, под изумленными взглядами Чудиков, нарисовал выступившей кровью четыре вертикальные линии на лбу Ани, а затем приложил окровавленную ладонь к ее ключице и закрыл глаза. Через несколько мгновений алая кровь на лбу и на укушенной руке с шипением окрасилась в грязно-сизый цвет, а тело Ани начало лихорадочно трясти.
— Да… да к-кто же ты такой? — Заикаясь, прошептал Нийрав.
— Держи ее, Ирвэлл, — приказал командир. — И не давай подняться. У нас только одна попытка.
С этими словами он поочередно вонзил все пальцы, кроме большого, своей чуть мерцающей от сизой крови ладони в теряющее на глазах остатки цвета, дрожащее тело. Сформировавшееся Клиадральное плетение спровоцировало такую мощную воздушную волну, что все находящиеся в поле зрения цветы вырвало из земли и унесло прочь. Мириам и Нийрав, не устояв, повалились на траву, плавящуюся и рассыпающуюся в порошок.
Аня распахнула глаза и попыталась вырваться из прижавших ее к земле рук Ирвэлла. Уставившись безумным взглядом в небо, она истошно завопила и принялась извиваться, биться в судорогах. Из раны на ее груди не показалось ни капли крови, зато обильно вытекала ядовито-лиловая густая жижа, тут же испаряющаяся, едва вступив в контакт с воздухом.
Тело девушки начало возвращать себе естественные краски. Через некоторое время оно перестало дергаться и, наконец, обмякнув, замерло.
От удивления никто не издал ни единого звука.
«Ирвэлл».
