На ночь Ричарда приковывали к повозкам, на которых стояли клетки для транспортировки его и других пленников, но во время соревнований он играл в своей команде роль нападающего – ему доверялось воплощать честолюбивые замыслы Карга в турнирах, проводимых в главном лагере императора Джеганя. Жизнь Ричарда зависела от того, насколько хорошо он делал свою работу. И до сих пор он оправдывал надежды, которые возлагал на него командующий Карг.
С самого начала Ричарду был предоставлен выбор: или присоединиться к этим попыткам Карга, или оказаться подвергнутым смертной казни наиболее жестоким из всех возможных способом.
Тем не менее у Ричарда были и другие причины для такого «добровольного» участия. И эти причины были куда более важными для него, чем что-либо еще.
Он быстро огляделся и увидел, что Джон-Камень, прикованный к той же транспортной повозке, лежит на спине и крепко спит. Этот человек, работавший мельником, был сложен как дуб – кряжист и крепок. Ричард, в отличие от нападающих из других команд, стоял на том, чтобы проводить бесконечные тренировки, куда бы они ни отправлялись. Не всем из его команды нравилось такое, но они следовали его указаниям. И даже находясь в клетке, во время путешествия к месту расположения главных сил Имперского Ордена, Ричард и Джон-Камень занимались анализом и разработкой тактики, придумывали и заучивали кодовые знаки для игры и выполняли разнообразные физические упражнения, чтобы быть сильнее.
Изнеможение, несомненно, превозмогало шум и беспорядочную суету лагеря, и Джон-Камень мирно спал, как ребенок, не подозревая, что их репутация выгоняет в ночь людей, которые хотят лишить их команду шансов на успех еще до начала соревнований.
Будучи таким же уставшим, Ричард лишь время от времени дремал. Он обнаружил, что ему трудно уснуть. Что-то было не так, что-то, никак не связанное с теми мириадами напастей, вихрем завертевшихся вокруг него. Это «что-то» не имело прямого отношения к обычным мирским опасностями человека в плену. Это было нечто иное, нечто внутри него, в самой глубине. Чем-то это напоминало то недолгое время, когда он болел лихорадкой, но было совсем иным. Как бы тщательно он ни пытался анализировать свои ощущения, природа этого чувства оставалась неуловимой. Столь необъяснимое состояние тревожило, и никак не исчезало назойливое беспокоящее предчувствие.
Кроме того, его переполняли мысли о Кэлен, не позволяя заснуть. Будучи пленницей самого императора Джеганя, она была где-то неподалеку.
Когда-то Никки, сидя поздно ночью у огня и пристально вглядываясь в пламя, доверительно рассказывала о том, как грубо и почти по-звериному жестоко обращался с ней Джегань. Эти рассказы разъедали Ричарда изнутри.
Когда сегодня днем они пересекали лагерь, те места, где поставили свои платки обычные солдаты Ордена, он не мог видеть, где расположился император, но приметил весьма впечатляющие шатры командиров. И возможность, после столь долгого времени, вновь заглянуть в зеленые глаза Кэлен, хотя бы на один лишь короткий миг, наполнила его радостью и облегчением. Наконец он все-таки нашел ее, и она оказалась жива. Теперь остается лишь найти способ вытащить ее отсюда.
Убедившись, что женщина, пытавшаяся проткнуть его ножом, больше не скрывается среди окружающих теней, чтобы совершить очередную попытку, Ричард наконец протянул руку, чтобы проверить свою рану. Она оказалась не такой тяжелой, какой могла бы. Если бы в тот момент он спал, как Джон-Камень, все могло бы закончиться значительно хуже. Фактически, то странное ощущение, которое не давало ему заснуть, и спасло его.
Хотя рана на ноге саднила, в действительности она не была опасной. Плотно зажав ее рукой, он остановил кровотечение. Рана от предыдущего удара, полученная этой же ночью, но несколько раньше, была такой же болезненной, но гораздо менее опасной, чем могла бы быть. Лопатка приняла на себя удар острия ножа той, первой женщины, помешав ее попытке совершить убийство.
Этой ночью смерть дважды наведалась к нему и ушла с пустыми руками. Ричард припомнил старую поговорку, насчет того, что у напасти три отрока. Но он искренне надеялся, что с третьим из них ему встретиться не придется.
Едва он пристроился на прежнее место, чтобы вновь попытаться немного вздремнуть, как заметил тень, скользнувшую между повозок. Это движение казалось скорее неспешным, чем скрытным и осторожным. Ричард сел, как только Карг остановился над ним.
В тусклом свете можно было отчетливо различить татуировку в виде чешуи, покрывавшую правую половину лица этого человека. Он сейчас был без кожаных наплечников и прикрывающих грудь пластин, которые обычно носил, а также без рубашки, так что Ричард видел, что чешуйчатый рисунок проходит по его плечу и покрывает часть груди. Эта татуировка придавала командующему сходство с пресмыкающимся. Между собой Ричард и Джон-Камень называли его не иначе как Змеиное Лицо, имея при этом в виду не только внешний вид.
– Какого черта, Рубен! Что ты делаешь?
Джон-Камень и все прочие в команде знали Ричарда под именем Рубен Рыбник. Этим именем Ричард назвал себя, когда стал пленником. Если есть на земле такое место, где оглашение его настоящего имени немедленно приведет к смерти, то сейчас Ричард сидел в самой середине такового.
– Пытаюсь немного поспать.
– Тебе не следовало заставлять женщину силой лечь с тобой. – Карг обвинительно поднял палец. – Она пришла ко мне и рассказала о том, что ты пытался с ней проделать.
У Ричарда поползли вверх брови.
– Сама рассказала?
– Я уже говорил раньше: если ты победишь императорскую команду, то получишь женщину по своему выбору. Но до тех пор у тебя нет подобного права. Я не потерплю неподчинения моим приказам ни от кого, даже от тебя.
– Не знаю, что она наговорила тебе, командующий, но ко мне она приблизилась с намерением убить. Она хотела обрести уверенность, что императорская команда не проиграет нам.
Карг присел на корточки, опустив руки на колени и не сводя глаз с нападающего своей команды джа-ла. Он выглядел готовым убить Ричарда.
– Глупая ложь, Рубен.
Нож, совсем недавно отобранный у женщины, находился в руке Ричарда, прижатый к внутренней стороне запястья. Сейчас он мог бы запросто выпустить кишки командующему прежде, чем тот понял бы, что произошло.
Но было не то время и не то место. Это никак не приблизило бы Ричарда к Кэлен.
Не отводя взгляда от глаз командующего, Ричард движением руки перекинул нож в ладонь и ухватил острие указательным и большим пальцем. Присутствие ножа в руке, любого ножа, даже такого маленького, было приятным ощущением. Он протянул нож Каргу рукояткой вперед.
