– Доверь мне, дорогой, у меня пальцы тоньше. Хм… кажется, пневмобиль мэра. Неужели что-то случилось с нашими куклами?
У ратуши выставили традиционно украшенную сосну с двигающимися фигурами, и Плаеры прибавляли к коллекцию по штуке в год. В этот раз под сосной прибавился заяц, который дразнил прошлогоднего медведя.
Тем временем у дома Плаеров остановился черный пневмобиль с приметным гербом города на дверце. На дорожку выпрыгнула девушка в белом платье и серебристых туфельках. Поверх нежного наряда она накинула чье-то толстое пальто не по размеру.
Плаеры поспешили открыть ей дверь еще до того, как она успела дернуть за шнурок звонка.
– Господин Плаер, госпожа Плаер, нет ли у вас запасных флюэфирных батарей? Отчего-то половина тех, что мы к празднику готовили, разрядилась.
Вблизи было видно, что лицо девушки покрывал слой грима с серебристыми разводами. Ах, да, в Темную неделю каждый день дают представление для детей, даже два. Мэр будет выходить Зимним Старцем, а кто-то из его помощниц – Дочерью Снегов.
Получив короб с флюэфирками, девушка упорхнула, и пневмобиль с рычанием стартовал с места, только снег полетел – по дороге снегогреб еще не проходил.
День катился медленно, как шарик под лапами ленивого кота.
Стемнело. Оскар и Флоренс пили по второй чашечке чая. В этом году кекс с цукатами особенно хорошо удался, и господин Плаер заслуженно гордился собой. Но не успел он отрезать по новому ломтику, как дому снова подкатил пневмобиль с гербом. Его горящий глаз уставился в окно гостиной, заливая светом и домики, и Флоренс, и Оскара, а служащий мэрии уже барабанил в дверь.
– Прошу прощения, господин Плаер, госпожа Плаер. Кто из вас видел девушку, которая приезжала за флюэфирными батареями?
Служащий теребил шапку так, что Флоренс была готова одолжить ему нитку с иголкой, чтобы пришить кант, который он сейчас непременно оборвет.
– Мы оба видели. Что произошло?
– Я объясню позднее. Не могли бы вы поехать со мной?
Вскоре господин и госпожа Плаер вышли у мэрии. Представление закончилось, рабочие уносили фанерные ёлки и бутафорские сугробы. Настоящих возле мэрии не было — артефакты растопили снег заранее.
Их провели в чей-то кабинет, где толклись четверо полицейских и двое служащих магистрата; сам мэр бесцельно перекладывал бумаги на столе, а на стульях сидели две одинаковых девушки в одинаковых белых платьях, объемных и многослойных. На лица девушек наложили одинаковый серебристый грим. Обе кусали губы в волнении.
После положенной процедуры приветствий, выяснилось следующее. Столичный журнал “Золотой светильник” устроил конкурс среди небольших городков, кто интереснее празднует Длинночь. Двенадцать корреспондентов с двенадцатью магографами поехали в разные уголки королевства, чтобы запечатлеть двенадцать празднеств, и в первом номере будущего года появится двенадцать статей. Месяц назад мэру сообщили, что Лунтоль попал в список, и с тех пор подготовка не прекращалась ни на день. Куклы Плаеров, высоченная и богато украшенная Длинночная сосна, гирлянды, киоски со сладостями, горячими напитками, театральное представление для детей, выступления певцов и магов – все было готово. Но ровно в полночь по мановению руки мэра Длинночная сосна должна была выстрелить дюжиной фейерверков. И вот вам пожалуйста – пока давали представление, артефакт для запуска огней исчез.
Вызванные срочно полицейские опросили всех-всех-всех, долго считали, у кого была возможность оказаться в кабинете мэра в одиночестве, и несмотря на праздничную суету, получалось, что выкрасть артефакт могла одна из помощниц перед самым представлением, в то время, как другая поехала к Плаерам за флюэфирками.
В этот раз в постановке участвовали обе девушки. По сюжету Дочь Снегов взлетала в небо и вызывала волшебный снегопад. Одна помощница пряталась за картонный сугроб, а вторая выглядывала из-за фанерной тучи, которой закрыли балкон второго этажа, и рассыпала серебристые блестки над толпой детей.
