я с удовольствием покормлю вас, если вы захотите поэкспериментировать.
Руха хихикнула под своей вуалью, и нескольким другим посланникам пришлось прикусить губы и отвернуться. Приняв посрамление Алусейр с небрежной невозмутимостью человека, привыкшего к такому обращению, Хованай лишь улыбнулся.
— Возможно, мы не можем есть золото, но оно нам нужно, чтобы прокормить наши армии. Есть ли среди нас царство, сокровищницы которого еще не бесплодны?
Когда за столом воцарилось молчание, посол продолжил:
— Если наши потери станут еще больше, я осмелюсь сказать, что у союза не будет средств собрать хоть какую-то армию, не говоря уже о достаточно мощной, чтобы победить шадовар и остановить Таяние. И снова в зале совета воцарилась напряженная тишина, а лицо Алусейр побагровело от разочарования. Уже истощенные как золотом, так и людьми, королевства союза были растянуты до предела, и, как и говорил Хованай, любого давления со стороны фаэриммов было бы достаточно, чтобы сокрушить их. Даже для Галаэрона последствия были ясны. Если Эвереска и выживет, то ценой всех остальных цивилизованных земель Фаэруна.
Галаэрон почувствовал, что все взгляды устремлены на него. Когда он оглядел стол, то увидел, что взгляды других посланников быстро ускользают. Лорд Нашер Алагондар из Невервинтера, пришедший с помощью той же магии, что и Пьергейрон Паладинсон, тихо кашлянул в ладонь. Нарушив тишину, Альдувар Сноубранд, Меч Аркендейла и один из трех посланников, которых делили между собой Земли Долин, обхватил пальцами подлокотники кресла и наклонился вперед, словно собираясь вскочить со своего места.
— Мы смотрим на это неправильно, говорю я. — Высокий, сильный мужчина с шелковистыми черными волосами, Альдувар имел призрачное лицо и глубокие зеленые глаза, которые казались странно далекими и тусклыми. — Наши враги – шадовары, а не фаэриммы.
— Это легко сказать, когда они осаждают чужой дом, — сказал Галаэрон. — Фаэриммы – враги эльфов, уверяю вас.
— И кто в этом виноват? — Альдувар повернулся и сердито посмотрел на него, но в его глазах не было ни гнева, ни злобы, вообще никаких эмоций. — Разве не вы освободили их в первую очередь?
— И кто проклял нас шадоварами? — добавил Ирреф Мулмар, краснолицый констебль Высокой Долины. Как и Альдувар, он был одним из трех посланников из Долин, и, как и у Альдувар, его глаза казались странно пустыми. — Разве не вы привели их с Плана Тени?
Где-то внутри Галаэрон понимал, что сарказм жителей Долины странно расходится с их пустыми глазами, но его тень уже попалась на приманку, ощетинившись на обвинения и призывая его ответить клинком или заклинанием. Он начал вставать и обнаружил, что рука Рухи вцепилась в его руку, ее ногти впились в него, напоминая ему, что он должен быть сильным, что потакать своему гневу – значит уступать тьме, пожирающей его изнутри.
— Что сделано, то сделано, — сказала она, продолжая удерживать Галаэрона. — Есть ли здесь кто-нибудь, кто может сказать, что он не совершил бы такой же ошибки?
— Ошибки имеют последствия — сказал Морнгрим Амката, третий и последний из послов Земель Долин. Огромный, крепко сложенный мужчина с каштановыми усами и аккуратно подстриженными волосами, его глаза были такими же пустыми, как и у его собратьев-жителей Долины. — Эльф-вот, кто совершил ошибку. За это должен страдать его народ, а не наш.
Комментарий Морнгрима вызвал хор изумленных перешептываний, ибо он пользовался таким же уважением на Фаэруне, как и в своей собственной долине. Для него говорить так открыто против интересов Эверески означало потворствовать негодованию, тайно затаенному многими из меньших лидеров союза, которые собирались по ночам тихими маленькими группами, чтобы пожаловаться на трудности, обрушившиеся на них из-за ошибки одного эльфа. Галаэрона охватила такая черная ярость, что он забыл о пустых глазах и больше не чувствовал руки Рухи на своей руке. Он встал и наклонился через стол к Морнгриму, перенеся свой вес на руки, и слова сами собой слетели с его губ.
— И кого бы ты обвинил, если бы шадовары натравили фаэриммов на Земли Долин, а не на Эвереску? — спросил Галаэрон. — Какого-нибудь сауриала из Тархалдейла?
Губы Морнгрима приподнялись в усмешке, но глаза оставались такими же пустыми, как и прежде.
— Сауриал не выпустил фаэримма, — сказал он. — Это сделал эльф. Ты, если быть точным.
Внезапно потеряв равновесие, Галаэрон посмотрел вниз и обнаружил, что его рука находится в футе над столом, а пальцы скрючены, как будто он хочет вызвать теневой снаряд. Руха обеими руками держала его за руку, чтобы он не мог произнести заклинание. Позади нее Пьергейрон Паладинсон поднялся, чтобы помочь, наблюдая за борьбой с выражением, которое было наполовину встревоженным, наполовину терпеливым. Одного взгляда было достаточно, чтобы Галаэрон пришел в себя. Его рука обмякла.
— Люди!
Зная, что он все еще не полностью контролирует себя, Галаэрон высвободил руку и повернулся к Алусейр.
— Если принцесса меня извинит…
— Она не будет, сэр Нихмеду, — жестом пригласив его сесть, она кивнула на пару Пурпурных Драконов, стоявших на посту вдоль стены. Когда они вышли вперед, чтобы встать на страже за креслом Галаэрона, она сказала:
— На самом деле, мне очень интересно услышать ответ лорда Морнгрима.
Галаэрон сел, и Морнгрим повернулся к Алусейр.
— Какой ответ, ваше высочество?
— На вопрос Галаэрона, лорд Морнгрим, — ответила Алусейр с подозрением.
— Кого бы вы обвинили, если бы шадовары выпустили фаэриммов в Долину вместо Эверески?
— Но они этого не сделали, принцесса.
— Лорд Морнгрим, — сказала Алусейр, — я спрашиваю, что, если бы они это сделали.
— Вопрос бессмысленный, ваше высочество. Это эльф выпустил фаэриммов.
Изумленный ропот наполнил комнату. Не обращая на него внимания, Морнгрим повернулся к Галаэрону, и тот наконец понял, что он видел, или, скорее, не видел, в глазах Жителя Долины. Гнев омрачил лицо Алусейр.
— Лорд Морнгрим, — сказала она, — как гость в моем королевстве, вы обязаны ответить мне любезно.
Морнгрим ответил фальшивой улыбкой.
— Конечно, ваше высочество. Чего я не могу понять …
Остального ответа Галаэрон не услышал, потому что его собственные мысли кружились, как один из тех циклонов, которые в последнее время опустошали так много ферм и деревень Фаэруна. Нападение жителей долин на него было тщательно скоординировано, и посланцы меньшего ранга заложили основу для окончательного обвинения их самого уважаемого члена. Учитывая, что все трое пришли из одной области, казалось вполне правдоподобным, что они собрались вместе
