Вергард принялся внимательно разглядывать медленно плывущие мимо него заросли. Тёмно-зелёным коридором вместе с дорогой они уходили далеко вперёд. Вергард уныло вздохнул. Этот вид за последние дни его сильно утомил.
"Да, странный он, этот Далур. Обычно дварф хорошо знает цену своему топору и умению, и стоят они куда как недёшево. Этот же согласился за бесценок помочь. Какая-то мелочь для себя, да чуть денег на подготовку. Ой не уверен, что от него будет толк. Как известно, дварфы-следопыты хороши в своих родных горах, а не в густых лесах и чащобах. Да и на следопыта он совсем не похож, в отличие от ещё двух наёмников. Хотя если дело дойдёт до боя, он будет полезен. Но вот дойдёт ли? Да и с кем? Глухие леса… Здесь или от зверья, или от тоски сдохнешь, неясно что быстрее».
Вергард встрепенулся и оглянувшись, забегал глазами по лицам. Он быстро пересчитал всех, про себя проговорил имя каждого из своего десятка. Десятник задумчиво хмыкнул.
«Кстати, об оставшихся наёмниках! Где их Держатели Мира носят? Этих двоих опять не видно, и чего им на телеге не сидится. Шершень их что ли ужалил в известное место? Ну ничего, вернутся. Они постоянно в лес ходят, то по одному, то вместе. И всегда возвращаются. Ужинают, сволочи, каждый вечер свежим мясом и грибами, пока мы тут сухарями и вялеными полосками давимся. Жёсткие что твоя подошва. Хотя, сказать по чести, порой делятся».
Невдалеке от повозки Вергарда из-под куста вынырнул среднего роста тощий мужчина. Его неожиданное появление спугнуло ворона, который тут же с противным криком взлетел. Старый десятник вздрогнул от неожиданности и потянулся к оружию, но сразу же успокоился. Хлопанье крыльев и хриплое карканье быстро скрылись за тяжёлыми, ещё не облетевшими кронами.
«О! Как чума, помяни только — почитай, накликал! И такой же неприятный. От его угрюмой морды выть хочется, ну или сразу ножом себе брюхо взрезать».
Десятник неприязненно уставился в затылок человеку. Некогда гладко выскобленный некрасивый череп мужчины зарос неровной щёткой коротких волос. Остальную часть головы покрывали сплошным ковром шрамы от страшного ожога.
«Как выжил только? Когда картошку в углях печёшь, и то краше да глаже выходит. От уха вон один пень уродливый остался с дыркой посередине. Интересно, а он им слышит?».
Десятник поморщился и отвернулся. Взгляд снова заскользил по осточертевшим листьям и конским крупам, пока, наконец, не упёрся в уплывающую под телегу жирную дорожную грязь. Вергард угрюмо вздохнул.
«Зарекался же таращиться на него. Аппетит только портить. И непонятно ещё от чего больше, отморды его унылой или от украшений этих… Кстати, за время в дороге так и не узнал, как зовут. Молчаливый, всё время к чему-то прислушивается, даже если вокруг тишина. Говорит редко, и неохотно. Ещё нелюдимей коротышки того. Так Молчуном и прозвали. Ну да ладно, он нас не развлекать нанялся, а компанию для разговоров я и так найду. Толс тот же с радостью язык почешет. Но вот как бесшумно вынырнул из-под куста, и кажется, тот слегка перед ним расступился и сомкнулся за его спиной. Вот он будет полезен. И по лесу ходит что по каменной мостовой, уверенно и без следов. Кожаная куртка с вшитыми пластинами, дубина и праща. На кой хрен ему дубина и праща? Спрашивали конечно… Отмалчивается, как воды в рот набрал, да в упор глазами буравит. Ну да ничего, если что мои ребята мечами помашут. Не впервой!»
Вергард взял лежавшую возле него на телеге флягу и жадно сделал несколько крупных глотков. Немного воды пролилось и теперь небольшими капельками сверкало в седой щетине на подбородке. Десятник снова нарушив свой зарок и оглянулся на Молчуна.
«Он, кажется, и не в путь отправился, а так, до соседней деревушки планирует еще засветло добраться. Идет, молчит по обыкновению и сосредоточенно думает о чем-то. Молчун и есть. Все к нему так и обращаются, впрочем, его это вполне устраивает. А вот второй всё нет и нет. Арди её вроде звать. Крупная девка, кровь с молоком. Такая в кабак любой зайдёт смело, и ещё вопрос, кому там больше риска выйдет! Светлые волосы вяжет в тугую короткую косу, и если бы не она да вечный бурый платок, повязанный на шее, я бы со спины с мужиком спутал. А вот на лицо приятная».