– Таким образом получается, что одна из них поехала за флюэфирками, а вторая в это время выкрала артефакт. Господин Плаер, госпожа Плаер, кто из девушек к вам приезжал?
Плаеры переглянулись и развели руками. В белых платьях, коронах и с гримом девицы выглядели совершенно одинаково.
Мэр прошелся из одного конца кабинета в другой и нервно пожевал губами:
– Они, разумеется, утверждают, что никто из них артефакта не брал. Каждая говорит, что именно она поехала за батареями. Госпожа Дуприток осмотрела и одну, и другую. При них артефакта нет. Что делать?!
– Перво-наперво, не паниковать, – медленно, успокаивающе проговорила Флоренс, но мэр едва ли не пришел в еще большее отчаяние. – Как выглядел артефакт?
– Как кольцо, серебристое кольцо с украшением из металла. Я должен был носить его на пальце.
– И кто его сделал?
– Господин Архиверс, но два года назад он отошел от дел и уехал куда-то на юг.
Госпожа Плаер дала мужу знак отойти для приватного разговора:
– Запал на сосне, и соединяется он лимпромантом или эликонетом.
– Второй артефакт все одно не сделать без настройки.
– Может быть, удастся прикрепить другой запал?
– Насколько я понял, праздник уже начался. Боюсь, что рабочий, который снует вверх и вниз по Длинночной сосне, обеспечит Лунтолю твердое двенадцатое место.
– М-м-м… а если Зимний Старец и Дочь снегов поднимутся в крону перед самым фейерверком?
– Ты полагаешь, мы… о! Но кем бы ни была похитительница, ей нельзя сообщать о наших планах, чтобы не выдумала еще чего-нибудь. К тому же… Мы, конечно, замкнем цепь, но оставаться там опасно!
– Дорогой, помнишь, двадцать лет назад мы гуляли рано утром по опустевшей сельской ярмарке?
Вернувшись в кабинет, Оскар объявил:
– Сожалею, но боюсь, мы ничем не можем помочь. Госпожа Плаер останется с вами, возможно, она поможет вам найти потерянный артефакт, а мне, увы, нужно закончить пару срочных заказов. Могу я попросить доставить меня домой?
Господин Плаер справедливо полагал, что за пару часов соберет заготовки всевозможных соединений цепи и нужные инструменты.
Меж тем Флоренс развела бурную деятельность. Полицейских и помощников она отправила обыскивать коридор и холл, мэру поручила его собственный кабинет, а сама вознамерилась помочь обеим “Дочерям Снега”, Мэгги и Дотти, избавиться от костюмов. Кто бы из них ни украл артефакт, не заставлять же бедняжек таскать на себе тяжелое платье и усеянную бусинами корону.
Для начала Флоренс зашла к Мэгги, которую устроили в каморке младших секретарей. Крючки на спине расстегивались туго, к тому же, спина эта мелко тряслась. Девушка всхлипывала, уверяла в своей невиновности и переживала, что ее теперь уволят. Флоренс, как могла, отвлекала ее разговорами. Обсудили тяжесть многослойной юбки, будто не могли сшить костюм полегче, издалека все равно не видно. Мэгги посетовала, что танцевать было чрезвычайно неудобно. Корона то и дело норовила свалиться с головы, хоть ее и прикрепили шпильками. И зачем столько всего понавешали! Но главное, главное, почему у Дочери Снегов не сапоги, а туфли? Госпожа Плаер смеялась, что не представляет, как Дочь Снегов ходит в туфлях по снегу. Мэгги подтвердила, что очень плохо ходит, стоило ей пробежать несколько шагов, как снег тут же забился под пятку.
Флоренс забрала костюм, извиняясь, заперла кабинет, и перешла в приемную мэра, где ждала вторая. Дотти молча подставила прямую спину, но тут же расплакалась так, что пришлось утирать лицо вчерашней газетой, на которой остались серебристые разводы. Вздохнув, госпожа Плаер вернулась к проверенному методу: платье тяжелое, корона неудобная, и кто только ее сделал, бусины болтаются, и несколько уже потерялось, и, конечно, непонятно, зачем Дочери Снегов туфли. Как в них по снегу бегать? Дотти перестала всхлипывать и сообщила, что утром нарочно попросила очистить балкон. Она, мол, конечно, Дочь Снегов, однако в сугробе сидеть не собирается.
