«Не дай ему все потратить, - молилась я. – Не дай ему сразу проиграть. Не дай ему разозлиться. Не заставляй его плакать».
Как только началась игра, обо мне забыли. Я стояла в тенях и смотрела на ход игры. Отец тоже смотрел, запоминая стратегии, слабости и силы мужчин. Он не присоединится, пока не поймет их.
Многие игроки выглядели как путешественники: замкнутые и беспокойные. Другие стояли за ними и шумели – местные рыбаки или мелкие собственники. А еще был молчаливый парень на другом конце каюты, его капюшон закрывал лицо. Рядом с ним стоял дородный краснолицый мужчина. Заметив мой взгляд, он улыбнулся, и я опустила голову.
Они играли в кости, и отец умел в это играть. Стук фишек по деревянному столу, вопли: «Копье! Корона! Дуб! Гончая!», случайные споры о времени выкрика или про угол броска были мне знакомы. Отец в прошлом много играл в это, часто побеждал. Но это было в другом возрасте, до того, как печали истощили его сердце, тогда еще он был совсем иным. И все же пока что он не играл, а сидел и пил эль, смотрел на других и тянул время. Может, он поразил бы меня, оставшись трезвым, играя, как он умел, быстро и ловко, чтобы никто с ним не сравнился. Может, он бы выиграл, удвоил или утроил бы наши деньги, и мы смогли бы заплатить за еду и ночлег.
Игры шли, и отец все смотрел. Я увидела, что Фоулер наполнил его чашку. В каюте было жарко из-за тесноты. Мне было сложно держать глаза открытыми. Каждая частичка меня болела от усталости. Я не могу тут спать. Отцу нужен страж, а это именно я. А еще мне не нравилось, как тот здоровяк смотрел на меня, его взгляд был жадным.
- Вот, девочка, - Фоулер – хитрый мужчина с пронзительными глазами – втиснулся между двумя полными фермерами и дал мне чашку эля. – Выпей, а то ты на ногах не стоишь. Платы не надо. Можешь сесть где-нибудь в сторонке, подальше от вреда.
Давно ко мне никто не был добр. Я позволила ему отвести меня к небольшой нише с деревянной скамейкой. Я с благодарностью опустила на лавочку и сделала глоток. Желудок был пустым, и резкий эль показался вином с медом. Боги, как же хорошо! Я растягивала напиток, ведь это могло быть всем, что я получу на ужин.
Из ниши отца не было видно, но я должна быстро добраться к нему, если начнутся проблемы. И я была отчасти защищена от взглядов мужчин. Но я должна быть настороже. Нельзя отвлекаться, хоть сидеть и было приятно, хоть эль и был сладким, хоть тело и просило у меня отдыха…
Я вздрогнула, понимая, что чуть не уснула. Боги, как долго я так сидела? Я услышала голос отца, неразборчивый из-за эля, громкий от злости.
- Новый раунд! Кто со мной?
Я поднялась на ноги и смотрела, как он дико машет руками. Мужчина рядом с ним отпрянул, чтобы не получить по лицу.
- Давайте! Или вы трусы?
Молчание. И оно было таким, что я напряглась. Его нужно остановить. Он выпил, и это поведение может все разрушить. Нужно пробиться сквозь толпу мужчин и вытащить его отсюда, пока он не устроил бой.
Я не успела и шагнуть, как один из мужчин сказал:
- Тебе нечего ставить, дурак. Твой кошелек пуст.
Боги, он уже проиграл все, что у нас было, пока я не видела?
- Отец, - начала я, голос дрогнул.
- Мне не нужно ничего ставить, - проворчал отец, приподымаясь. Его кулаки были сжаты, лицо пылало. Сколько эля ему дали? – Я выиграю. Я всех выиграю. Я все заберу.
- Нет игры без ставки! Таково правило!
- Если не можешь сделать ставку, ты вне игры, друг!
- И скоро выключишься, - пробормотал кто-то.
Я протолкалась сквозь толпу.
- Отец, пора уходить, - сказала я, потянув его за руку. Мой голос заглушили общие вопли.
- Маленький сюрприз, - сказал отец, неровно поднялся на ноги и обхватил мои плечи тяжелой рукой. – Видите? Вот моя ставка, моя девочка. Что поставите вы? Но не жалкие медяки. Или серебро, или ничего.
Сердце колотилось. Я застыла, не могла ни двигаться, ни говорить. Я сплю. Этого не может быть. Но так было, я видела, как глаза мужчины напротив отца расширились от потрясения.
- Угомонись, друг, - проворчал кто-то. – Нельзя же так.
- Говорите! – крикнул отец, крепче обхватив меня. – Кто играет? Я всех вас разобью!
Мое тело застыло и похолодело.
- Отец, - прошептала я. – Нет, - но он не слышал меня. Он думал о серебре, которое выиграет, которое окупит ему эль на месяц, о кошельке, что вернет ему гордость.
Все вокруг шептались. Все снова смотрели на меня. Я видела, как мужчины глазами раздевают меня, но никто не говорил. Я судорожно вдохнула, молясь, чтобы никто из них не согласился на его предложение.
Фоулер выступил вперед и кашлянул.
- Я не могу позволить… - начал он, но тут крупный краснолицый мужчина вытащил кошелек и вытащил что-то блестящее в свете лампы.
Серебряники. Я сглотнула желчь, желудок сжался от ужаса. Он будет играть.
Рука в черном вытянулась рядом с ним. С глухим стуком три серебряника упали из ладони с длинными пальцами на стол.
- Я сыграю, - сказал человек в накидке с капюшоном, мое сердце превратилось в лед.
- Нет, - выдавила я. – Нет, отец, прошу, не делай этого…
- Придержи язык, Нерин! – сказал отец и снова сел, отпустив меня.
Я смотрела через стол на вызвавшегося, но капюшон так хорошо закрывал его лицо, что я не видела его глаза. Он мог быть кем угодно.
- Бросок за вызов! – сказал Фоулер. Теперь уже их не остановить. Как только ставки приняли, правила требовали начинать игру. – Один раунд или три?
- Вам выбирать, - сказал отец, глядя на незнакомца в капюшоне.
Мужчина вскинул три пальца. Кто-то быстро поднялся, и он сел на свободное место напротив отца. Воцарилась тишина. Я не могла даже толком дышать, грудь словно перетянули повязкой.
- Вызвавший бросает первым, - сказал Фоулер. – Как будете готовы.
Я не могла смотреть. Я укуталась в шаль, словно шерстяная ткань могла защитить меня от кошмаров мира. Сердце неразборчиво молилось. Камни постукивали в руке отца, я слышала, как его противник крикнул:
- Сова! - стук, кубики упали в круг, мелом начерченный на столе, все зашумели. Сова оказалась близко к центру, это была явная победа.
- Первый раунд… как твое имя, друг?
- Не важно, - человек в капюшоне собрал камешки, готовясь к своему броску. Если он победит и во втором раунде, то меня отдадут ему. Он даже не взглянул на меня.
- Противник бросает вторым, - сказал Фоулер. – Как будете готовы.
Отец притих. Я смотрела, и сердце колотилось в горле. Человек в капюшоне взвесил камешки в ладони и бросил, а отец крикнул:
- Щит!
Шепот смешался со стуком камешков.
- Щит ближе к центру, - сказал один из мужчин.
