Боль схлынула так же внезапно, как и накатила. Остатки крови вырвались на свободу, и это словно раскрепостило Кассандру. Единственное желание обжигало ее: «Убить!»
Кассандра открыла глаза и медленно повернула голову к стоящему у окна гостю. Она не издала ни звука, но по тому, как вдруг напряглась его спина, поняла – вампир почувствовал, что происходит что-то непонятное для него.
Гость обернулся, и глаза его расширились от изумления.
– Кто ты? – едва слышно выдохнул он, повторяя ее недавний вопрос, и предательски дрогнувший голос выдал его страх.
Страх, совершенно неожиданно накинувшийся на того, кто еще мгновение назад был насытившимся своей жертвой охотником. Страх сменился ужасом – глаза недавней жертвы сияли сейчас желтым демоническим светом, словно наполненные изнутри расплавленным, раскаленным мутным золотом. И этот свет мог принадлежать лишь одним существам во всем Эпаме – Пораженным!
Девушка плавным движением соскользнула со стола. Ее чувства обострились, а рефлексы многократно усилились, позволив видеть и ощущать весь окружающий мир совершенно иначе.
– Как ты смогла?! – проговорил гость, все еще удивляясь тому, что девушка сумела выжить после того, как он выпил большую часть ее крови.
Понимание наконец коснулось светом озарения его сознания. Он должен был почувствовать сразу, как только приблизился. Должен был увидеть, едва только она оказалась в поле его зрения. Ведь вампиры видят несравнимо больше, чем обычные смертные люди.
Гость не успел ни подумать, ни пожалеть больше ни о чем. Двигаясь с невероятной скоростью, едва видимая даже для глаз вампира, Кассандра оказалась совсем радом и сомкнула налившиеся нечеловеческой силой руки на его шее. Гость задергался, буквально теряя рассудок от сковавшего его смертельного ужаса. Но проще было, наверное, ребенку справиться с драконом, чем вампиру разорвать объятия Кассандры.
Красивые губы девушки потрескались, а милые черты лица исказились ненавистью. Волосы покрылись сединой, и вместо ногтей на руках выросли когти, впившиеся теперь в тело незваного гостя, бившегося как птичка в силке.
Кассандра вспорола плоть его шеи, и свежая кровь, которую только что получил вампир, теперь вновь покидала его, унося с собой жизненные силы. Применить способность метаморфа вампир уже не мог, только его руки рвали ногтями плоть бывшей жертвы. Но это сопротивление больше походило на предсмертную агонию. Пытаясь вырваться, он поскользнулся на мокром от крови полу и рухнул навзничь, увлекая за собой Кассандру.
Холодный свет двух равнодушных лун освещал окровавленные тела, извивающиеся на полу остывающей комнаты. Слов больше не было, да и нет им места на нейтральной территории между жизнью и смертью. Лишь хрипы, стоны да шипение вырывающегося из разорванного горла воздуха.
Когда все было кончено, Кассандра встала над поверженным телом ее убийцы. Кровь все еще сочилась из рваных вен девушки и ран, которые умудрился все же нанести отчаянно сопротивлявшийся вампир. Но эти раны нисколько не волновали ее.
Мир вокруг разительно переменился, в то же время оставшись прежним и хорошо знакомым. Мир этот теперь стал намного более ясным и понятным. Тьма пустого дома больше не пугала, как не пугали ни ночь, ни что-то иное в этом мире. Она знала, что стала сильнее. Кассандре предстояло многому научиться и многое понять в себе, но главное, что ощутила она во всех совершившихся с нею переменах, – это то, что весь этот мир теперь может принадлежать ей.
Лежащий у ее ног не был мертв. Убить вампира достаточно сложно, и в смерти своей они горят священным огнем Денмиса, опаляя все вокруг. Она могла легко убить его. Он обессилел и ослаб настолько, что даже самый внимательный взгляд не смог бы заметить в нем жизни, но ей не нужна была его смерть.
Кассандра своим новым восприятием мира видела ту жалкую искру живого, которая еще не позволяла полыхнуть смертельному пламени. Крепко ухватив за отвороты плаща, она резким рывком вздернула бесчувственное тело и швырнула его на стол. Почти так же, как совсем недавно поступил незваный гость, обрекая ее умирать от своего поцелуя.
Вампир был жив, и девушка, словно подчиняясь неведомому призыву своего разума, поднесла кровоточащую руку ко рту монстра. Вампирам нужна кровь? Что ж, она даст ему кровь. Вот только будет ли он рад этой крови?
