…Рабочий день прошёл как обычно, по приборам, то есть — осознанных действий совершала мало, мысли почему-то занимало странное предчувствие. Чего — не пойму. Ну не сильна я в интуиции, не сильна. Звонил муж, осведомлялся о планах на выходные, на что получил невразумительный ответ "не знаю, ещё не думала, спать наверное буду". Он такой, старается меня радовать, сюрпризы маленькие устраивает, но… последние месяцы мной овладела тотальная усталость и апатия. Может, конец зимы сказывался, может, отсутствие впечатлений, не знаю, некогда думать. И неохота. Чаще всего мои вечера, да и выходные, проходили одинаково: на диване, в обнимку с любимым ноутом и выученным наизусть плейлистом. Скажете, не похоже на семейную жизнь? А как же плита, уборка, стирка, глажка? А в пень. Ну не домохозяйка я, вот так получилось. Готовил муж, убирались мы по очереди, стирала стиральная машинка. А я убегала от реальности в книжки и интернет. Не то чтобы меня не устраивала моя жизнь, я привыкла как-то к ней. Но всё чаще посещали мысли разнообразить досуг, что ли. Однако мысли вялые, скорее дежурные.
Покинув опостылевший офис, я поплелась домой, мечтая о диване и ужине, который конечно любимый муж уже приготовил. Задумалась о выходных — что там благоверный задумал? Никак, решил встряхнуть меня? Это надо бы, да, мои чувства к нему заметно охладели, перейдя в стадию тёплой привязанности, не более. А его устраивало, я ж не собиралась уходить от него. Не к кому, и… привыкла уже. Да и кто возьмёт меня такую, не способную к проявлениям сколько-нибудь сильных эмоций, не умеющую подстраиваться под человека, не говоря уже о тотальном отвращении к домашней работе? Нафиг, своя рубашка ближе к телу, как говорится. Мысли вяло шевелились в голове, ноги несли к остановке, через переход с дурацким светофором, в котором совершенно непонятная система включения зелёного. То стоишь, пока не околеешь, дожидаясь сигнала, то едва ступишь на зебру, как уже красный. С неба сыпалась мокрая гадость, температура колебалась около нуля, в общем, погодка под стать моему настроению. Эхх, в кино надо сходить, действительно, а то закисну совсем. Ссутулившись, засунув руки в карманы, погрузившись в размышления о жизни, я бросила взгляд по сторонам — вроде машин не было, можно идти, и чхать на светофор. Хотя там зелёный таки горел.
…Я почти дошла до середины дороги, когда ЭТО случилось. Откуда ни возьмись из-за снежной пелены выскочила отчаянно визжащая тормозами машина. Я успела заметить перекошенное от страха лицо водителя, и почему-то показалось, он судорожно жмёт на тормоза, но дорога скользкая от мокрого снега. На меня напал ступор, с остановки доносились истеричные крики невольных свидетелей, но я слышала их словно сквозь вату. Время замедлилось, секунды тяжело падали вместе со снежинками. Машина приближалась. Я медленно-медленно сделала почему-то шаг назад, вместо того, чтобы побежать обратно к тротуару. Дальше снова всё пошло с нормальной скоростью, но только меня уже ничего спасти похоже не могло. Бампер ударил в коленки, да с такой силой, что меня отбросило назад. Боль пронзила аж до пояса, хана ногам, мелькнула мысль. Ходить уже не буду. Странно, всё случилось так быстро, а для меня мгновения растянулись, как жевательная резинка. Упала я на железное ограждение поперёк дороги, и последнее, что отпечаталось в памяти — отчётливый хруст. Похоже, моего позвоночника.
Не было ни туннеля, ни ангелов с крылышками, а просто темнота и пустота. Значит, я жива, по крайней мере, может в коме, если мыслить получается. Тело ломит… Тело?! О, счастье, всё-таки я его чувствую! Значит, хрустнул не позвоночник. Или всё-таки он? Надо открыть глаза и посмотреть в конце концов, что вокруг меня творится. Открыла. Мм. Появилось настойчивое желание тут же их закрыть. Комната подозрительно не походила на белую больничную палату, или это была очень дорогая частная клиника, где апартаменты для больных метров тридцать квадратных, и вместо коек ставили широченные антикварные кровати с резными столбиками по углам и балдахином. На кровати сидел какой-то темноволосый мужчина, с тревогой и облегчением смотревший на меня. Ни разу не доктор, по крайней мере, доктора не носят рубашек с пышными кружевными воротниками и манжетами, и бархатных курток с вышивкой серебряной нитью. Чуть поодаль стоял ещё один мужчина, одетый поскромнее, и почему-то выражение его лица мне очень не понравилось.
— Я в больнице, да? — эм… а с чего это у меня такой голос странный? Вроде не мой совершенно. Такой хриплый — ну со сна наверное — и слишком низкий для женщины.
На лице сидевшего брюнета появилась улыбка.
— Нет, деточка, ты дома, — он поправил одеяло заботливым жестом. — Как ты себя чувствуешь, Эрин?
Что за фигня, это он мне? Где это дома? И что за странное имя? Паника грозила накрыть огромной волной, лишая способности трезво мыслить. Отличалась я такой милой особенностью, при возникновении проблемы начинала хвататься за голову и кричать на манер известного героя "Шеф, всё пропало!!! У нас проблемы!!!" Вместо того чтобы заняться решением оных.
— Меня зовут… — оп. А вот этого я как-то не ожидала. Собственное имя упорно не хотело даваться, хотя я помнила прекрасно и переход, и машину, и болезненный удар. Зажмурившись, тряхнула головой, паника уже выла милицейской сиреной, грозя перейти в откровенный ужас и вылиться истерикой. — Что происходит?! Почему я не помню своё имя? Где я вообще чёрт возьми нахожусь?! — мда, это всё-таки истерика.
Пришлось стиснуть зубы и дать себе мысленного подзатыльника. Поздравляю, кумушка, по ходу ты записалась в очередные попаданки, как презрительно и небрежно называют героинь, которых неизвестным макаром заносит во всякие сказки. Так, план действий прост: найти способ вернуться. И сразу обозначить границы, мир спасать не собираюсь, опасные штуковины и артефакты искать тем более, выходить замуж за всяких плохих парней с целью перевоспитать их тоже, как и за хороших. У меня между прочим муж есть, пусть и не сильно любимый, зато нежно уважаемый, чтобы наставлять ему рога, да ещё и в… другом мире. Наверное. Мужчины переговорили, после чего брюнет пожелал мне выздоравливать и покинул спальню. Я приподнялась на локтях и заявила чрезвычайно раздражённым голосом — неожиданно вышло шипение, как у рассерженной кошки.
— Уважаемый, меня просветят насчёт происходящего или как?!
Доктор сел рядом и взял меня за руку.
— Видишь ли, девочка. Ты умерла, где-то в своём мире.
Неподдельная печаль в его голосе не оставила сомнений, мужик не шутил. Как умерла?.. Господи, не может быть! Это… Это мой персональный ад что ли? Потому что интуиция ехидно сообщала, что на рай ни разу не похоже. Значит — дороги назад нет?.. Из моего горла вырвался пронзительный вопль:
