Самым последним, неотрывно следя за подозрительным окном, в портал шагнул старшина, которому вдруг стало не по себе. Но переправа, вопреки опасениям, прошла благополучно, на целую ночь избавив его от необходимости созерцать хоромы мертвого некроманта.
Как только его силуэт растворился в мутной пелене телепорта, магическая арка тут же закрылась, погрузив опустевший двор в непроглядную темноту. Мгновением спустя в самом дальнем от лестницы углу послышался чей-то тихий облегченный вздох. Что-то коротко сверкнуло оттуда узким рубиновым лучом, от которого руны на каменной арке окончательно погасли. Однако почти сразу возле нее шевельнулась бесформенная тень, и кто-то неслышно произнес:
— Вот и еще один день пролетел… когда все это закончится?
«Сила некроманта зависит не от времени суток, а исключительно от сообразительности».
«Пособие для начинающего некроманта».
Открывать глаза я не хотел. Элементарное, в общем-то, движение, не требующее особых усилий, но почему-то каждое утро оно вызывало во мне несказанное раздражение.
Отвык я, наверное, от простой человеческой жизни, в которой надо регулярно есть, спать, чистить зубы по утрам и совершать огромную кучу непродуктивных, бесполезных и отнимающих кучу времени повседневных ритуалов… хотя, может, это новое тело виновато?
Впрочем, просыпаться все равно пришлось, потому что, как только просачивающийся сквозь шторы слабый солнечный свет стал откровенно навязчивым, двери в мою спальню бесшумно открылись, к постели кто-то осторожно подкрался на цыпочках. А мгновением спустя тихий, едва различимый голос ласково прошептал:
— Господи-ин… уже утро, господин. Пора встава-ать…
Я глухо заворчал и неохотно приоткрыл левый глаз.
— С добрым утром, — лучезарно улыбнулась Лишия, ставя на низкий столик у кровати кувшин с теплой водой и пустой таз. После чего снова едва слышно прошелестела: — Вам помочь умыться?
— Не надо, — буркнул я, откидывая одеяло и неохотно спуская на ледяной пол… вернее, постеленную на него циновку (ковров, увы, у нас не было, как и многих других вещей, обеспечивающих комфортное существование) свои худые ступни. — Уже вспомнил, как это делается в приличных домах. А ты, выходит, наконец-то научилась говорить?
Лишия смущенно покраснела.
— Пока могу только шепотом — голоса еще нет. Но надеюсь, что со временем он все-таки вернется. Так же, как вернулось все остальное.
Я только вздохнул и окинул стройную девичью фигурку скептическим взглядом.
Что и говорить: за последний месяц моя служанка разительно изменилась. У нее совершенно пропал громадный горб на спине, заметно расправились плечи. Исчезла уродливая восковая маска, которая раньше красовалась на месте вполне даже симпатичного, как оказалось, личика. В какие-то считанные дни очистилась кожа, из-под толстой шелушащейся корки проступили аккуратные губки, милые ямочки на щеках, два выразительных серо-зеленых глаза. Правда, один из них до сих пор заметно косил, да и хромота никуда не делась, но все равно — девка явно пошла на поправку. А сегодня, как выясняется, у нее еще и голос прорезался…
Но у меня, как ни парадоксально, до сих пор нет внятного объяснения происходящему. Кажется, что-то непонятное творилось с ее личным проклятием. Вернее, с каждым днем, несмотря ни на что, девчонка все больше избавлялась от него. Причем прямо у меня на глазах! И с такой поразительной скоростью, как если бы над ней кто-то специально поработал! Вот только… демон ее раздери… я совершенно не понимаю, почему и, главное, КАК это могло случиться! И у меня нет никаких догадок касательно причин этих удивительных сдвигов!
Правда, я сейчас ОЧЕНЬ многого не понимаю, и это весьма редкое явление в моей практике. Но умерев во второй раз, а потом очнувшись в разрушенном до основания склепе и обнаружив себя в теле четырнадцатилетнего, истощенного до предела мальчишки, даже мне было нелегко сохранить самообладание. И не поддаться тихой панике при виде грязной, замызганной, обгоревшей по краям книги под названием «Пособие для начинающего некроманта» — единственной… теперь уже неодушевленной… вещи, которая осталась от моего последнего и, пожалуй, самого лучшего учителя.
Признаться, я и теперь с трудом верю, что мастер Твишоп вдруг рискнул повторить тот грешный ритуал. Не могу представить, какой ценой он получил достаточное количество энергии, чтобы переместить мой дух из умирающей трансформы в находящееся на грани жизни и смерти тело незнакомого мальчишки. Я прекрасно знаю, сколько требуется на это усилий — сам рассчитывал и многократно проверял те трехэтажные формулы. Знаю, какая воля нужна, чтобы провести ритуал от начала и до конца, ни разу не ошибившись в сложнейшем заклинании. Какая боль волнами прокатывается по телу заклинателя и какие муки он испытывает, когда чужеродная материя высасывает из него жизнь…
А ведь мастер был «светлым» магом. Ему ритуал должен был принести еще больше неприятных ощущений, чем в свое время мне. Ни один «светлый» не в силах понять всей глубины нашего искусства, даже если по какой-то прихоти вдруг захотел бы посвятить ему немалую часть своей жизни. Но, несмотря ни на что, сварливый, бесконечно жадный, вечно всем недовольный старик, по моей милости занявший тело громадного таракана, вдруг решил обменять свою жизнь на мое новое существование.
Поднявшись с постели, я шагнул к столу и, отодвинув в сторону таз, бережно взял в руки старую книжку, на испорченном корешке которой расплывалось знакомое до боли название.
Эх, Нич…
Разумеется, я ни в чем тебя не виню — ритуал перемещения душ слишком сложен для того, кто не посвятил ему целую жизнь. Да что там говорить… даже я в прошлый раз не сумел передать все свои способности специально созданной трансформе! А уж ждать, что остатки этих способностей хотя бы в какой-то мере перейдут во время наспех проведенного обряда к абсолютно неподготовленному мальчишке, вовсе не стоило.
Я, собственно, ничего и не ждал. И даже не особенно удивился, обнаружив себя в унизительном положении простого смертного. Просто грустно было… и до отвращения обидно потерять старого друга и свои невеликие силы таким нелепым образом.
— Господин? — беззвучным шепотом напомнила о себе служанка.
Я вяло кивнул и, осторожно положив книгу на постель, вытянул над тазом руки, позволив Лишии полить на них водой из кувшина. Затем терпеливо снес обязательную для аристократа процедуру одевания, в которой почти пятьдесят лет совершенно не нуждался. В очередной раз за последний месяц напомнил себе, что это — уже навсегда. Внутренне скривился, когда сияющая непонятно от чего девчонка сделала неуклюжий реверанс, но нашел в себе силы благожелательно кивнуть. И лишь когда она вышла, прикрыв за собой двери, раздраженно дернул щекой и рывком сдернул толстое покрывало с приютившегося в углу громадного зеркала.