Первые же капли заставили вампира широко раскрыть глаза, казалось, уже тронутые льдом небытия, и тотчас в их глубинах вспыхнул, возрождаясь, голодный огонь. С яростным клекотом в горле он подался вперед, но Кассандра с усмешкой отдернула руку, вновь схватив гостя за горло, буквально припечатывая его к дереву стола.
– А теперь ты расскажешь, кто ты и что ты со мной сделал, – мягко сказала девушка, отлично осознавая свою силу, которой вампир просто не в силах противостоять.
– Меня зовут Джекарт… Меган… – прохрипел вампир, начиная отвечать на вопросы.
Рука Кассандры была скользкой от крови, но хватка оказалась настолько сильной, что Джекарт не мог даже шевельнуться. За многие годы своего существования в облике вампира он еще ни разу не испытывал такого ужаса. Джекарт всегда успешно избегал слуг Черного Трона, следуя древним знаниям и чувству самосохранения. Он всегда был осторожен и предельно внимателен. Но в этот раз чувства подвели его. Он совершил смертельную ошибку, исправить которую не могло уже ничто. И теперь он с ужасом, близким к безумию, ощущал, как отравленные Мраком капли крови Пораженной обращают его самого в слугу его бывшей жертвы. Неумолимо и неизбежно вампир Джекарт Меган превращался в покорного раба приспешника Мрака.
Глава 1
Дорога во тьме надежды
Уже прошла та пора осени, когда деревья пылают золотыми и багряными красками, а дни все еще остаются теплыми и сухими, словно последнее напоминание о минувшем лете.
Гефорг Нарлинг лениво развалился на скамье и старался не замечать ухабов, на которых то и дело подпрыгивала карета, содрогаясь и скрипя всеми своими составными частями. Пять лет учебы остались позади, уносясь в прошлое со скоростью трясущейся по раскатанному тракту кареты, запряженной четверкой крепких осналийских коней. Но такое приятное для молодого человека событие, как завершение обучения, сейчас вовсе не радовало юного Нарлинга. Напротив, смутная тревога не покидала Гефорга. Пять лет – немалый срок. За это время в родных краях могло измениться все что угодно. И никто не поручится, что эти изменения к лучшему.
От Ас-Ангела до Дарграда проходил широкий тракт, по которому уже четыре долгих дня Гефорг трясся в карете, останавливаясь лишь ненадолго в придорожных тавернах, чтобы перекусить, да заворачивая к ночи в придорожные гостиницы.
Гефорг расстался с Эйдисом, своим братом, у дверей университета Ас-Ангела. Эйдис Нарлинг, более склонный к военным наукам и отличающийся жестким боевым нравом, обучался на другом факультете. Гефоргу казалось, что сами боги наделили его всеми качествами, особо ценимыми в воинском деле, поэтому сразу по завершении обучения Эйдис отправился в столицу Дионии – славный город Эртию. Там он рассчитывал поступить на службу к королю Дионии Рамону Бесстрашному. Гефорг же, совершенно не видя своего будущего на воинской стезе, решил ехать домой. Он сам еще не знал, чем будет заниматься, – будущее казалось ему нераскрытой книгой. Скорее всего, станет помогать отцу в торговле. А может, отправится в Ренмаг – знаменитый город на юго-востоке королевства, где подпирали небеса башни всех Магических Лож. Там уж точно можно отыскать для себя дорогу к великому будущему.
Молодой человек выглянул в окно кареты, окидывая неторопливым взором пасмурное утреннее небо, постепенно затягивающееся тучами. В редких просветах, едва различимая для невооруженного глаза, виднелась тусклая багровая звезда, появившаяся на небосводе пару недель назад. Гефорг вспомнил, что два мудреца в Ас-Ангеле, изучавшие движения звезд, предсказывали ее появление уже года три назад, но тогда им мало кто верил.
Впереди показался город. Его темно-серые дома становились еще более мрачными в такую непогоду.
Городок, лежащий к северо-востоку от Дарграда, назывался Сеибин. Но, несмотря на свои немалые размеры, он не был окружен стеной. Это объяснялось удобным и безопасным расположением. Однако теперь Гефорг заметил, что на въезде в город построили широкую арку со стальными воротами, возле которой караулила смена городской стражи.
Город приближался, разрастаясь, но оставался при этом таким же неприветливо серым в пропитанном влагой и ветром воздухе.
Вскоре карета замедлила ход, и кучер что-то прокричал стражникам. Стража на городских воротах с подозрением и каким-то особым тщанием осмотрела экипаж, однако ворота открыли, не требуя ничего сверх обычной меры. Кони, словно тоже мечтая о чистом стойле и добром овсе, бодро внесли карету на промокшие улицы Сеибина.
