– Ты прямо как Айкис, – обиделся Лин. – То – нельзя, это – нельзя…
– Я только начал, – ответил ему Арти. – “Нельзя” ещё очень много.
– И что ещё? – обречено спросил Лин.
– Отвечать на любые вопросы, которые касались бы Дома. Ни на какие, вы поняли? Они и по намёкам поймут всё, что им нужно. Кстати, не отвечать никому, то есть даже если человек, задающий вопрос, вам симпатичен.
– А если – очень? – спросил Лин.
– Даже если “очень”. Особенно – если “очень”. Ты удовлетворён?
– Вполне. Продолжай.
– Спасибо. Следующее. Не говорить ни с кем о нашей работе.
– Подумаешь, секрет, – отмахнулся Дени, – чего там интересного?…
– Для тебя – ничего, но для местных жителей… для них ты – клад, сокровищница знаний. Ты скоро в этом убедишься, мой дорогой. Я уже видел некоторые предпосылки.
– Это почему это их заинтересует наша работа? – спросил Лин.
– Да потому, что их уровень несоизмеримо ниже нашего. Понятно?
– Понятно, – Дзеди кивнул. – Но может и не заинтересовать, ведь так?
– Так, – легко согласился Арти, – но посмотрим. Не будем торопить события. И ещё. В присутствие посторонних говорить только на русском.
– Это ещё зачем? – опешил Лин.
– Чтобы у них не было возможности проанализировать наш язык и понять, о чём мы беседуем между собой.
– Если кто-нибудь возьмётся анализировать рауф, – заметил Лин, – я посмотрю, что у него получится! Кто сможет проанализировать полуинтуитивный язык, в котором правил больше, чем слов в словарном запасе среднего обывателя?… Нет, Арти, это нереально. Я сколько лет на нём говорю, а со всеми правилами так до конца и не разобрался. Ты думаешь, что они способны?…
– Давай всё же подстрахуемся, – попросил Арти, – тебе самому спокойнее будет. Всё понятно?
– В общих чертах, – Дзеди поднялся на ноги и принялся мерить шагами камеру.
– Арти, а как ты думаешь, есть хоть какой-то шанс, что нас заберут обратно? – спросил Дени.
– Ты хочешь правду? – по выражению лица Арти было невозможно ничего понять. Дени кивнул. – Такого шанса нет. Удовлетворён?
– Почему? – Лин больше не улыбался, на лице его проступило выражение горестного изумления.
– Точно не скажу, но чувствую, что нет. Обычно интуиция меня не подводила. – Арти пожал плечами и добавил: – До сих пор не подводила.
– Ребята, это же всё из-за меня! – Дзеди покачал головой. – Не понеси меня тогда нелёгкая через Эстен, не вспомни я про эту гряду, что перед Ролом…
– Да ладно тебе, – утешил его Лин, – не переживай. Мы же все это сделали, не ты один. Да и не могли мы этих бедолаг там оставить, ведь правда, ребята?
– Правда, – отозвался доселе молчавший Ноор, – не по человечески бы это было. Вот только…
– Что? – спросил Дзеди.
– Почему она так с ними поступала? – спросил Ноор. – Зачем ей было нужно их…
– …их что? – теперь все смотрели на Ноора, и он продолжил:
– Зачем ей нужно было их убивать?…
– С чего ты взял, что она?… – начал Лин, но Арти его прервал:
– Мы не успели вам сказать тогда, но… пока вы их выводили, мы с Ноором проверили помещение. И нашли утилизатор. В нём – одна органика. Ну, не совсем одна… восемьдесят девять процентов. Я подозреваю, что всё остальное – это одежда. А эти восемьдесят девять…
– Боже, – шепотом сказал Дзеди. – Почему вы раньше не сказали?
– Мы думали. – Арти побарабанил пальцами по столу. – За Ноора я, конечно, не отвечаю, но я сам…
– Тогда всё ясно, – заключил Дени. – Зачем ей свидетели? А в совете у неё столько знакомых, что пальцев на руках и ногах не хватит. Вот от нас и избавились. Я правильно понял?
– Почти, – Арт кивнул, – есть ещё одна маленькая деталь. Совета, как такового, не было. По крайней мере, мы на нём не присутствовали. Так?
– Так, – согласился Дзеди.
– Смею предположить, что его не было вообще, – подытожил Арти, – а вопрос с нами был решён на несколько более высоком уровне.
– Вечные? – удивился Лин. – Неужели они могли оправдать её и так поступить с нами? Это невозможно…
– Вполне возможно. Вы всё поняли?
– Арти, что же нам теперь делать? – тревога, прозвучавшая в голосе Дзеди, заставила остальных повернуться к нему. – Если рассуждать, опираясь на то, что ты сейчас сказал, то… у меня пока выходит вот как: мы должны соблюдать осторожность и не выдавать никакой информации ни о себе, ни о своей работе; мы не должны вступать ни в какие контакты и разговоры; мы должны просто сидеть и терпеливо ждать… чего?! Скажи, ради Бога!
– Если бы я знал, – вздохнул Арти. – Пока я понял, чего делать нельзя. И никак не могу понять, что же всё-таки делать можно.
– Ну, хоть поприкалываться-то разрешишь? – жалобно вопросил Лин. – А то такая скука…
– Не переходя пределов разумного – можно, – сжалился Арти. – Только никого не зли. Понял?
– Ладно, – Лин поднялся со стула. – Пошли по домам, что ли? Спать охота…
– Пошли, – согласился Дени. – Арт, мы уж последний раз по координатам проскочим, хорошо?
– Естественно, – Арт улыбнулся, – пусть дорога будет интересной и приятной!
* * *
Опасность. Вот что он понял. Прошло ещё сколько-то времени. Вначале было странно – к ним в камеры приносили еду, всегда в одно и то же время, смену постельного белья; их три раза в неделю водили в душ. Но с ними никто не разговаривал и вообще не проявлял к ним интереса. Так продолжалось почти три месяца. За это время они несколько раз собирались в комнате Арти, Лин потешался над всё более мрачными прогнозами, которые тот высказывал.
– Ведь ничего не происходит, – с жаром доказывал Лин, – подержат – и обратно!
– Нет, – возражал ему Арти, – нет! Они отпустили нам сколько-то времени на адаптацию. И это время заканчивается.
Арти оказался прав. Ещё через месяц появилась бумага.
Её принесли в комнаты утром, ясным морозным солнечным утром. Принесли совершенно новые люди, не те, что носили еду, не охрана.
– И что нам с этим делать? – полюбопытствовал Лин, который к тому времени освоил язык на вполне приличном уровне.
– Пишите, – ответил ему человек и положил пачку бумаги на узкий стол, стоящий у окна.
– Что? – спросил Дзеди. Его кольнуло неприятное предчувствие.
– Всё, – и человек удалился.
– Ничего не понимаю, – сказал Лин. – Сразимся?
– А как же! – в тон ему ответил Дзеди.
До вечера они вспомнили почти все игры, которые можно было осуществить с помощью бумажного листа – от тривиальных крестиков-ноликов, практикуемых, вероятно, во всей обозримой и необозримой вселенной, до моделирования трёхмерного боя “скивет”, в который играть на бумаге оказалось весьма сложно. Ночью, пока они спали, листы бумаги кто-то унёс, а взамен исписанных появились новые.
