хоть до утра, ноги не устанут. Правда, кареты нет, так что поедем верхом.
Девица с сомнением посмотрела в мою сторону и неуверенно захихикала:
– Это шутка такая, да? Я конечно могу понять, что моя крестная выглядит как деревенский пастушок. В прошлый раз ты вообще превратилась дерево и на все мои расспросы тупо шелестела листвой. Но предлагать мне ехать на бал без кареты!
Девица, определенно нуждалась в медицинской помощи, если уже начала разговаривать с деревьями в ожидании халявных чудес.
– Если ты не хочешь ехать, так и скажи, – дурень пошел в наступление, – то платье ей не такое, то обувь не та. Найду другую замарашку из соседнего села. У меня, между прочим, запись на годы вперед расписана.
Пока они определялись с маршрутом, я успела сожрать все капустные побеги, до которых смогла дотянуться. Девица, оценив взглядом ущерб от моих действий, нахмурилась. Ее рука непроизвольно потянулась к метелке, все еще стоящей у ограды, но Ивашка ее опередил и вывел меня за калитку на утоптанную дорогу.
– В какую сторону ехать-то? – спросил замарашку парень, усадив ее перед собой.
– Тудысь, – девица ткнула пальцем в нужное направление и вцепилась в мою гриву мертвой хваткой.
Я лениво поплелась вперед, еле переставляя копыта по пыльной дороге. Луна загадочно улыбалась с небес, словно заранее знала, какие еще приключения выпадут на нашу долю в этом нелегком походе. Цикады вовсю распевали песни в густой придорожной траве, а со стороны озера им вторили лягушки, хвастаясь, что у них-то с личной жизнью все в порядке, в отличие от нашей компании. Я вдыхала свежий ночной и наслаждалась прогулкой, не обращая внимания на бурчание в брюхе, спровоцированное халявной капустой. И совершенно напрасно, от тряски и жары капустная жижа забродила и неприятно бурлила, обещая в скором будущем незапланированные газы, если от нее не избавиться естественным путем. Но данный момент был совсем неподходящим, и я решила немного потерпеть. Тем более что впереди показался сверкающий огнями дворец.
Толпа скромно одетых крестьян кучковалась у ограды: то ли надеялись на праздничный салют, то ли на дармовое угощение от подвыпивших гостей. Это были пропавшие жители деревни. Бабы в ситцевых платках и пестрых сарафанах, мужики в холщовых рубахах и широких штанах и стайка босоногих ребятишек, с живым интересом наблюдающих за представлением.
На лужайке перед дворцом стояли столики с едой и напитками, а нарядные гости прохаживались между ними, ведя светские разговоры. Все это я успела разглядеть сквозь прутья решетки, пока скакала к воротам. Оказалось, что с конями за ограду не пускают, о чем зычным голосом сообщил привратник у ворот. Он приоткрыл калитку и потребовал предъявить приглашение, которого у чумички не было. Но девица не растерялась и потрясла Ивашку за рукав в предвкушении очередного чуда. Я не стала дожидаться, пока дурень предложит свой вариант проникновения на праздник жизни. Пришло время творить магию, а то я рискую лопнуть как перезрелая дыня. Встав на дыбы, я задрала хвост и избавилась наконец от ненужного балласта в брюхе. Прямо перед опешившим привратником на дорожке растеклась большая зеленая жижа. Стоящие неподалеку простолюдины зажали носы и отшатнулись от нас подальше.
Привратник взвыл и витиевато выругался, упомянув всуе и мою мать, и ее бабушку в придачу. Если бы это могло хоть как-то исправить ситуацию, то я бы первая пожала ему руку и простила все недобрые слова в адрес родственников до седьмого колена. Но пережеванная капуста никуда не исчезла, а миазмы в ночном воздухе разлетелись не хуже комаров. Музыка сбилась с ритма, трубач дал петуха, а скрипочка запиликала так, словно ее старались распилить надвое вороватые цыгане, чтобы продать на запчасти в базарный день. Гости заволновались, дамы уткнулись носами в надушенные платочки, а кавалеры прикрывались рукавами и морщили носы. Привратник согнулся пополам и наклонился к стене сторожевой будки, избавляясь от ужина не предназначенным природой способом. Пока он был занят столь важным делом, Ивашка спешился и ссадил девицу. Они беспрепятственно пробрались мимо сторожа и быстрым шагом двинулись к накрытым столам. Я потопала следом, но у первой клумбы свернула в сторону парка и скрылась в густом кустарнике под покровом ночи.
Постепенно беспорядок, вызванный нашим эффектным появлением, успел сойти на нет. Зловонную жижу присыпали песком, а взбудораженных крестьян отогнали подальше от забора. У ворот выставили дополнительную охрану, но ни Ивашку, ни чумичку так и не нашли. И если первый все время терся у столов с едой, то вторая исчезла без следа. Как человек, не лишенный совести, мой хозяин отправился ее искать с гусиной ножкой в руке. Когда он приблизился к кустам, за которыми мне приходилось прятаться от толпы, я приветственно заржала. А он подпрыгнул, уронил гусиную ножку на траву и выругался сквозь зубы.
Не «как твои дела» или «как я рад тебя видеть», или там «сколько лет, сколько зим», что было бы естественным после разлуки. Я даже обиделась слегка на столь холодный прием, но тут же вспомнила, что расстались мы всего полчаса назад, и сменила гнев на милость.
Музыканты, успевшие отойти от шока после газовой атаки, спонсором которой выступала ваша покорная слуга, с недюжинным энтузиазмом играли веселенький мотивчик, словно за каждую ноту им платили по золотой монете. Нарядные франты в центре лужайки высоко задирали коленки перед приседающими в реверансах кокетками и вертелись в такт мелодии как заводные болванчики.
В идеале, появление белокурой красавицы на балу должно было произвести фурор и трепет в сердце принца. На деле же прибытие замарашки никто не заметил, и самодержец все так же скучал на балконе в массивном кресле, равнодушно наблюдая со стороны за танцами и прогуливающимися парами. Даже оттуда, где стояли мы с Ивашкой, было видно брезгливое выражение на его породистой физиономии.
Заплаканная чумичка, когда мы ее нашли, не просто сидела возле скульптуры в глубине парка, а яростно пыталась отобрать у атлета копье. Ума не приложу, зачем ей понадобилась эта часть композиции. Судя по выпученным зенкам убиваемого чудовища, жить ему оставалось совсем немного, и атлет явно не нуждался в поддержке третьих лиц. С другой стороны, я могла неправильно истолковать ее намерения, и белокурый ангел пытался подсобить вовсе не атлету. Не дожидаясь, чем закончится противостояние мраморного изваяния и обиженной девицы, парень отломил от ближайшего дерева хворостину, которая должна была сыграть роль волшебной палочки. На худой конец, он собирался перекрестить скорбящую по спиняке, чтобы привести в чувство на правах крестной феи.
– А, вот ты где, –
