Ознакомительная версия.
– О! Смотри-ка! Твое сокровище очнулось! – Голос Энки звучал на удивление гулко и отдавал эхом. – Я же говорила, ничего ему не сделается, – и нечего было психовать. Подумаешь, одна дырка!
– Я видала людей, которые отдавали концы и от меньшего, – раздраженно отвечала Меридит.
– Сама говоришь, то были люди. – Энка захихикала. – Признайся, ты просто в него влюбилась, вот и дергаешься. Ведь влюбилась, да?
Диса разозлилась.
– И ничего я не влюбилась. Хельги – мой брат по оружию. А ты – дура.
Энка расцвела, будто ей сделали комплимент. Хельги наконец нашел в себе силы прервать их болтовню.
– Эй, – прошептал он, с трудом усаживаясь и удивленно оглядываясь. – А где это мы?
Они находились в большом сыром помещении с замшелыми каменными стенами и крошечными зарешеченными окнами под самым потолком. Помещение было до отказа забито народом, немногие лежали, большинству хватало места лишь сидеть. Лежавшие стонали, сидевшие пребывали в унылом молчании и враждебно косились на оживленную сильфиду.
– Мы в темнице! – драматическим тоном объявила Энка. – Нас заточили в кошмарную темницу и не кормят уже трое суток! Удивляюсь, как я до сих пор с ума не сошла!
– Сходить не с чего, – мрачно буркнула Меридит.
– Трое суток? – удивился Хельги. – Ничего не помню! А кто нас заточил?
– Люди. Они устроили по всему городу облаву на первородных: кого перерезали, кого сюда посадили – заложниками, – пояснила диса.
– Но мы-то не первородные!
– А на тебе не написано, кто ты. Не человек, и ладно… Да лежи ты спокойно, тебе вредно шевелиться.
– Попробуй-ка ты спокойно, если тебе на руку наступили! А чего они взъелись на первородных?
– Из-за войны! – радостно возвестила Энка. – Инферн объявил нам войну. Вот люди и вообразили почему-то, что эльфы могут перейти на сторону Инферна, и решили их изолировать.
– Вот дурость! А отчего мне так скверно?
– Тебя проткнули ножом. Видимо, приняли за горного эльфа. Они всех горных эльфов перебили, во рву валяются. Я сама видела! Так что тебе еще повезло.
Хельги возмутился:
– Каким же надо быть идиотом, чтобы принять меня за горного эльфа! Вот уж на кого я совсем не похож – это на эльфа.
– И ничего подобного, – вмешалась Меридит. – На самом деле ты здорово смахиваешь на горного эльфа.
– Ага, а ты на маленькую фею.
Энка громко рассмеялась. Сравнить Меридит с феей все равно что боевого коня с трепетной ланью. Девица, подобно всем дисам, отличалась высоким ростом, крепким телосложением, а силой превосходила любого мужчину-человека. В боевом облачении она выглядела куда более грозно, чем Хельги, по внешнему виду которого никак нельзя было составить верное представление о его возможностях. По правде говоря, он, как и все спригганы, действительно походил чем-то на горного эльфа. Главное же отличие заключалось в том, что если горные эльфы были созданиями хрупкими и нежными, то спригганы такими только казались. Силой и выносливостью Хельги не уступал Меридит, а по скорости реакции даже превосходил ее.
– Ты посмотри на мои глаза! – продолжал возмущаться Хельги. – А уши! Где ты видела у эльфов такие уши?
Глаза у него были светло-зеленые и светились в темноте, а уши заострялись, – это делало его облик довольно зловещим.
– Да кто станет разглядывать твои уши? Их вообще не видно. Говорили тебе – постригись! Оброс хуже любого эльфа.
Меридит преувеличивала. Эльфы, и лесные и горные, носили длинные, до плеч, красивые волнистые волосы, а Хельги просто давно не стригся. Цирюльник брал слишком дорого, а девицам он не доверял с тех пор, как Меридит обкорнала Энку наголо. Лысая сильфида – зрелище экзотическое, но малопривлекательное, и Хельги справедливо полагал, что лысый спригган будет выглядеть не лучше.
– Чем болтать, лучше подумали бы, как отсюда выбраться, меня уже тошнит от этих стен, – проворчала Энка с несвойственной ей серьезностью. Всякое упоминание о стрижке портило ей настроение.
– Скорее уж надо думать, что делать, когда выберемся, – возразил Хельги.
– Сначала выберись. Эти проклятые стены…
– Да забудь ты про стены! Что толку, если мы выберемся, а нас пристрелят охранники?
– Хотела бы я забыть про стены, – не унималась сильфида, склонная к клаустрофобии как истинный представитель своего народа.
– Вот зануда! – потерял терпение Хельги. – Ну ладно, смотри!
Он положил ладонь на камень, и, на удивление Энке, рука его погрузилась в стену как в воду.
– Видишь? Хочешь – туда, хочешь – обратно, – он вынул руку. – Могу выйти сам и тебя захватить. Успокоилась?
Вместо того чтобы успокоиться, Энка рассвирепела.
– Какого же демона ты три дня валялся тут как бревно? Мы страдаем, не пивши, не жравши, в компании с полудохлыми эльфами! Что, трудно было раньше очухаться?!
– Уж извини, – обиделся спригган. – Все претензии к тому, кто меня проткнул.
– Сам виноват, зачем позволил себя проткнуть?
– Их было человек десять! Я все-таки не тролль, чтобы справиться без оружия с такой толпой. Да еще спросонья!
Энка осознала несправедливость своих упреков, но успокоиться так скоро не могла. Отстав от Хельги, она напустилась на Меридит:
– А ты, подлая, почему мне не сказала, что он нас выведет? Нарочно, чтобы я мучилась?
– Если бы я тебе сказала, ты бы его так задергала, что он точно не выжил бы. А что, нет?
Отрицать было бесполезно, потому сильфида решила сменить тему:
– Как это у тебя получается? Что-то я раньше не замечала, чтобы ты сквозь стены ходил. Вечно «где ключи, где ключи».
– Все дело в том, какая стена, – нехотя ответил утомленный разговорами Хельги.
– А какая она должна быть? – не отставала Энка.
– Ох, Меридит, расскажи ей, я спать хочу! – взмолился спригган.
– Каменная! – сообщила диса. – Замкнутый контур из серого камня, как здесь, притом круглый. Эта башня фактически дольмен. А дольмен – катализатор спригганской магии. Однажды в Сехале мы попали в плен к сумолам, так Хельги выпустил из тюрьмы целый отряд, да еще местных уголовников за компанию.
– Ах, меня совершенно не интересуют ваши боевые подвиги. Я желаю знать, когда он намерен выпускать нас… эй, вы чего? Чего они уставились?
Хельги открыл глаза и встретился взглядом с сотней пар эльфийских. В них светилось одно – НАДЕЖДА.
Ему не хотелось шевелиться. Не хотелось думать. Не хотелось ничего делать. Но продолжать оставаться объектом неожиданной популярности было еще хуже. Закусив от боли губу, Хельги сел и яростно прошипел:
– Давайте! Убирайтесь отсюда, пропади все пропадом! И хватит на нас таращиться.
Эльфы не сдвинулись с места.
Ознакомительная версия.
