Мой адвокат встал, как только послышался писк кассеты.
— Госпожа судья, я так понимаю, все обвинения с моего клиента — сняты, однако, — он подождал, пока злая от услышанного судья, одобрительно кивнет, и продолжил, — Мой клиент…
Он повернул голову вправо, опустил ее, посмотрел на меня.
— Дерзай, — ответил я.
— Хочу поставить под вопрос следующее: моего клиента ложно обвинили в преступлении против человека, а все мы знаем, чем это чревато. Поэтому предлагаю начать заседание по ответному делу. Клевета, преступный сговор с целью уничтожить законного наследника рода.
— Вранье! — взревел Иван, но тут же, был посажен охранной на место.
Более того:
— Иван Юрьевич Воронцов, вы обвиняетесь в преступном сговоре с целью смещения законного наследника с его заслуженного места. Так же, вы обвиняетесь в шпионаже…
Ее слова были музыкой для моих ушей.
* * *
Заседание длилось больше трех часов. Фактически можно было обойтись и десятью минутами, но судья вдоволь потрепала нервы что Ивану, что Вольфовичу. Которого, кстати, заключили под стражу до выяснения обстоятельств. Только вот, что из этого выйдет — оставалось лишь гадать.
Ивана, по завершению процесса — наказали, так скажем по месту. Заковали в наручники, заставили подписать бумаги и увезли в так называемое СИЗО. А там — уже как судья решит, либо в Сибирь лес валить, либо поближе к Монголии.
Что там в Монголии? Оставалось лишь гадать, но отныне… его лишили магии, бога. Он больше не находится в нашем роду Воронцовых. Не принадлежит ему. Отныне — изгой без фамилии и места жительства.
Оставалась лишь формальность для его отправки. Мне нужно будет завтра приехать сюда же, подписать протокол и отправить дяденьку куда подальше. И для себя решить, как передавить Степана, и успеть забрать рудник Ивана, пока этот долболоб его не прое…
— Ты доволен делом? — Быков нагнал меня у самого выхода.
— Как вы это сделали? — я смотрел на него с некоторым восхищением, а затем, сам нашел ответ на вопрос, — Рогозин, да?
Быков кивнул.
Значит, он просто надавил на Константина, и тот подменил записи… отдал свои, личные… но как?
— Ты хочешь, наверное, узнать, как он сделал это здесь, в суде?
— Определенно, да!
— Это его особенность. Кассеты, которые были у Ивана — его собственность. А со своей собственностью, он может делать все, что хочет. Находясь всего ничего — за стеной. Проник в изнанку, нашел очертание своего творения, и просто поменял начинку. Легко? Возможно. Только раньше, он и этого не умел. Понимаешь, что ждет тебя в будущем, если ты будешь работать на меня?
Я и без его слов понимал, как могу прокачать свою силу. Только вот… насколько все это было честным?
«Почему ты рассуждаешь о честности, Дим⁈» — ворон весьма громко начал говорить, — «Тебя попытались прогнуть, убрать с дороги, а ты еще даешь волю эмоциям?»
«Он такой же человек, как и я. Нет. Я не жалею о том, что случилось сегодня. Все же, я иду по пути, который выбрал сам. Осталось только убрать Виктора, второго брата отца, и добить их сопляков.»
«Планы то какие», — рассмеялся бог, — «А потянешь ли? Или ты думаешь, что этот вот, бычара с дебильным божком будет везде тебя спасать? Помогать?»
«Тебе не нравится его бог? Почему ты так говоришь?»
Ответ был очевидным. Не моего ума дело. Однако, он все же оставил дельный совет, ну, как совет — напутствие.
Быть осторожным с Быковым. Его бог — весьма своеобразный.
Только вот что это могло значить⁈
На улице меня ждали мои. Радостные, и, кое-кто, даже, со слезами на глазах.
— У тебя получилось! — прошептал на ухо обнимающий меня дед, смахивая с глаза скупую слезу.
* * *
После суда прошел день. Утром мне пришлось туда еще раз съездить, в компании Альбины доделать все дела, поставить подписи, несколько раз сказать: «спасибо», и вернуться к своим промыслам.
Вечер воскресенья я провел в офисе, составляя бланки — чтобы заказать оборудования и материалы для Варны.
Очень много матерился, ибо местная бюрократия была создана не для людей. Списки, отчеты, оптовые закупки, все это было… чересчур. А все лишь потому, что половина того, что нужно было купить, относилось к зарубежному исполнению.
Все эти колесики, латунные шарики, шайбочки, стеклышки и прочая хреномуть. И да, на этой закупке — я потратил почти весь аванс, выданный мне заводом. Однако, это был лишь первый шаг. Следующий — массовое производство.
И сколько бы Варна не ерепенилась, я найду способ, как снабдить ее работниками, чтобы производство ускорилось, а она — могла разгрузиться себя ради новых идей. Которых у нее было и так, с перебором.
Все же не успеть, верно⁈
Подсобный рабочий Василий, в это время выполнял мою новую команду — точнее, приказ. Собрал своих двух работяг, и они, дружно вскрывали коробки и мешки на стеллажах, выписывали все, что там было в отдельный лист, чтобы я составил план по сбыту. Конечно же, не через черный рынок.
Здесь, мне поможет Быков. Определенно не откажет.
Из-за двери то и дело слышался грохот, отборный трехэтажный мат, хотя вскоре — все затихло.
Вышел, дабы убедиться, что никто никого не прибил, но вместо работников, встретил взглядом Степана.
«М, вот и сыночка-сраный пожаловал. Что, выродок, попытаешься меня еще раз убить⁈»
Работники подошли незамедлительно, предложили выпроводить сорванца, но глядя на паренька, покачал головой.
— Пускай заходит. — глянул на Степана, — Один?
— Да, — холодно ответил он, нервно дергая скулой.
«Пожалуй, он пришел убить меня. Месть, как говорится. Ну-ну, попробуй.»
Степан быстро зашел в кабинет, закрыл за собой дверь, подождал, пока я сяду и не дожидаясь разрешения сел напротив.
Молчание длилось долго. Я то и дело — возвращался к своим бумагам, подчеркивал нужные мне зарубежные фирмы, с открытым филиалом в нашей стране, а, если быть точнее, в Питере. Высчитывал на допотопных счетах точную сумму, подписывал запросы на покупку. В общем, продолжил свое благое дело.
Степашку хватило на десять минут.
Он хлопнул по столу рукой, привлекая мое внимание, и начал тараторить.
Фактически это была несвязанная между собой речь, которая потоком лилась мимо моих ушей. Я не мог уловить и сути того, что он от меня хотел. Поэтому, вставил свое я.
— Для начала, — мой грубый голос заставил его замолкнуть, — Здравствуй, двоюродный братец. Второе…
Он нервно сжимал губы, видимо, пытался загасить ярость внутри.
— Когда ты приходишь к другому человеку в гости, обычно ждешь приглашения сесть. Я его — не давал.
У него дернулся глаз. Он заиграл жвалами.
— В-третьих, если хочешь что-то спросить или сказать, говори это медленно. Я и половины всего потока, что ты сейчас наговорил — не понял. Мысль поймал? Поймал. Хочешь что-то сказать? Обдумай и скажи членораздельно. Вроде не дурачок, должен понимать.
Его прорвало. Правда, уже более понятно.
— Почему ты так поступил с моим отцом? Зачем соврал судье?
Я было подумал, что на нем есть устройство, но глядя на его тупое лицо, решил иначе. Просканировал его энергию.
«Не, таким способом навряд ли найду что-то потустороннее… спросить напрямую?»
«Спрашивай», — голос ворона появился неожиданно, — «Только учти, если он тебя убьет — у тебя не хватит энергии на воскрешение. Придется его убить взамен на свою жизнь. А если он убежит, умрут твои работники. Так что, думай, Димочка, думай.»
— Твой папашка сам виноват. Решил подставить меня, слить из семьи. И только ему известно, для чего. Какая цель твоего визита? Прийти поплакать? Обвинить? Или ты с подслушивающим устройством приперся суда?
Его возмутило все это. Попытался было рявкнуть на меня, но мой пистолет, который моментально возник в руке из кольца, уткнулся дулом ему в лоб.
— Степашка, — злобно процедил я, — Хватит мне мозги выносить. Что я, ты думаешь, не понимаю, на кой черт ты сюда пришел?