Старый десятник ненадолго провалился в воспоминания, мысленно перебирая женщин, которые у него были за долгую жизнь. Морщинистое лицо разгладилось и глаза так по-молодому блеснули глядя на десятилетия назад.
«Да, она ничего так! Не аристократия конечно — черты слишком простые и крупные, но приятные. Так же налегке идёт, как хрен этот горелый, словно сговорились. Ещё и куртка на манер одёжки Молчуна… Точно сговорились! А вот оружие другое. Лук, меч и кинжал, что до меча лишь немногим не дотянул, да полупустой мешок за спиной. Ну с этой хоть парой слов можно перекинуться. Правда рядом с отрядом её тяжело застать. Видел, как на звук тетерева приговорила. И сама же его схарчила за ужином. Лес тоже знает, так что уверен, что польза будет."
Вергард вновь упёрся глазами в хмурого дварфа. Потом медленно перевёл взгляд на Толса. Вскоре он оглядел всех из десятка по очереди и взгляд вернулся в дорожную грязь. Десятник скорчил лицо, как от зубной боли и с досадой потёр лоб.
«Да, по большому счету на неё и Молчуна вся надежда. Толс с десятком привыкли в караулах скучать, да пьяных гонять по городу, какие им поиски пропавших в глухих лесах? Если верить письму от старосты, пропало двадцать человек. Пошли работать в поле утром, а в полдень никого уже и не было. Думается, перепились где-то, но староста тамошний, говорят мужик серьёзный, своих в кулаке держит. Видимо, правда что-то приключилось, не самое хорошее. Эх, затек я весь. Жопа квадратная уже от лавки, и такая же деревянная. А ну-ка, пройдусь немного».
Вергард тяжело спрыгнул с телеги, помял немолодые уже колени и побрел рядом. Всё тело затекло и идти удавалось лишь сильно прихрамывая. Низкие серо-стальные тучи мешали понять перевалило ли за полдень, но по его ощущениям — да, и часа через четыре должны показаться ворота Каменной Топи. А уж там, сытому да с полной кружкой, да ещё сидя у очага, жизнь будет куда милее, а проблемы… Проблемы как-нибудь да разрешатся. Не впервой. Старый десятник человек бывалый, и не такую кашу расхлёбывал.
Вергард зло зыркнул на тучи и негромко ругнулся. Небо быстро темнело, будто передразнивало хмурившихся в ответ Далура и Молчуна, но пролиться дождём всё не решалось. По-осеннему холодный ветер увлечённо шуршал листвой и намекал что всё может измениться в любую секунду.
«Сухо пока. И на том спасибо! Мёрзнуть в намокшей одежде, продираясь по раскисшей дороге — то ещё удовольствие. А вот Толсу, похоже, всё нравится: едет себе на кобыле чуть позади, довольный, под нос себе всё песенки насвистывает. Интересно, что за радость такая у него? Хотелось бы тоже так радоваться ссылке в глухомань. Хотя я рад. Дело то у меня важное, да ещё какое! Ну ничего, ещё несколько часов, и пиво, ну или сидр с горяче…»
Над ухом испуганно и пронзительно заржала лошадь. Вергард весь подобрался и начал было поворачиваться, но лента дороги коброй метнулась в лицо и взорвалась темнотой.
И чего он всё время косится? То и дело пялится, неужели и правда думает, что получается украдкой и его не видно? Ну хоть с разговорами лезть перестали и на том спасибо!
Далур раздраженно фыркнул и несколько раз капнул пахучего густого масла на войлочную тряпицу. Рука начала ритмично тереть металл оружия. Конечно, он понимал, что это ни к чему, и никакая ржавчина не осмелится появиться на доброй дварфийской стали ещё очень долго, но он себя не простит если такое вдруг случится.
Клонило в сон. Прошлой ночью удалось задремать лишь под самое утро, как и за день до этого. Впрочем, как и за два. Стало хуже. Далур не мог вспомнить, когда хотя бы три дня подряд ему удалось нормально поспать. Незваные гости приходили аккурат к моменту, когда он начинал дремать, а после них… После них уже ни о каком сне до утра и мечтать не приходилось. Телега ещё эта раскачивается из стороны в сторону, словно колыбель.
