Ноги вроде только что сами по себе быстро шагали вниз, того и гляди побегут, как вдруг замерли. Фергус все пытался оторвать ступню от земли, но та одеревенела и стала подобна камню. Войл потрогал ногу. Нет, мягкая, теплая. Что же не так?
— Кто таков? — появился впереди человек с факелом.
Речь незнакомца была забавной и необычной. Вроде и по-кантийски говорит, но видно, не родной его язык. Только акцент, с каким чужестранец акал и коверкал родную речь, стражника совсем не повеселил. Выглядел иноземец довольно внушительно. Фергус с завистью посмотрел на рыцарскую стать, да какую там рыцарскую, в плечах этот раза в два шире любого из первейших благородных воинов его величества. И лицо какое-то странное: нос прямой, без горбинки, в сторону не повернут. Будто в бою ни разу не был. А кожа светлая-светлая, точно мелом побеленная, лицо широкое, глаза пронзительные, влажные, как у коровы перед убоем. Фергуса даже передернуло.
Не бывает таких чудных людей. Вернее, Фергус подобных точно не видел. В памяти перебрал все народности, какие знал, но никуда великана определить не смог. Уж не посланник ли это Трех Богов? Хотя, если он в Лощине, то скорее воин легиона Проклятого, Темного Бога?
— Кто таков? — переспросил незнакомец.
— Я Фергус, Фергус Войл, стражник его светлости милорда Иллиана Лейтли…
— Надо чего? — перебил здоровяк.
— Я ищу человека. Его зовут Айвин, сир Айвин. Мне сказали, что последний раз его видели, когда он шел в Проклятую лощину. То есть, я хочу сказать…
— Нет, — угрюмо отрезал человек.
— То есть вы хотите сказать, что он не приходил или что это не Проклятая лощина? Или может…
— Нет, это нет, — ответил незнакомец. — Если у тебя нет дела к Мёнемейстеру, то ты разворачиваешься и идешь прочь.
— Дело в том, что мне очень нужно поговорить с сиром Айвином. Я мог бы подождать его у вас, если вы не против.
— Ты очень настырный, — недобро улыбнулся крепыш. — Пойдешь со мной.
— Я могу и тут подождать, — тревожно и быстро забилось сердце в узкой впалой груди Фергуса. — Не беспокойтесь, вовсе не беспокойтесь обо мне. Теперь не так холодно. Ночи стали значительно теплее в последнее время…
Но человек уже отвернулся и пошел прочь, тяжело переступая с ноги на ногу, как племенной бык, едва завидев врага. Самое удивительное другое. Фергус тоже пошел. Точнее его поволокло вслед за незнакомцем, как тушу привязанную к телеге и из нее выпавшую. Правда, в случае с Фергусом, скорее, тушку. Войл хотел было крикнуть, но язык прилип к небу и омертвел, получилось лишь несвязно промычать.
Фергус едва не заплакал от досады. Вот ведь, только все начало налаживаться, сбылась мечта всей его жизни — поступил на службу к достойному лорду, и сразу сказка превратилась в жестокую быль? Неужели теперь все закончится? Вот так вот, встречей с Проклятым Богом (происхождение незнакомца для стражника стало очевидным).
Чувствовал себя Войл подобно нищему оборванцу, которого впустили в праздничный зал с ломящимися от различных кушаний столов. И вот только он услышал ароматный запах жирных каплунов, только разглядел манящих перепелов, только живот пришел в движение, урча и переворачиваясь в предвкушении процесса разрывания и переваривания, как его выставили прочь.
Но крепыш вдруг тихонько ойкнул и рухнул, а вместе с ним от невидимых пут освободился и Фергус, повалившись лицом вниз. Он тихонечко встал и осторожно приблизился к лежащему на земле гиганту. Вблизи странный человек оказался еще больше и страшнее, как загнанная и хрипящая в агонии лошадь, сквозь кожу которой проступали напрягшиеся мышцы.
Стражник семьи Лейтли поднял факел и только тут заметил, как к нему подходит второй житель Проклятой долины. Он в точности был похож на первого, может, не такой коренастый и плотно сбитый, да и сам повыше будет, но вот черты лица схожие. А когда заговорил… тот же самый акцент. Единственное отличие, создалось впечатление, что второй долгое время был в пути: подбородок в светлой щетине, длинные волосы грязные и в пыли, под глазами синяки. Но сомнений не было: этот тоже из Проклятой Лощины, может даже, брат лежащего на земле.
— Пошли, — сказал второй незнакомец и, не дожидаясь, развернулся.
На сей раз Фергуса не поволокло против его воли, поэтому стражник остался на месте. Он со страхом смотрел на скрывшегося в темноте гиганта и опять испугался, когда тот вернулся.
— Ты глупый что ли?
Уродом Фергуса называли часто, а вот глупым никогда. Стражник даже удивился: неужели забота о сохранении собственной жизни — признак пустоголовости? Вот уж враки. Человек меж тем подошел так близко, что Войл теперь смог рассмотреть красивое лицо чужестранца. То, что перед ним чужестранец, теперь не вызывало сомнений. Из кантийского на нем только одежда.
— Пошли за мной, дурачок, — потряс он Фергуса за плечо. — Если сюда другие телекинетики сбегутся, ты очень пожалеешь, что меня не послушал.
— Кто сбежится?
Незнакомец витиевато выругался на незнакомом Фергусу языке, но Войл точно понял — это брань. Причем в его адрес. Успокоившись, чужестранец взглянул на стражника с улыбкой, хотя спокойствие явно давалось ему с трудом.
— Я сейчас ухожу. Если ты хочешь жить, то идешь следом. Не отстаешь, не задаешь вопросов, а просто идешь ножками, — гигант показал двумя пальцами, как должен следовать за ним Фергус. — Либо ждешь своих друзей: они утащат тебя вниз, в деревню, и сделают то, что собирались. Ясно?
Войл испуганно кивнул, и улыбка чужестранца стала шире. Славьтесь Три Бога, но подобного Фергус в жизни не видел. У незнакомца не только были все зубы, но и сверкали они такой жемчужной белизной, что пламенник можно тушить — света меньше не станет!
— Ну вот и славно. Факел только брось тут. Погнали.
Только теперь Фергус начинал понимать — хоть и похожи между собой два чужеземца, как пара колосьев ржи с одного поля, но дружбы между ними не было. Скорее наоборот.
Они отправились не по дороге, а в ту сторону, откуда и пришел незнакомец. Фергус постоянно оступался и падал, упираясь руками в холодную землю, только-только родившую робкую бешено-зеленого цвета траву. Повезло, что снег уже сошел. Весна в этом году пришла значительно раньше, да и зимы как таковой не было. Припорошило в первом холодном месяце, а потом снега почитай до самого праздника Трехбожия не было, хотя еретики из церкви Единого Бога этот праздник называют почему-то Рождеством.
Незнакомец шагал впереди. Он тоже оступался, то и дело присаживался на колено, взмахивал руками, но продолжал уверенно взбираться наверх. Изредка русоволосый гигант останавливался подождать Фергуса. Войл с завистью смотрел на огромные ножища чужеземца. Конечно, если бы у него такие были, стражник уже давно взобрался наверх.
