Ознакомительная версия.
Он взглянул с удивлением, словно собираясь спросить: «Кори? Какой?» – но передумал и кивнул.
– Прекрасно, сэр Кори, – понизил он меня в ранге. – Я должен поблагодарить вас.
– Лучшая благодарность для меня в том, что выглядите вы получше, – ответил я. – Есть хотите?
– Да, очень.
– У меня найдется немного вяленого мяса и ломоть хлеба, который мог быть и посвежее. Еще большой кусок сыра. Если хочешь, съешьте все.
Я достал еду, он потянулся за ней.
– А вы, сэр Кори? – спросил раненый.
– Я уже поел. Пока вы спали.
Я многозначительно огляделся по сторонам, он ухмыльнулся.
– …И вы в одиночку уложили всех шестерых? – спросил я.
Он кивнул.
– Да, это было то еще зрелище. Что же мне теперь с вами делать?
Раненый попытался заглянуть мне в глаза, но не сумел.
– Не понимаю, – ответил он.
– Куда вы направлялись?
– У меня есть друзья, лиг за пять к северу. Все случилось как раз по пути. Только я сомневаюсь, чтобы кто-то, будь то сам дьявол, способен пронести меня на спине даже одну лигу. Если бы я мог встать, сэр Кори, вы бы получили лучшее представление о моих размерах.
Я встал, обнажил клинок и единым взмахом перерубил деревце дюйма два толщиной, ободрал кору и подрубил ствол до нужной длины. Повторил все еще раз, а потом поясами и плащами убитых связал обе жерди в носилки.
Он внимательно наблюдал за мной:
– Смертельный у вас клинок, сэр Кори, да к тому же, похоже, серебряный…
– Как насчет небольшого путешествия? – спросил я.
Пять лиг – это около пятнадцати миль.
– А как насчет убитых? – вопросом ответил он.
– Вы что, хотите устроить им христианское погребение? – удивился я. – К черту, пусть природа сама позаботится о своем добре. Отсюда пора уходить, они уже пованивают.
– Следовало бы хоть прикрыть их. Бились они храбро.
Я вздохнул.
– Ну ладно – если потом вам будет спокойнее спать. Лопаты у меня нет, но можно набросать каирн.[2] Братская могила, так сказать.
– Подойдет, – ответил раненый.
Пока я укладывал всех шестерых рядом, он бубнил себе что-то под нос, должно быть, молитву об убиенных.
Потом я оградил мертвых камнями – их вокруг было довольно. Хотелось побыстрее закончить, поэтому я выбирал камни побольше. И чуть было не прокололся. Один из камней весил фунтов четыреста, я не стал перекатывать его, а просто ухватил и поставил куда надо.
Раздался изумленный вздох – конечно, он все заметил.
Пришлось изобразить гнев:
– Проклятье, чуть не надорвался! – крикнул я, но впредь выбирал камни поменьше.
Закончив, я спросил:
– Ну, готовы в путь?
– Да.
Я поднял его на руки и переложил на носилки. Раненый закусил губу.
– Куда теперь? – спросил я.
Он махнул рукой в ответ:
– Обратно по тропе. Надо идти влево до развилки, а там направо. И как вы собираетесь…
Я поднял носилки вместе с ним, как колыбель с младенцем. Потом направился к тропе.
– Кори? – спросил он.
– Да?
– Из всех, кого мне доводилось встречать, вы один из самых сильных… Такого человека я должен бы знать…
Я не хотел торопиться с ответом. Но все же произнес:
– Пытаюсь сохранить форму. Веду здоровый образ жизни.
– …и голос ваш мне как будто знаком.
Он посмотрел вверх, пытаясь разглядеть мое лицо.
Я поспешил сменить тему разговора.
– Кто же эти друзья, к которым мы идем?
– Мы направляемся в Твердыню Ганелона.
– Поганый штрейкбрехер! – невольно вырвалось у меня, и я едва не выронил раненого.
