Перед ними на поставленном стоймя тюке восседала — именно восседала, как королева на приеме — Алиенор в зелено-золотом парадном платье с жемчужной росшивью. Расчесывала волосы, глядя вместо разбитого дорогой зеркала в широкое боевое лезвие, которое перед ней почтительно держал Ветерстарший.
Братство, не сговариваясь, сорвалось с места. Рикард и Майс — бегом в перелесок, к невидимым отсюда коновязям. Помогать, если что, Ветру-младшему. Спарк и Ратин быстрым шагом, через раз делая поклоны — чтобы те пятеро не выхватили мечи — приблизились к вьюку с оружием. Вьюк боярышня предусмотрительно подсунула под босые пятки, наподобие скамеечки. Так мечи и выхватывали: падая на колено в преувеличенно-низком поклоне, змеиным языком выстреливая обе руки в тюк. Пальцы на холодную ребристую рукоять, защелку отжать, рывок на себя (ледяная роса по запястьям!) и перекат в сторону. Спарк — свою «Улыбку» и «Радугу» Майса; Ратин — своего «Зубастика» и Рикардово «Пламя». Ножны остались в мешке; Игнат откатился направо, за спину незваным гостям; атаман влево. Выпрямились разом — пришельцы собрались посмеяться над растяпистой охраной, да не успели. Три человека уже окружили их шестерых, и проделали все так сноровисто, что до драки никому доводить не захотелось.
Самый круглый и плотный гость поклонился еще раз:
— Батюшка ваш ночей не спит. В его летах обременительно! Изводится.
Брови домиком:
— Что же, он не получил ни одного моего письма? Ветер, зеркало поверни… Да, так.
Кругленький отступил на шаг и распахнул глаза шире, чем у любой красавицы:
— А вы ему писали?!
Игра мигом оборвалась. Алиенор вскочила (тюк повалился) и отшвырнула гребень, посланник сперва ухватился правой рукой за эфес, потом левую тяжело поднял к сердцу. Оба хором рявкнули:
— Так вот оно что! Письма… кто-то…заговор!..
— Он жив?!
— Жив, но весьма беспокоится о вашем драгоценном здоровье.
Ветер поднял упавший тюк. Алиенор снова уселась. Посмотрела на далеко улетевший гребень. Спарк подцепил его кончиком «Радуги», с левой руки — и запустил к ногам девушки. Подхватив игрушку, та произнесла почти обиженно:
— Мне же хорошо! Вот если б меня на цепи держали…
— Занятная мысль… — буркнул Ветер-старший. Боярышня, не оборачиваясь, выдернула из сумки полотенце и несильно вытянула им охранника — куда пришлось.
— Что ж, — посланник тоже поискал глазами, на что сесть. Его свитский поспешно сбегал к оставленным лошадям и принес раскладной стул, на котором круглый и утвердился. Посопел, утер лоб рукавом попросту. И вновь принялся за свое:
— Ну хоть навести, совсем на нет изведется… Тут еще наследника назначать. И еще жених твой обиженный. Из-под венца не ты первая исчезаешь, не ты последняя. А что прикажешь теперь делать? Это же оскорбление соседней державе!
— Да вы бы, Андрей слышали, что о нем говорят! — опять брови домиком, — Порядочной девушке за него идти страшно! Как его называют!
— Так ведь и отца твоего тоже почему-то прозвали Грозным а не Лапушкой! — рыкнул круглый Андрей. Девушка прижала пальцы к щекам и расхохоталась в голос:
— Великий Князь Логвин Лапушка!
«Великий… Князь…» — медленно подумал Спарк, — «Так ее хотели за меня выдать еще три зимы назад…А мое прозвище ее напугало… Князь…»
И вдруг — вместо, чтобы соображать, как бы заполучить настоящую княжну — совершенно некстати понял, как подступиться к объединению миров. Там, на той стороне в самом деле медицинский центр. Для виду Китежград какой, Светлояр… ладно, это все можно потом придумать. Сейчас удобное время договориться с местными властями. Чтобы заслонили от неместных…
Наместник переложил оба клинка в левую руку. Громко попросил:
— Подождите. Немного.
Нырнул в шатер, без жалости вывернул к ногам свой вьюк. Выхватил из кучи, живо обернул и защелкнул серебрянный Пояс. Подобрал мечи — опять в левую. Вышел, удовлетворенно отметив, что посол, оказывается, умеет распахивать глаза еще шире. Княжна хихикнула и вежливо прикрыла рот гребнем. Спарк подмигнул. Гребень выпал, а Игнат повернулся к толстяку:
— Мне приятно решить хотя бы одно дело, кажущееся вам таким сложным. Господин…
— Андрей Нишарг из Краснополья, господин Опоясанный, к Вашим услугам и к услугам ваших уважаемых родственников.
— Уважаемый Андрей, пожалуйста, прошу Вас. Не могли бы Вы как можно скорее устроить мне встречу с канцлером Великого Княжества?
* * *
— «Канцлер Великого Княжества на переговоры согласился, однако…» Как лучше написать, Спарк?
— Однако сам Князь занят выбором и утверждением наследника. К тому же, до сих пор полагал, что мы украли у него старшую дочь. К тому же, любит колдунов исключительно в жареном виде. И по совокупности всех оных обстоятельств, видал нас в… Предпочитал бы видать нас… Кгхм! Нет, так, пожалуй, писать нельзя…
— Почему же? Спорю на золотой, Скорастадир оценит.
— Рыжий-то оценит. Только мы в Совет пишем.
— На что вообще Совет к делу пристегивать? Разве мы не можем частным образом у Князя откупить кусок земли, да построить что нам угодно?
— Так ведь мы собираемся строить не «что угодно», а платную лечебницу. Кроме земли под ней самой, еще дорога нужна. Через Княжество. Испорчу отношения с соседом, примется он на этой дороге пакостить… Второе, мы пока еще не так богаты, чтобы оплатить доставку строителей аж сюда. Когда Талгир обдумывали, за нами Лес стоял.
— И ты, Спарк, привык опираться на Лес за спиной. Поэтому — признайся честно! — даже не подумал, что можем здесь без Совета обойтись. Хочешь и теперь от имени Леса? Недаром говорят: «Пояс не шуба, а душу греет!»
— Хорошо, я не подумал. Виноват. Но, если не писать в Совет, как тогда к канцлеру идти без верительной грамоты? Я ведь княжне пообещал уладить… И еще. Что тогда девушка до меня не доехала, было удобным поводом при случае князя упрекнуть. Теперь эта зацепка исчезнет. Как потвоему, наши должны об этом знать?
— Ладно, ладно, убедил. Тогда, Рик, про княжну и наследника напиши, и что место мы нашли. Про все остальное не стоит. Когда сможешь отправить?
— Когда угодно. Сяду в шатре, чтоб без лишних глаз. Силы у меня после озера хватает, так что свиток перенесу куда угодно.
— И не забудь в ответ верительную грамоту запросить. Для переговоров. Завтра пойдем дальше, на запад. Как там с дорогами, Майс?
— Я объездил перелески на пол-дня вперед. Кони могут пройти, если на мелкой рыси. Лес больше светлый, подроста мало. Земля поднимается. Болотин вовсе нет. Но зато и ручей мне встретился только один. Надо водой налиться… Нам ладно, в баклажки и на пояс. А коням?
