— Если тебе так хочется, я могу вернуться в пультовую и снова сделать так, как было.
— Значит, ты все же сумел исправить повреждение?
— Да.
Она вздохнула.
— Ну, ладно, меня это не касается, — сказала она. — Наверное, ты сегодня спас две жизни, так что я не собираюсь обвинять тебя в превышении полномочий. Мне надо выяснить кое-что другое.
— Что?
— Это была диверсия?
Вот оно что. Я так и знал.
— Нет, — сказал я, — не диверсия. Несколько коротких замыканий.
— Дурак, — сказала она мне.
— Прости, не понял…
— Ладно, брось, ты все понял. Это была сознательно подстроенная авария. Ты помешал им, и там было кое-что похитрее, чем парочка коротких замыканий. Там была бомба. Мы видели, как она взорвалась, наблюдали вспышку слева по борту часа полтора назад.
— Ну, это ты говоришь, — заметил я, — но не я.
— Что ты затеял? — спросила она. — Мало того, что соврал о бомбе, так еще что-то темнишь. Чего ты хочешь?
— Ничего, — ответил я.
Я разглядывал ее. Волосы с красноватым оттенком, на лице куча веснушек. Зеленые глаза, а над ними ровная линия рыжей челки. Я как-то танцевал с ней однажды на корабельной вечеринке и поэтому знал, что она довольно высокая.
— Ну?
— У меня порядок, — сказал я. — А у тебя?
— Я жду ответа.
— О чем?
— Это была диверсия?
— Нет, с чего ты взяла.
— Были и другие попытки. И ты знаешь об этом.
— Нет, не знаю.
Она неожиданно покраснела, от чего ее веснушки стали куда заметнее. Почему бы это?
— Ну, должны были быть. Мы, очевидно, им помешали. Но они были.
— Кто это сделал?
— Мы не знаем.
— Почему?
— Мы ни разу не заметили диверсантов.
— Как это?
— Они достаточно искусны.
Я закурил.
— Ну, плохи твои дела, — заметил я. — Там было несколько коротких замыканий. Я — инженер-электрик, и потому смог их найти. И это все.
Она вытащила сигарету, и я прикурил ей ее.
— Ладно, — сказала она, — придется поверить тому, что ты захотел мне сказать.
Я встал.
— …Между прочим, у меня есть результаты твоей проверки, — сказала она.
— И как?
— Ничего. Ты чист, как снег и лебяжий пух.
— Рад это слышать.
— Не радуйся, мистер Швейтцер. Я с тобой еще не кончила.
— Попробуй еще разок, — посоветовал я. — Ты ничего больше не найдешь.
…И я был уверен в этом.
Я покинул ее, раздумывая, когда диверсанты примутся за меня.
Каждый год я посылал рождественскую открытку, и она не бывала подписана. Все, что на ней было — это отпечатанные названия четырех баров и городов, в которых те находились. На пасху, май, первый день зимы и в День всех святых я сидел в одном из тех баров и потягивал спиртное с девяти до полуночи по местному времени. Потом уходил. И так каждый год в разных барах.
Я всегда платил наличными, не пользуясь кредитной карточкой, которые сейчас больше всего в ходу. И бары эти были обычными забегаловками, расположенными где-нибудь на отшибе.
Иногда Дон Вэлш появлялся, подсаживался и заказывал пиво. Мы быстро заканчивали разговор, а затем прогуливались. Иногда он не появлялся, хотя никогда не пропускал по две встречи подряд. И во второй раз он всегда приносил мне немного наличными.
Пару месяцев назад, когда в мир, торопясь, нагрянула зима, я сидел в «Бездне» в Сан Мигуэле де Алленде в Мексике. Это был прохладный вечер (они все таковы в тех местах), и воздух был чист, а звезды блестели очень ярко, когда я поднялся по каменным плитам улиц этого национального памятника. Через некоторое время я увидел как вошел Дон, одетый в темный пиджак из искусственной шерсти и желтую спортивную рубашку, открывавшую шею. Он направился к стойке, заказал что-то, повернулся и стал отыскивать глазами столы. Я кивнул, когда он усмехнулся и помахал мне. Он двинулся ко мне со стаканом в руках.
— А я тебя узнал, — сказал он.
— Да, я думаю. Сядешь?
Он выдвинул стул и уселся напротив меня за маленьким столиком. Пепельница на столе была переполнена. В воздухе стоял запах текстиля, и на сквозняке перед нами колыхались двухмерные фигуры с плакатов о бое быков, прикрепленных к стенам.
— А звать вас…
— Фрэнк, — подсказал я. — Не в Новом ли Орлеане было дело?
— Да, на Марди Грас, пару лет назад.
— Верно. А вы…
— Джордж.
— Правильно. Я вспомнил. Мы выпивали. И всю ночь играли в карты. Чертовски хорошее время.
— …И вы выудили у меня двести зелененьких.
Я усмехнулся и спросил его:
— А у вас все в порядке?
— Было неплохое дельце. Большие и малые аукционы. Я намерен вести один из больших.
— Поздравляю. Рад это слышать. Надеюсь, все решено?
— Я тоже.
Так мы чуток побеседовали, пока он приканчивал свое пиво, а потом я спросил:
— Успели посмотреть город?
— Нет. Но я слышал, что это чудесное местечко.
— Думаю, он вам понравится. Я был когда-то здесь на карнавале. Публика бодрствовала трое суток подряд. Индейцы спустились с гор и танцевали в своих костюмах. Они все еще придерживаются старых обычаев, и у них свой собственный календарь, изобретенный неграмотным аборигеном.
— Неплохо было бы задержаться здесь, но у меня один-два дня. Думаю, успею только купить пару сувениров для домашних.
— Это верно. Они здесь дешевы, особенно ювелирные изделия.
— Жаль, что у меня мало времени на осмотр исторических достопримечательностей.
— На вершине горы, что к северо-востоку, есть толтекские развалины, которые мы могли заметить — там, на вершине их, три креста. Это интересно: правительство до сих пор отказывается признать их существование. И вид сверху великолепен.
— Неплохо было бы взглянуть. Сходим?
— Это нетрудно: пойти и взобраться. Доступ туда свободный.
— А пешком далеко?
— Меньше часа. Приканчивайте пиво, и идем.
Я допил пиво, и мы пошли.
Дон быстро запыхался. Сам он жил на уровне моря, а это место было на шесть с половиной футов выше.
Мы все-таки добрались до вершины и побродили среди кактусов. А потом присели на огромных камнях.
— Итак, это место вроде бы не существует, — заметил он, — так же, как и вы.
— Это верно.
— Зато оно и не прослушивается, и сейчас сюда никто не ходит.
— Это потому, что оно заброшено.
— Я тоже надеюсь, что оно так и останется заброшенным.
— Да.
— Спасибо за открытку на Рождество. Работу надо?
— Сам знаешь.
— Ладно. Дам тебе одно дельце.
С этого все и началось.
— Ты слышал о Наветренных и Подветренных островах? — спросил он, — или о Муртсее?
— Нет. Расскажи.
— Ниже Вест-Индии, в Малых Антильских островах, начинаясь дугой, ведущей юго-восточнее Пуэрто-Рико и островов Вирджинии к Южной Америке, и есть те острова. Севернее Гваделупы, которая представляет собой внешнюю точку подземной цепи, простирающейся на сотни миль. Это океанические острова, сложенные из вулканических пород. Каждый из них — вулкан, потухший или нет.
