Я помедлил. Будь на его месте любой другой, я бы заподозрил шутку или попытку манипуляции. Но Фергус, именно Фергус, легко мог пойти на подобную сделку. Когда ему чего-то хочется, цена не имеет значения.
Огненный конь стоял, изогнув лебединую шею, и прял ушами. По шерсти бежали мелкие золотые искры. Я мог чувствовать его присутствие с закрытыми глазами — столько скрытой мощи, магия в моей крови просто пела в ответ. Представил, как он несется сквозь бурю, именно сквозь бурю, не подвластный стихиям и сам часть стихии…
— Нет.
— Чего?
— Что слышал, братец, — мне не хотелось даже думать о подобной сделке. А еще меньше — копаться в собственных мотивах.
— Тогда сыграем? — Фергус всегда был азартен. — Победитель получает все.
— Соблазнительно, но вынужден отказаться. Вот такое я скучное дерьмо. Видишь — украл твою реплику.
В шахматы он точно не согласится, скорее уж покер на костях. А даже если и шахматы. Я не буду ставить Франческу. Это не обсуждается.
— Ну и дурак, — он растерянно огляделся. — Как на него влезть-то?
— Подсадить? Или пойдешь за лестницей?
Я настроился на потеху. Интересно, как он будет запрыгивать на лошадь, спина которой на уровне его макушки.
— Кстати, у него есть имя?
— Сейчас придумаю. Рыжий. Ах ты, злобная скотина! — конь оскалился и потянулся укусить Фергуса за плечо. Готов поклясться, он понял все, о чем мы тут говорили.
— Отличное имя. Главное — необычное, с фантазией.
— Я отучу тебя кусаться, тварь! — Фергус втянул жеребцу хлыстом. Тот, против моих ожиданий, стерпел.
— Как ты его контролируешь?
Он с явным удовольствием продемонстрировал мне оттопыренный средний палец:
— Видишь кольцо?
— Удобно.
— О! Вот как это делается! — братец слегка повернул на пальце невзрачную полоску красновато-коричневого металла и взлетел на спину рыжику.
— Смотри, высоко будет падать.
Он снова показал мне кольцо.
— Выкуси, Элвин.
Стегнул коня хлыстом по крупу. Жеребец обиженно заржал и рванул вперед. Я завистливо смотрел ему вслед.
Надо бы расспросить Герата леан Ллиерда князя Дунадда о его ставке.
* * *
Завтрак прошел далеко не так приятно, как я ожидал. До Джаниса успели дойти слухи о бойне в Рино и он все утро доставал меня вопросами.
— Прости, но я никак не могу понять зачем ты это сделал, — мягко заметил он, когда я окончательно выдохся и заявил, что не хочу обсуждать эту тему. — Что такого тебе обещал герцог, что стоило подобного безумства?
— Франческу, — буркнул я.
Он в изумлении покачал головой:
— От Фергуса я еще мог ожидать подобного. Убийство тридцати тысяч человек? Ради обладания женщиной?
— Угу.
— Ты всегда влипал в истории из-за юбок. Но это… Совесть по ночам не мучает?
— Нет. Не имею привычки жевать сопли. Ни до того, как что-то сделаю, ни после. И на войне иногда убивают. Те, кто пришел жечь чужие города и насиловать чужих жен, должны помнить об этом.
— А, вот оно что, — протянул он таким всепонимающим тоном, что я мгновенно взбесился.
— Что?
— Ничего.
— Нет, ты говори, раз начал.
— Элвин, всех спасти невозможно. Мы не вмешиваемся в человеческую жизнь и политику.
— Ты это Мартину расскажи.
— Не вмешиваемся, как Стражи. Ты знаешь, почему мы не показываем людям свою силу, — он побарабанил пальцами по столу. — Кстати, о Мартине. Ты ведь гостил в Рино, как Эйстер? Брату будет трудно придумать убедительное объяснение произошедшему.
Я досадливо поморщился. Сглупил, подставил Мартина. Сам знаю.
— Что сделано, то сделано. Хватит об этом! Я слышал, ты изучал фехтование в Эль-Нарабонне?
— Да, около года. Я был не слишком хорошим учеником.
— Не откажешься дать мне пару уроков? Анварский стиль чересчур прямолинеен.
Он кивнул и мы, прихватив шпаги, отправились на тот самый пятачок, куда я предлагал прогуляться Фергусу час назад.
Разминка после завтрака — отличная штука.
— Ты сказал, что хочешь выиграть услугу на Большой игре. Какую? — спросил я, осторожно проведя атаку.
Он легко уклонился:
— Зачем спрашиваешь?
Главным образом затем, чтобы он опять не начал свои нравоучения.
— Может, хочу помочь.
— Мне нужна аудиенция у Валы, — я еле успел парировать удар.
— Эффектно. Слушай, а как приспособить эту стойку для левой руки?
— Никак. Это только для правшей.
— Несправедливо.
— Жизнь вообще несправедлива, — Джанис разразился серией молниеносных яростных атак. Я начал медленно отступать.
А братец подрос, подрос, как фехтовальщик. Осознание этого неприятно кольнуло.
Я спокойно принимаю превосходство Твейла или Джулии на поле боя, все равно в магии я сильнее. Но Джанис, наверное, вообще лучший из магов среди ныне здравствующих. Причем, потенциал-то у него средненький. Компенсирует виртуозностью и невероятным кругозором. На протяжении жизни брат, как одержимый, читал, изучал и практиковал все, что хоть каким-то боком относилось к магическому искусству. Его талант гибок, ему подвластны все школы и направления.
А теперь он еще будет гонять меня по площадке?
Мне удалось перехватить инициативу и контратаковать. Мы сошлись в клинче, несколько напряженных секунд стояли, не двигаясь. Я физически сильнее и выше — долго он не выдержал, рука задрожала и пошла вниз.
— Зачем тебе Вала?
— А?
Джанис отвлекся на долю секунды. Этого хватило, чтобы выбить шпагу из его рук и приставить клинок к горлу.
— Шах и мат, — брат улыбнулся, обнажив нечеловеческие, острые зубы с длинными клыками. — Сдаюсь. Это мне стоит у тебя поучиться.
— Не говори ерунды, — я отсалютовал ему и убрал шпагу. — Просто повезло.
— Везения не существует. Мы сами творим свою удачу.
— Это говорит парень, который приехал в Рондомион на Большую игру?
— Именно.
— Так зачем тебе Вала?
Он дернул себя за бороду.
— Это связано с моими нынешними исследованиями. Тебе будет неинтересно.
Насчет «неинтересно» он загнул. Да, я никогда не чувствовал в себе склонности к фундаментальной теоретической магии, но искренне уважал желание брата познать природу бытия. И даже временами с удовольствием слушал его рассуждения. У Джаниса талант рассказывать просто о сложном.
— С чего ты взял? Давай, вещай.
— Я изучал механизмы предопределенности и причинно-следственных связей. И запорол эксперимент. Теперь надо разобраться, как все это сработает.
