Спохватившись, Дейдра ахнула и торопливо одёрнула рубаху.
– Всё-таки я бесстыжая, – сказала она. – Впрочем, и ты парень не промах.
– Извини, – сконфужено пробормотал Кевин и торопливо отвернулся.
Продолжив одеваться, Дейдра спросила:
– Ты живешь недалеко?
– В двух часах езды отсюда мой замок Каэр-Сейлген. Милости прошу ко мне в гости. – При мысли о том, что эта очаровательная девушка будет гостить у него, сердже Кевина сладостно сжалось. – Ты согласна?
– Конечно, согласна. Если не возражаешь, поедем немедленно, потому что я голодна. В последний раз по-настоящему ела вчера вечером, а утром лишь слегка перекусила.
– Перекусить мы можем прямо сейчас, – предложил Кевин. – У меня с собой целая сумка всякой всячины. Я собирался сделать здесь привал на обед.
Дейдра нетерпеливо облизнулась за его спиной.
– Так неси её.
Когда Кевин вернулся, Дейдра, уже одетая, сидела на траве и расчёсывала свои пышные волосы цвета меди. Рядом с ней лежал букет лесных цветов, её изумрудно-зелёные глаза мечтательно глядели в небо, на нежных розовых губах играла задумчивая, чуть печальная, и всё же жизнерадостная улыбка, обнажавшая прелестные белые зубки, а в уголках рта образовались очаровательные маленькие ямочки.
Кевин был сражён наповал.
«Она прекрасна! – думал он с умилением. – Разве мог я представить, что на свете существует такая чистая, такая невинная красота...»
Впрочем, Дейдра вряд ли была невинной в банальном понимании этого слова. По тому, как она держалась с ним, Кевин понял, что ей не в диковинку было стоять перед мужчиной голышом. Да и смотрела она на него слишком уж оценивающе, с этаким видом знатока, и как облизнулась при этом – совсем не по-детски... Тем не менее, во всём её облике чувствовалось что-то девственно-чистое, непорочное, почти ангельски-невинное. Сердце Кевина продолжало сжиматься и сладостно ныть.
Сняв с пояса шпагу, чтобы не мешала ему, Кевин расстелил перед Дейдрой скатерть и выложил из сумки все съестные припасы, включая две небольшие бутылки красного вина. Откупорив одну из них, он наполнил единственный имевшийся в наличии кубок и протянул его Дейдре.
– Угощайся.
– Спасибо. А ты?
– Буду пить с горла. Пакуя мне сумку, слуги не приняли в расчёт, что я могу повстречать в лесу проголодавшуюся девушку.
На этом их разговор увял, и они принялись за еду. Дейдра отправила себе в рот кусочек прожаренного и сдобренного специями мяса, энергично разжевала его и запила небольшим глотком вина. Одобрительно мурлыча, она потянулась за следующим куском.
Кевин медленно жевал пирог с мясной начинкой и, не отрываясь, смотрел на Дейдру, которая, при всём своём волчьем аппетите, умудрялась есть с таким изяществом, будто сидела за праздничным столом в блестящем обществе утончённых эстетов. По её манерам, правильной речи и одежде, даром что изрядно потрёпанной, было ясно, что она девушка знатного рода. И тем более Кевин не мог понять, как она оказалась в этой глуши одна-одинёшенька, без сопровождения. Да ещё в таком виде. Да ещё и голодная, напуганная...
– А знаешь, – наконец заговорила Дейдра, – очень странно, что я встретила тебя здесь. С тех пор как стало известно о смерти лорда Шона Майги, мы ждали твоего прибытия в Авалон. Ведь ты должен был представиться королю как новый герцог Лохланнский.
– Я так и собираюсь сделать. Но мой названный отец завещал развеять его пепел с крепостной стены Каэр-Сейлгена, поэтому сначала я приехал в Лохланн. Кроме того, мне очень не хотелось оказаться при дворе в глупом положении человека, в глаза не видевшего то, чем владеет.
– Пожалуй, ты прав, – согласилась Дейдра. А после секундной паузы добавила: – Не все обрадуются твоему появлению в Авалоне. Родственники лорда Шона очень надеялись, что ты останешься на своём острове и откажешься от наследства.
– Я хотел отказаться, ещё при его жизни. Но он заставил меня поклясться, что я не сделаю этого. – Кевин грустно вздохнул. – Лорд Шон видел во мне своего умершего в дестве сына. Иногда мне даже казалось, что он считал меня своим настоящим сыном.
Дейдра внимательно всмотрелась Кевину в лицо и сказала:
– А ты и вправду чем-то похож на кузена Дункана. Правда, Дункан был светловолосым и голубоглазым мальчиком, а у тебя тёмные волосы и карие глаза, но что-то общее между вами действительно есть. Оба худощавые, рослые, красивые – ты похож на него и лицом, и фигурой... Как-то отец говорил мне, что после смерти жены и сына лорд Шон полностью потерял вкус к жизни и уехал на ваш захолустный остров, чтобы тихо умереть. Однако встретил там тебя – и, может, именно благодаря тебе прожил ещё восемь лет. Ты заменил ему сына, так что Лохланн теперь принадлежит тебе не только по закону, но и...
– Постой-ка! – озадаченно перебил её Кевин. – Ты сказала: «кузен Дункан»? Лорд Шон Майги был твоим дядей?
– Через свою жену, тётку Констанс. Она старшей была сестрой моей матери, следовательно, он был моим дядей. – Дейдра лукаво взглянула на него. – А ты, получается, мой названный двоюродный брат.
Кевин громко поперхнулся и уронил кусок пирога себе на колени.
– Но ведь... лорд Шон был женат на сестре королевы!
Дейдра с важным видом кивнула, однако в уголках её глаз притаилась шаловливая улыбка, готовая в любой момент вырваться наружу и заиграть на её губах.
– Совершенно верно. Мой отец – король Бриан. Я Дейдра Лейнстер из Авалона. – Её улыбка стала явной, ослепительно сверкнули два ровных ряда жемчужно-белых зубов. – Это же было очевидно.
– Очевидно? – переспросил обескураженный Кевин.
– А разве нет? Разве тебе не говорили, что дочь короля – самая прекрасная девушка в мире? Можешь ли ты представить себе, что на свете существует кто-нибудь прекраснее меня?
Кевин пытливо посмотрел ей в глаза, но так и не смог понять, сказала она это серьёзно или шутя.
– Э-э... да, конечно, – произнёс он, всё ещё находясь под впечатлением только что услышанного. Ему даже в голову не пришло, что Дейдра могла солгать; почему-то он сразу и безоговорочно поверил ей. – Но, видишь ли, я никак не ожидал встретить в этих краях принцессу из королевского дома Лейнстеров – одну, без свиты, без охраны...
– И без одежды, – смеясь, добавила Дейдра. – Надеюсь, это происшествие останется строго между нами?
– О чём речь!
– А ещё я надеюсь, – продолжала она, – что мой титул принцессы не повлияет на наши отношения, которые начали складываться так непринуждённо. Ты же не станешь называть меня «ваше высочество», «миледи» – и вообще корчить из себя придворного кавалера?
– Я никогда не был придворным кавалером, – ответил Кевин. – Да и при дворе-то я не был ни разу. Я типичный провинциал.
