— Ольга, ну что же мне потом своему ребенку говорить: «Деда Мороза нет, папа его убил»?
— Что? — Ольга вдруг напряглась. — «Своему ребенку»… Вы что, ждете прибавления?
— Нет, но хотим, — смутился я.
— Ясно. Убивать не надо. Антон. Ни в коем случае! — глянула Ольга строго, но тут же добавила, испортив все впечатление: — И главное, не в Сумраке! Не делай с ним ничего в Сумраке!
Я кивнул.
Мы стояли на звезде. Шпиль покачивался. Временами бахали петарды. Я с тоской подумал, что Светлана сейчас делает селедку под шубой… Стоп. А ведь и впрямь делает, утром ходила в магазин за свеклой. Значит, предвидит мое возвращение? Не придется всю новогоднюю ночь провести в компании целеустремленной Ольги, которая, несмотря на внешность, так стара, что праздники ее уже не радуют…
— Антон, гляди! — воскликнула Ольга. Она протянула руку, указывая куда-то вниз, в сторону Москвы-реки. Воздух помутнел, потом снова просветлел — превращаясь в гигантскую линзу, приближая далекую землю.
И я увидел Деда Мороза. Он ехал к высотке МГУ со стороны Лужников, ехал на санях, в которые были запряжены исполинские, больше на лосей похожие, олени. Дед Мороз был в красной шубе и с белой бородой. Сани ехали по поверхности Москвы-реки, которая конечно же не замерзла, в ней для этого слишком мало воды. Оленей это не смущало, Деда Мороза — тоже.
— Все напутал, дурачок! — презрительно сказала Ольга. — Одежда у русского Деда Мороза голубая, красная у Санта-Клауса. А такие олени вымерли еще в плейстоцене… И бубенцы, бубенцы! Они же звенят «Джингл беллс»!
Ольга схватила меня за руку и рванулась вниз. По пути она раскинула Сферу Невнимания, сделав и нас, и Деда Мороза незаметными для людей. Упали в снег, утонув в нем почти по пояс.
— Ночной Дозор! — крикнула Ольга, стараясь выбраться на наст. — Гражданин Морозов, Светлый Иной шестого уровня, выйти из Сумрака! Считаю до трех! Раз, два…
— Три! — рявкнул Морозов. В его руках вдруг появился сверкающий серебром посох…
Ольга успела поставить Щит Мага — закрыв и себя, и меня. Иначе леденящий удар вьюги как минимум отшвырнул бы меня в сторону. Или проморозил бы насквозь.
— Ну хорошо… — с угрозой сказала Ольга.
Ничего хорошего, конечно, не было. Я метался по берегу, стараясь не попасть под удар.
А Высшая волшебница и слабенький душевнобольной маг вели сражение — да такое, что, не будь вокруг новогодней кутерьмы и фейерверков, никакие заклинания не помогли бы спрятать бой от людей.
Морозов бил холодом. Он воздвигал вокруг себя ледяные стены, «палил» из посоха острыми льдинами. Ольга свои атаки разнообразила. Била огнем, водой, льдом и чистой Силой. Она развеяла иллюзию оленей и разнесла в щепки сани — оказавшиеся в реальности старым автомобилем. Она была неподражаема и неутомима. И хоть Морозов свои немногочисленные приемы знал в совершенстве, справиться с Ольгой не мог. Вот он и ушел в Сумрак.
Подсознательно я ждал этого момента. Пусть я маг всего лишь третьей категории, но как раз в Сумраке себя почему-то чувствую уверенно. Я поднял со снега свою тень, шагнул в нее… и оказался в Сумраке. Светлый Иной Морозов стоял в нескольких шагах от меня. Здесь все иллюзии спали — это был толстый бородатый старик в спортивном костюме. Только магия и не давала ему замерзнуть. Вместо посоха он держал в руках трубу от пылесоса.
— Выйди из Сумрака! — крикнул я. — Морозов! Тебя сестра ждет, обыскалась вся, изревелась… Выйди!
При упоминании сестры он нахмурился и смутился. Но снова покачал головой и твердо сказал:
— Не могу! Дедушка я. Дедушка Мороз…
Посох нацелился на меня.
Я ударил. Рефлекторно. Одной лишь Силой, сметая Морозова с пути и… И не знаю, что именно. Отбрасывая глубже в Сумрак? Растирая в пыль? Морозов исчез.
Я постоял немного в сером мареве Сумрака, озираясь. Покачал головой. Да что ж я за идиот такой? Ольга ведь говорила — не в Сумраке… Вышел наружу — и увидел Ольгу. Она стояла на берегу, разглядывая поле боя. Под ее взглядом снег сминался, сдвигался и прикрывал опаленные проплешины.
— Ольга… — негромко сказал я.
— Убил? — спокойно спросила она.
— Я… не знаю. Он исчез!
— Ты ударил сумасшедшего человека в Сумраке чистой Силой, — сказала Ольга. — Убить ты его не мог, успокойся, он считал себя вечным. Ты просто перевел его в… э… состояние символа. В состояние чистой идеи. Сумеречной функции.
— Так что, я сделал его настоящим Дедом Морозом? — спросил я.
— На некоторое время — без сомнения, — кивнула Ольга. — Не знаю, надолго ли. На сто лет, на двадцать, на год. Но у нас теперь есть Дед Мороз.
— Зачем? — воскликнул я. — Ольга, ты мне морочила голову! Ты хотела, чтобы это сделал я! Зачем?
— Чтобы был подарок… подарки, — ответила Ольга. — Новый год — это всегда подарки… Тебя отвезти домой?
С набережной призывно прогудел автомобиль. Судя по всему, это была старая «Волга» Гесера. Тоже мне показушник, будто не может ездить в нормальном современном автомобиле..
— Сам доеду!
Несмотря на Новый год и удивительное приключение, я был зол. Гесер и Ольга разыграли меня втемную в каких-то своих играх.
Не в первый раз…
…Домой добрался без пяти двенадцать. Таксиста найти удалось не сразу, а такого, чтобы согласился везти за вменяемые деньги, — еще более не сразу. Хорошо Темным — они бы просто приказали, а я так не могу.
Самое обидное, никакого подарка, конечно, я найти уже не успевал. Проболтался весь день на задании, явился к бою курантов… хорош муженек…
Я уже открывал дверь подъезда, когда за спиной раздалось добродушное:
— Ты был в этом году хорошим мальчиком?
— Не очень, — ответил я. Обернуться — или не стоит? Что может спровоцировать больного, ставшего «ожившим символом»?
Морозов — или теперь уже просто Мороз? — снова засмеялся.
— Ничего, ничего. Ты был хорошим. Не шали!
Только тогда я и рискнул обернуться. За спиной был развеивающийся снежный вихрь, маленький сугроб непривычно чистого для Москвы снега, а на снегу — букет роз и бутылка шампанского.
Вот те раз. Я получил подарок от Дедушки Мороза, которого сам же и сохранил. Взял букет, шампанское и побежал вверх по лестнице — к Светлане, которая уже открывала дверь.
