Ознакомительная версия.
Как обычно протекали мои дни? Буднично, монотонно.
Первая половина дня посвящена занятиям — я заканчивала второй уровень местной сословной школы, так что, выйди замуж за того дворянина, лицом в грязь не ударила бы. Сейчас, оглядываясь в прошлое, прихожу к выводу, что он всё-таки меня любил. Семья его не бедствовала, так что в моих деньгах они не нуждались. Я же помню, как впервые посмотрела на меня его мать, отвела сына в сторону и о чём-то долго с ним шепталась. А потом улыбнулась. Не знаю, искренне или нет: дворян с детства учат этикету, а этикет не приветствует проявления истинных чувств.
Комфортно ли мне было бы жить в их доме? Что теперь гадать! Конечно, их образ жизни отличался от нашего — была и серебряная парадная посуда, и огромный стол в столовой. Помню, я всегда так мучилась, стараясь держать спину прямо, боясь расслабиться, откинуться на прямую, как клинок меча, спинку стула, пока, наконец, мой жених (хоть официальной помолвки не было, все к этому шло) не сказал мне как-то, что это вовсе не обязательно.
Он был простым дворянином, безо всякого титула, всего лишь с приставкой ллор перед фамилией. Иахим ллор Касана. А я должна была стать Иалей ллор Касана. Но не стала.
Итак, с утра я в школе, пытаюсь совладать со столбиками цифр, уследить за мыслью господина учителя и не ударить лицом в грязь у доски, перечисляя отличия крапивы двудомной от крапивы жгучей. Считалось, что девушка должна разбираться в травах, поэтому для нас проводила специальные уроки местная ведьма. Она всегда старалась казаться такой важной, суровой, хотя на самом деле была жуткая хохотушка и обожала пить чай с миндальным печеньем в компании учителя математики. Мальчишки шептались, что у них роман.
Училась я средне, особыми знаниями не блистала, хотя и не плелась в конце класса, поэтому искренне радовалась, что положение моего отца не позволяет мне претендовать на третий уровень обучения, доступный только детям дворян, чиновников и священнослужителей. Чтобы перейти на него, нужно было сдать экзамены.
Разумеется, благородные ллоры (так, по приставке, у нас именовали дворян) не учились вместе с нами, их вообще очень редко можно было встретить в сословной школе, если и попадал кто, то от безденежья. К их услугам были пансионы, в которых преподавали лучшие учителя княжества. Вносишь залог, подтверждаешь свое происхождение — и твой ребенок зачислен на первый уровень. Если он учится хорошо, в дальнейшем плата не взимается, только при переходе на новый уровень, если нет или нарушает школьные правила, тогда приходится доплачивать.
Подобных пансионов было всего четыре на все княжество.
Дети родовитых ллоров часто обучались на дому по индивидуальной программе. Нередко приглашали учителей и к ллорам менее знатным, к примеру, Иахим получил именно домашнее образование, пройдя лишь курс военных наук при пансионе.
После обеда, когда заканчивались занятия, я возвращалась домой и либо помогала матери в повседневных домашних делах, либо уходила к отцу в лавку, где часто стояла за прилавком, своим цветущим видом молодости привлекая покупателей, заодно, совершенствуясь в столь нелюбимой мной математике. Отец считал, что я должна знать, как делаются дела, чтобы, когда торговля перейдёт ко мне, труд его жизни не был загублен. Я старалась. Мило улыбалась постоянным клиентам, болтала с ними о погоде, очередной прихоти бургомистра, просвещала, какой цвет моден в этом сезоне: мы торговали тканями. После передавала заказы приказчику, исправлявшему неточности в моих записях и производившему окончательных расчет.
Вечер традиционно проводили в кругу семьи, иногда ходили на представления, которые давали под открытым небом бродячие артисты.
Иахим часто приносил мне приглашения на музыкальные вечера в доме бургомистра, куда допускались только благородные, и я, одетая в лучшее своё платье, чинно сидела между ним и его матерью, внимая игре музыкантов. К музыке я была равнодушна, хотя звучание некоторых инструментов мне нравилось. Почему же тогда я с радостью принимала приглашения будущего жениха? Да потому, что хотела взглянуть, как живет первое сословие, и, тут уж мне безумно стыдно, но что поделаешь, на таких вечерах подавали ягодное мороженое.
Наша размеренная жизнь была прервана одним ясным морозным зимним днем, когда я, по привычке толкнув тяжелую дверь, вошла в гудящий, словно пчелиный улей, класс.
Учитель был бледен и даже не пытался призвать учеников к порядку. Дождавшись, когда соберутся все, он прокашлялся и с прискорбным видом сообщил, что началась война.
На нас напало могущественное королевство Арарг. Менее чем за сутки оно сломило сопротивление соседнего княжества, целиком вырезав всю его армию, теперь пришла наша очередь.
Учеников распустили по домам, посоветовав немедленно покинуть страну или, если нет такой возможности, забаррикадироваться в подвалах.
Мы вышли толпой, растерянные, еще не в полной мере осознавшие, что происходит.
Мальчишки строили планы организации партизанских отрядов и победоносного контрнаступления, которое бы смело с лица земли армию Арарга.
Казалось, прошло всего полчаса — а улицы уже были запружены народом. Я с трудом лавировала между повозками, наблюдая за тем, как люди в спешном порядке грузят на подводы свой скарб.
Вереница разнообразных телег и экипажей выстроилась в длинную очередь. Выезды из города были перекрыты этой шумной разношерстной массой.
Лавки закрыты, ставни захлопнуты, в воздухе разлита паника.
Мы тоже планировали уехать, отец уже приказал собирать вещи. Не успели.
Они появились внезапно, знаменитые смертоносные наездники Арарга. Будто чёрная туча заволокла небо, лавиной обрушившись на наши головы.
Драконы извергали пламя — и вот то там, то здесь занялись дома.
Истошно кричали женщины, плакали дети, мужчины в спешном порядке брались за оружие. Но что у нас было? Мечи? Арбалеты? Наездники же были вооружены парой острых трехгранных клинков для ближнего боя и тяжелыми железными узкими трубами, крепившимися к деревянным древкам. Позднее я узнала, что они называются ружьями.
Маленькие ядрышки, которыми стреляли наездники, поражали цель с гораздо большего расстояния, чем наши арбалеты, и не требовали перезарядки: при производстве ружей использовалась магия, непостижимым образом рождавшая пули непосредственно из металла.
Несколько человек упали, пораженные маленькими кружочками металла.
Стражники ответили дождем болтов, метя в самое уязвимое место драконов — живот и сочленение головы с шеей. Одного удалось подстрелить, и он упал неподалеку от городских ворот, придавив тушей в спешке брошенные подводы. Наездник мгновенно высвободил ноги из стремян, отбросил в сторону ружье: оно было не приспособлено для пешего боя, — и обнажил клинки. Умело орудуя ими, он отбил несколько болтов, сделал выпад, пытаясь пробить строй окруживших его защитников города… Высокий, коренастый, с собранными в высокий хвост двуцветными (одновременно русыми и каштановыми) волосами, он разительно не походил на нас, кеварцев.
Ознакомительная версия.