На плечо Лара неожиданно упала чья-то тень, и он вскинул глаза, надеясь, что им наконец-то кто-то заинтересовался. Но увы. Вместо холеного и респектабельного управляющего у скамейки, на которой вот уже который час сидел Линар, стоял мальчишка лет тринадцати-четырнадцати, то ли смуглый, то ли просто сильно загоревший под весенним солнцем. Южный ветер ерошил темные волосы подростка. Он вытаскивал из кармана орехи и сплевывал скорлупки прямо в уличную пыль, словно какой-то нагловатый подмастерье. Хотя подмастерьем этот парень не был точно. Одет он был по-благородному – в красивую и дорогую темную камизу, рукава которой «покупатель» по простецки закатал выше локтей, – на перевязи, словно взрослый, носил меч, и вид имел на редкость независимый. Линару показалось, что он уже где-то его видел, а мгновение спустя он даже вспомнил, где: сегодня утром на торгу. Только тогда смуглый южанин был здесь не один, а в обществе высокого светловолосого мужчины в синем орденском плаще. Увидев рыцаря из Ордена, Линар не слишком удивился. Имперцы хлынули в Росанну еще пару месяцев назад, а на всех рынках Филиса с конца зимы только и говорили, что о надвигавшейся войне, в которую Союз свободных островов рассчитывал вступить на стороне империи. В портовых доках строили новые корабли, которым предстояло сдерживать аварский флот в Заливе и охранять Акулий мыс. И все-таки при виде синего плаща у Лара гулко екнуло в груди, настолько сильно это зрелище напомнило ему о той, ненастоящей жизни, когда он еще жил дома и считал себя свободным человеком. Но светловолосый рыцарь лишь скользнул по нему равнодушным взглядом и отвел глаза. Чуть дольше на Линаре задержался взглядом его спутник - этот самый парень, бывший то ли сыном, то ли - вероятнее - оруженосцем каларийца. Лар тоже смотрел на смугловатого южанина во все глаза, и в первый раз за много месяцев, а то и лет, думал о том, что, если бы не высадившиеся возле Мирного пираты, все могло сложиться совершенно по-другому. Не сидел бы он тогда на этой Хегговой скамье, покорно дожидаясь, пока ему скажут, к кому теперь нужно обращаться "господин"… Не то чтобы Лар ждал какой-то помощи от смуглого парнишки, бывшего от силы на два года старше его самого. Но в тот момент, когда их взгляды встретились, на лице Лара, вероятно, все же что-то отразилось, потому что спутник рыцаря растерянно сморгнул. Линар уже привык мгновенно отличать в толпе людей, никогда раньше не бывавших на невольничьих торгах Томейна или Филиса. Но такой странный, почти виноватый взгляд, Лар видел в первый раз. Возможно, именно поэтому южанин ему и запомнился.
И вот теперь он снова стоял здесь - только теперь уже один. Лар мысленно спросил себя, что этот парень тут забыл.
Оруженосец каларийца все еще смотрел на Лара сверху вниз, сунув большие пальцы рук за пояс. Запоздало вспомнив, что таращиться на покупателей запрещено, Линар потупился. Теперь он видел только запыленные, но явно дорогие сапоги из мягкой кожи.
- Ты местный?.. - неожиданно спросил южанин на имперском.
- Господин?.. - не понял Лар. Южанин терпеливо уточнил:
- Родился здесь, на Островах?
Линар заколебался. Для того, кто выставлялся на продажу, не существовало прегрешения серьезнее, чем утверждение, что он когда-то жил за пределами державы Атталидов, а на рабский торг попал случайно. Даже грубость покупателю сошла бы с рук скорее, чем такое заявление. Все знали, что покупка и продажа подданных Империи считалась незаконной. Заявить себя имперцем и свободнорожденным - это было почти равносильно бунту. Лар пока не слышал, чтобы кто-то из его бывших соотечественников сумел освободиться таким способом. Зато время от времени видел у наиболее упрямых выженное прямо на щеке клеймо "F.E" - Filissen Esvirt. То есть "раб с Филиса".
Съежившись, Линар едва заметно качнул головой, надеясь, что никто не слушает их разговор. А заодно спросил себя, зачем он вообще рискует, отвечая на подобные вопросы незнакомому мальчишке. Даже не поднимая головы, он чувствовал, как взгляд южанина скользит по его скорчившейся на скамье фигуре.
- Эй, хозяин! - обратился энониец к перекупщику, сидевшему под тентом. И, когда тот обернулся, указал на Лара. - Сколько вы хотите за него?..
Линар почувствовал, как сердце подскочило, пропустив удар. В голове пронеслось - он шутит, что ли?.. Впрочем, судя по лицу южанина, о шутках речь не шла. Лар вдруг припомнил слова одного из слуг своего бывшего хозяина - тот говорил, что каждому невольнику хотя бы раз за годы рабства выпадает Шанс. Как при игре в пинтар, в которой кости рано или поздно обязательно выпадут "семилистником" - и грош цена тому, у кого в тот момент стояло на кону три жалких медьки. Потому что чаще всего люди знать ни знают ни о каком Шансе и бездарно упускают свой, когда он сам идет им в руки. "Например, как я", сказал старый слуга. И сколько Лар не спрашивал, не пожелал рассказывать, как было дело. Про себя Линар решил, что ему представлялся случай убежать, а он им не воспользовался. Струсил или еще что.
Шанс самого Лара стоял прямо перед ним и поверх его головы смотрел на перекупщика, прищурив наглые зеленоватые глаза. Если южанин его купит, то Линар попадет на корабль, а потом… потом - домой! В эту минуту вся огромная Империя, отдельные земли которой были куда дальше друг от друга, чем Росанна - от его родной деревни, выглядела в глазах Лара домом.
- Три ауреуса, - сказал торговец, оценивающе взглянув на "покупателя" и явно сомневаясь, стоит ли воспринимать его всерьез.
В ответ мальчишка только рассмеялся.
- Сколько?.. Ладно, покормите его еще пару дней, а там посмотрим, сколько вы запросите.
До торговца, видимо, дошло, что покупатель из разряда сложных. Он сцепил руки на объемном животе.
- Если три ауреуса, по-вашему, слишком много, то сколько вы дадите?
- Семь динэров, - предложил южанин, но, заметив раздосадованную гримасу перекупщика, поправился. - Ну ладно, восемь.
- Восемьдесят ассов?.. Вот расписка его прежнего хозяина. И здесь черным по белому написано, что я купил его за сто. По-вашему, я стану продавать себе в убыток?
Лар мог бы сказать, что перекупщик дал за него только восемьдесят ассов, из которых пять предназначались лично Дарсию, состряпавшему эту самую расписку. Но покупатель, несмотря на свою юность, тоже оказался далеко не дураком.
- С тем же успехом здесь могло бы быть написано, что вы отдали за него пятьсот, - заметил он, пожав плечами. - Но так и быть, я дам вам девяносто.
- Кажется, я понапрасну трачу время, - сморщил нос торговец. - Еще неизвестно, есть ли у тебя деньги… Так и быть, сто двадцать.
- Девяносто пять.
