— Прости, Тея. Я не мог ничего сказать тебе раньше.
Устало прикрыв глаза, профессор стоял неподалеку. Вокруг расстилался песчаный океан, изрезанный каменистыми выступами и скалами, над которыми раскинулось чистое звездное небо. Пустыни Асвен давно погрузились в сон, и ничто, кроме резких порывов ветра, не тревожило покой барханов и дюн. Лишь две тени, замершие на плато с огромным стеклянным куполом посередине, нарушали покой этой ночи своими голосами.
— Я могла остаться с ней. Я могла скрасить ее последние дни жизни.
Шепот Лантеи, свистящий и надтреснутый, заставил Ашарха зажмуриться и крепче сжать кулаки. Слова спутницы резанули по самому сердцу, наполнив его ядовитым сожалением.
— Прости. Я дал слово.
— Ты согласился обмануть меня? — Девушка резко повернула голову. — Неужели ты действительно подумал, что так будет легче для всех? Если она умрет в одиночестве, выхаркивая свои легкие, а я узнаю обо всем в самый последний момент, когда драгоценное время уже будет упущено?..
— Она знала, что ты захочешь остаться. И не могла позволить этому случиться. Чият верила в тебя и твою цель. Она не хотела, чтобы ее смерть помешала тебе достигнуть Бархана.
Лантея закрыла лицо руками и сгорбилась. Вся ее фигура словно была пронизана отчаянием и болью.
— Ты мог все изменить! Ты мог сказать мне, и я бы помогла тете!.. Я бы нашла лекарство!
— Тея, нет…
— Аш, я доверяла тебе! Я доверила тебе свою жизнь, доверила тайну моего народа и свое будущее. А ты скрыл от меня грядущую смерть единственной близкой мне хетай-ра! — Голос девушки попеременно то срывался в сиплый клекот, то взвинчивался до пронзительного визга. — Чият была мне дороже всей остальной семьи! И ты знал это…
— Я изначально был против этой идеи с письмом, — спокойно ответил Ашарх, прекрасно понимая, что ссора на повышенных тонах не решит возникшую проблему. — Но Чият настояла. Это была ее предсмертная просьба. И отказаться от ее выполнения я не мог. Из уважения к твоей тете.
— Но ты мог бы намекнуть мне, подтолкнуть к этому горькому выводу. Мог бы дать мне шанс вернуться и провести с ней еще немного времени! Ведь теперь я больше никогда ее не увижу…
— Тея…
Профессор приблизился к спутнице, заглядывая в ее ясные голубые глаза, в которых не читалось ничего, кроме беспомощности.
— Тея, прости меня.
Он протянул руку, чтобы коснуться ее лица, но в последнюю секунду отдернул пальцы. Девушка едва сдерживала слезы, губы ее дрожали.
— Разве можно доверять тому, кто ставит сохранение тайны выше искренности?.. Я была искренна с тобой, Аш. В последние дни мне даже стало казаться, будто мы сблизились как никогда раньше. А ты ответил мне черствостью и безразличием. Ведь, как выяснилось, тебе все равно, что со мной будет. И ты разбил мне сердце, Аш… Этим письмом и своим молчанием.
У профессора перехватило дыхание, и он так и замер перед девушкой, опустошенный и подавленный, совершенно не представлявший, что же ответить на жестокие слова Лантеи. А она тем временем резко развернулась, приблизившись ко входу в Бархан и на ходу повязывая вокруг запястья тонкую зеленую ленту, оставшуюся от тети и ее последнего письма.
— Я…
— Ты уже все сказал. Больше я ничего не желаю слушать, — прервала мужчину хетай-ра, и голос ее звучал сурово. — Сейчас я не готова говорить с тобой дальше… Есть дела поважнее. Путь в город открыт, и нам следует скорее пройти через купол, иначе стражи обеспокоятся.
Профессор сокрушенно кивнул и поджал губы. Девушка тихо бросила:
— Иди за мной.
Подступив к самому краю проема, Лантея решительно шагнула в темноту, и в тот же миг каблуки ее сапог мелодично звякнули о прозрачную ступеньку стеклянной лестницы, уводившей в кромешный мрак. Через несколько мгновений девушка уже полностью исчезла, с головой скрывшись под куполом. И Ашарху ничего не оставалось, кроме как последовать за своей спутницей, все быстрее и быстрее уходившей во тьму. Он осторожно поставил ногу на первую ступеньку, и только после, убедившись в крепости конструкции, шагнул ниже.
Стоило профессору нырнуть под шапку купола, как всепоглощающая чернота окружила его со всех сторон. Какая-то странная смесь запахов щекотала ноздри, и можно было услышать отдаленный легкий шум, но ничего более не ощущалось. По прошествии пары секунд глаза Аша привыкли к темноте, и он наконец сумел разглядеть ступени у себя под ногами.
Стеклянная лестница спускалась все ниже и ниже, и профессор опасливо шагал по хрупким на вид ступеням глубже во мрак. Вскоре он расслышал, что стук каблуков Лантеи оборвался, и через несколько мгновений Ашарх неожиданно почувствовал под ногами твердую почву, из-за чего даже замер. Но тут пространство дрогнуло от громкого бесстрастного голоса:
— Augumenti she’shi du Nard, lechi matriarhum Lanteyalianna Anakorit!
— Hochaq. Jo she’shi om hun, — властно ответила Лантея. — Shiklaya du matriarhum.
— Gu-zhan!
Профессор, озираясь по сторонам, пытался понять, где он оказался. Вскоре его слабое человеческое зрение стало различать в темноте отдельные детали. Вместе с Лантеей Ашарх стоял на широкой ровной площадке из песчаника, края которой тонули в густом чернильном мраке. За границами безупречного круга не было видно ни стен, ни лестниц, и преподаватель даже сомневался в наличии там пола. В нескольких шагах от девушки явно можно было различить лишь высокие фигуры стражей в куполообразных шлемах с плюмажем из белых перьев. Четверо воинов, мужчин и женщин, облаченных в сыромятную броню с костяными и стеклянными пластинами, складывавшимися в единый узор из перемежавшихся линий, немыми колоссами замерли перед Лантеей. Беловолосые бледнокожие призраки, свысока глядевшие на двух путников, прошедших сквозь стеклянный купол, они стояли по разные стороны площадки с небольшими фонарями, привязанными к поясу, и высокими глефами в руках. Наточенные костяные наконечники, изогнутые в форме клинка с отходившим от обуха острым шипом, были направлены в потолок, но Ашарх даже не сомневался, что в любой момент стражи готовы были опустить их на головы незваных гостей.
И это было не единственным оружием воинов: на поясах висели закрепленные ножны с различными костяными и стеклянными кинжалами, короткими мечами с утяжеленной гардой и массивными топориками, сделанными из челюсти животных. Грозный вид вооруженных стражей, охранявших тайный проход в город, заставил профессора притихнуть и с тревогой взглянуть на свою спутницу, которая явно чувствовала себя рядом с широкоплечими воинами куда увереннее, чем терзаемый лихорадкой и изнуренный долгой дорогой Аш.
— Стражи проводят нас. Это обязательные формальности, — заметив взгляд мужчины, объяснила Лантея, а после кивнула одному из воинов.
Двое из стражей мгновенно шагнули практически вплотную к девушке, истуканами замерев за ее спиной и готовясь сопровождать гостей куда-то вглубь города хетай-ра. Ашарх невольно подивился тому, как неожиданно изменилась Лантея, стоило ей попасть под купол: узкие плечи расправились, явив миру горделивую и величественную осанку, что так походила на манеру тети Чият держать спину идеально прямой, лицо разгладилось и приняло безучастно-надменный вид, а в коротких фразах на шипящем языке, которые девушка изредка бросала воинам, чувствовались властность и жесткость.
Покорно заняв место по правую руку от своей спутницы, профессор молча двинулся за Лантеей к краю площадки из песчаника. Стражи не отставали от них ни на полметра, тяжело дыша в затылок Ашарху, и порой он даже ощущал слабый запах пота, исходивший от двух хетай-ра, явно давно не покидавших свой важный пост. Оставшиеся воины, негромко воззвав к Эван’Лин и дремавшей в их крови магии, медленно принялись плавить стеклянную лестницу, ведущую на поверхность, и запечатывать проход в куполе.
— Сейчас мы спустимся в город, — коротко бросила девушка, пройдясь рукой по своим запыленным растрепанным волосам.
— Спустимся?.. — недоуменно переспросил Аш, но ответ он так и не получил.