– Употребленное вами слово мне незнакомо, – сказал раненый, – но, судя по вашему тону, оно выражает неодобрение. И если это так, я должен заступиться…
– Погодите, – опомнился я. – Мы, видно, говорим о разных людях, носящих одно имя. Извините.
Тело его заметно расслабилось.
– Несомненно, это так, – согласился он.
Тем временем дошли мы до тропки, и я повернул налево.
Раненый опять уснул, так что я мог как следует прибавить шагу и после развилки просто бежал, а он тем временем храпел. Как-то вдруг припомнились те шесть типов, что собирались расправиться с этим рыцарем и едва не преуспели в своем намерении. Хорошо бы у них не оказалось приятелей, слоняющихся по кустам.
Его дыхание изменилось, и я опять перешел на шаг.
– Я, кажется, заснул, – констатировал он.
– И храпел при этом, – добавил я.
– Далеко мы отошли?
– Лиги на две…
– И вы не устали?!
– Слегка, – отвечал я. – Но отдыхать еще рано.
– Мой Бог! Не хотелось бы когда-нибудь поссориться с вами. Уж не дьявол ли вы случайно?
– Истинно так, – подтвердил я. – Принюхайтесь, разве вы не чувствуете запашок серы? А мое правое копыто болит как проклятое.
И он действительно глубоко вдохнул пару раз – меня это задело, – а потом ухмыльнулся.
На самом деле, как я считал, мы прошли около четырех лиг. Я надеялся, что он снова уснет и не будет интересоваться длиной пройденного пути. Мускулы у меня уже начинали побаливать.
– Кем же были эти шестеро мертвецов? – спросил я.
– Стражи Круга, – ответил он. – И они уже не люди, а одержимые злом. Молите Бога, сэр Кори, чтобы души их обрели мир.
– Стражи Круга? – переспросил я. – Какого Круга?
– Круга Тьмы, где творятся беззакония и разгуливают мерзкие твари… – Раненый глубоко вздохнул. – Он – источник хвори, поразившей сию землю.
– Мне эта земля не кажется такой уж пораженной, – ответил я.
– Мы далеко от Круга, а царство Ганелона – пока еще слишком крепкий орешек для врага. Но Круг ширится. Думаю, последняя битва разразится здесь.
– Ты будишь во мне любопытство.
– Сэр Кори, если вы еще не слыхали о Круге, лучше вам вовсе забыть о нем, не расспрашивать дальше, обойти стороной и отправиться своей дорогой. Ох, как бы я хотел биться рядом с вами, но битва эта – не ваша, и кто знает, чем она закончится…
Тропа стала изгибаться вверх, и за какой-то прогалиной я увидел нечто, напомнившее мне знакомые места.
– Что?.. – вырвалось у моего подопечного. – Да вы словно летели!.. Сюда-то нам и надо. Это Твердыня Ганелона.
И тут я стал думать о Ганелоне – не хотелось, но пришлось. Он был предателем и убийцей, которого я изгнал его из Авалона много столетий назад. Я просто увел его в другую Тень, то есть забросил в другое пространство и время – таким же образом впоследствии обошелся со мной мой брат Эрик. Я надеялся, что это – не то место, куда я его притащил. Непохоже – но возможно. Он был простым смертным, чья жизнь имеет отмеренный предел, а изгнал я его лет шестьсот назад, но могло оказаться, что в этом мире минуло лишь несколько лет. Время – тоже функция в математике Теней, и сам Дворкин не знал всех ее значений. Хотя, может быть, он-то как раз знал, отчего и сошел с ума. Самое трудное насчет Времени, как я понял, это творить его. Во всяком случае, едва ли этот Ганелон – мой бывший лютый враг и верный помощник: уж тот никогда не стал бы бороться с беззаконием, поразившим страну. Скорее напротив, он постарался бы побыстрее попасть в самую сердцевину, вылавливая себе подходящую нечисть.
Ознакомительная версия.
