Магии в такой безделушке совершенно точно не хватило бы на весь громадный жировой ком.
И тут аппарат издает странный шипящий звук, какого я раньше никогда не слышала. Я приближаюсь к краю жирберга, а звук становится все громче и громче. Я оглядываюсь на Кел'тета. Тот уже заснул. Наверное, надо разбудить его, чтобы он показал мне дорогу вперед... но что бы ни было причиной шипения, это что-то очень мощное. Таинственное. Что-то такое, что Лига Иззетов не научила распознавать мой аппарат. А это значит, что либо им о таком неизвестно, либо они знают об этом, но хотят сохранить в тайне. Оба варианта одинаково привлекательные. И оба сулят хорошую прибыль.
Да, я знаю, почему меня наняли для этой работы — выяснить, почему жирберги вдруг стали устойчивыми к электричеству, и доложить Голгари, чтобы они могли это исправить. Но есть один момент. Кроме такого рода подработок, у меня есть и основная работа: я служу в лаборантах у мастера Дакса Фоли — высокопоставленного химикера, специалиста по тайной металлургии и практической алхимии. Я застряла на самой нижней ступеньке лабораторной иерархии: одна из всего двух человек среди пары десятков лаборантов-ведалкенов. Большую часть дня я провожу за сортировкой контактов, обезжириванием турбин и охотой на приблудных элементалей, высасывающих энергию из лабораторного оборудования. У меня есть свои идеи — у меня больше идей, чем помещается в голове, но, судя по всему, повышение мне светит, только когда кто-нибудь помрет или выйдет в отставку по возрасту. Впрочем, глядя на то, как другие лаборанты закидываются заклинаниями омоложения, я перестаю надеяться, что какое-то из этих двух событий случится в обозримом будущем. Так что, если я хочу сделать себе имя, то придется рисковать.
Я спускаюсь в сточные воды и иду на шипение. Звук ведет меня в тоннели-трубы, каждый из которых становится ниже предыдущего. Наконец я захожу в тупик. Вода здесь уходит в старинную затейливую решетку. По краю решетки идет какой-то древний шифр, а на месте ее удерживают ржавые болты — их закрутили, похоже, еще когда у Нив-Миззета не выпал яйцевой зуб. Впрочем, я уже слишком близко, чтобы поворачивать назад. Я открываю предохранительную защелку на баллоне, и сырая мана под давлением вырывается наружу и закручивается у решетки. Балон пустеет, а старый металл раскаляется докрасна, расширяется от жара, и болты, задрожав, вылетают в воду.
Три сильных рывка, и я вытаскиваю решетку из гнезда. Оставив ее в сторону, я наклоняюсь и пробираюсь в отверстие. Мой стеклянный колокол все еще мерцает, отбрасывая пляшущие тени на искривленные стены тоннеля. Блестящие поверхности отражают свет, но впереди я вижу черное как смоль пятно, качающееся на сточных водах. Его опутывают подвижные нити магии — зловещий красный с белыми искрами. Пространственный разлом.
Я слишком поздно замечаю, что через странные водные растения, растущие вокруг разлома, ко мне стремительными лентами несется несколько угрей. Я отчаянно пытаюсь вспомнить, что советовал делать Кел'тет, чтобы не получить удар током... но здесь слишком мелко, чтобы можно было нырнуть, и не за что ухватиться, чтобы вылезти из воды. Единственное, что мне остается, — выставить перед собой щуп балласта. Вся поверхность воды вспыхивает, как фейерверк. Энергия течет в приемники, но они предназначены для вытягивания следового количества маны из окружающего воздуха, а не поглощения полноценного электрического разряда. Электричество поднимается по жезлу, и колокол разлетается на осколки. Баллон начинает истошно верещать, так что я отстегиваю его и зашвыриваю подальше. Он падает в воду, и через секунду канализацию сотрясает могучий электрический взрыв. Долгое, очень долгое мгновение мое тело бьется в судорогах, и все перед глазами застилает белая пелена.
Паровые Отдушины | Иллюстрация: Jonas De Ro
Наконец ко мне возвращается ясность мышления. Я оглядываюсь вокруг. Моя шея все еще словно каменная, от кожи идет дым. Разлом ничуть не пострадал, как и растения вокруг него. Для них словно ничего и не происходило. Ни одного опаленного листа. Ни одного обожженного цветка. Должно быть, близость разлома сделала их невосприимчивыми к электрической магии. Тот же эффект со временем начал действовать и на жирберги. Я, потрясенная масштабностью открытия, собираю несколько образцов растений. Больше мне не придется стерилизовать очки или начищать до блеска решетки в печах.
Я совру, если скажу, что не замечала нарастающего в последнее время в Лиге Иззетов давления, но что стало тому причиной — мне неведомо. Измунди требуют все более значительных открытий, требуют быстрее получать результаты, так что химикерам приходится проводить эксперименты днями и ночами напролет, иначе они рискуют лишиться лабораторий. Что ж, вот вам ваше значительное открытие. С ним я немедленно отправлюсь к мастеру Даксу и потребую давно заслуженного повышения. Пройдет совсем немного времени, и это я буду отдавать ему приказы.
Оказывается, что самые лучшие идеи приходят в голову вовсе не тогда, когда через нее только что прошел электрический разряд от десятка угрей. Выдвигать нелепые ультиматумы шефу, когда с тебя стекает зловонная вода из канализации, растрепанные волосы поседели на висках, а за спиной — на четыре сотни зино сломанного оборудования, которое ты сперла из лаборатории... в общем, это верный способ оказаться на лестнице перед дверьми Громоотвода с коробкой с вещами со своего стола в руках.
Я смотрела, как они отзывают мои заклинания доступа, как срывают амулет бесконечного ключа с моей шеи, как отбирают перчатки. Теперь в здании я незваная гостья с голыми руками — все проверки и права доступа, отличавшие меня от пытающихся украсть наши изобретения димирских шпионов и биомантов Симиков, стремящихся похитить химикеров для своих лабораторий, остались в прошлом. Впрочем, мастер Дакс может лишить меня работы и отнять должность, но он не может отозвать мою мечту.
Так что я устроила собственную лабораторию в котельной под зданием, где снимаю угол. Здесь, в этой наполненной паром каморке, пахнет ржавчиной и изобретениями. Большую часть необходимого оборудования удалось добыть на свалках, а мановые спирали я сделала сама из миззиевых отходов — они вышли тонкие, как бумага. Впрочем, пока что они держатся, и фиолетовые разряды добивают почти до потолка. Я расставила ловушки, чтобы изловить электрического элементаля, треск которого слышала в тишине ночи. Да, лаборатория выглядит невзрачно, но он все равно повадился приходить. И сейчас мне не хватает только одного, последнего элемента.
В дверь стучат.
В той самой коробке с вещами со стола мне удалось кое-что вынести из лаборатории Иззетов прямо на глазах у выводивших меня за
