Пять лет назад в эти двери шагнул 15 летний юноша, за спиной которого лежали длинные и опасные дороги. Его звали Ник. Ни прозвища, ни фамилии, и уже тем более без титула. Он смело вошел в огромный зал, где была приемная комиссия, с пугающей мягкостью и грациозностью юного хищника подошел ближе.
Секретарь записала его данные в огромный талмуд и открыла перед ним дверь Лабиринта. Это уникальное сооружение было создано магами еще на заре развития Академии. Как его создали, никто из потомков тех великих магов не понимал. Но спустя почти триста лет после того, как он возник, лабиринт перестал быть созданием, а научился жить самостоятельно, испытывать свои эмоции, но главное у него было очень странное чувство юмора, которое он оттачивал на студентах.
Лабиринт был первым испытанием для тех, кто хотел стать магом. И именно он определял потенциал поступающих студентов, определял ту ступень, на которой будет стоять маг. Тем не менее, были и ограничения — максимально доступная степень — от первой до пятой. Но, как и в любом правиле, было исключение — маги школ Хаоса и Равновесия.
Ник шагнул в стены своего первого испытания с твердой уверенностью, что имеет на это право, и лабиринт подтвердил это низким гулом. Дверь за подростком, еще угловатым, но уже смазливым, захлопнулась. Переглянулись маги, заседавшие в комиссии.
— Ну что вы думаете коллеги? — спросила высокомерная женщина, в нежно-белом балахоне, скрывшем и ее лицо, и тело. Только нервно постукивали длинные ногти, сияющие хищным алым светом. Магистр Ирит — она заведовала факультетом Жизни. И она сразу увидела сильнейший потенциал в юноше, который уже вошел в лабиринт. Причем потенциал настолько сырой, что подросток сам мог выбирать факультет.
— Силен, — согласился человек в черном балахоне, по которому мелькали искры. Мастер Никон — заведующий факультетом Смерти, ректор Академии по магической безопасности. — Но это не твой факультет, Ирит.
— Почему? — не согласилась магистр.
— Он воин. Воин по душе, по образу мыслей, по опыту его прошедшей жизни — подал голос третий член комиссии. Высокий мужчина, в сером балахоне. Магистр Теолин, величайший маг современности, представитель школы Равновесия, он не любил и побаивался иногда своей силы. Но потенциал подростка был так силен, что Теолин все-таки добавил. — Это мой факультет.
Так, еще даже не пройдя лабиринт, Ник был принят в Академию, на факультет сильнейших — факультет Равновесия.
Прошло уже пять лет, из смазливого юноши он стал красивым молодым мужчиной. Красивым той самой звериной красотой, которая сбивает с ног девушек. Его отношение к ним — немного ироничное, покровительственное, защитное, манило как огонь.
На лице правильного овала, с твердым подбородком, изящными линиями скул и классическим носом, выделялись огромные зеленые глаза, в которых мелькали золотистые искорки. Холодный изгиб губ, на которых очень редко появлялась улыбка. Глаза были опушены длинными неправдоподобно черными ресницами. Изящная дуга бровей. И вечно растрепанные каштаново-медовые волосы дополняли облик одного из лучших студентов Академии.
Со своим высоким ростом, широкими плечами, пресловутой звериной красотой и грацией, Ник сильно отличался от своих сокурсников, что не могло их не злить.
Он неизменно был одиночкой, никогда никого не слушал, всегда все делал по-своему. Его любили девушки, завидовали парни, побаивались преподаватели. Еще на третьем курсе, когда сокурсники использовали свою силу как очень большую дубину, Ник научился оперировать своей изящно, словно шпагой. И это пугало — слишком большой был у него потенциал, слишком нечеловеческая сила.
Вот и сейчас, небрежно облокотившись о перила высокой смотровой башни, Ник был один. За его спиной перешептывались девушки, стояли среди них и две его сокурсницы, но ни одна к нему не подошла. Еще бы — вид у него сейчас был как у короля в изгнании. Для полного сходства не хватало только короны набекрень, да мантии.
Когда он повернулся и уже собрался уходить, ему заступила дорогу одна из сокурсниц.
— Ник.
— Да, Анни? — он иронично приподнял бровь, скользнул по ее телу взглядом. В выходные дни позволялось носить цивильную одежду, а у девушки была слишком хорошая фигурка, чтобы она этим не пользовалась.
— Я хотела у тебя кое-что уточнить. Как у тебя сегодня со свободным временем? Я и мои подруги приглашаем тебя присоединиться к нашей маленькой компании, мы будем отмечать день варенья.
Ник улыбнулся, и девушка, словно шоколад, почти растаяла под этим взглядом. Его знали, как опасного одиночку, и лишь немногие как замечательного верного друга, который никогда не бросает своих.
— Извини, Анни. Боюсь, сегодня из меня получится плохой спутник, пусть даже и в веселой компании.
Девушка изящно склонила голову, признавая его право на отказ. Хотя и было заметно, что она расстроена.
Уже спускаясь по лестнице, Ник понял, что сегодняшний день обещает быть насыщенным. Внизу его ждали трое, тоже знакомые лица. Сокурсники.
Впереди Мишель — высокий черноволосый человек, столичный граф, занудный, наглый, но симпатичный. Павел — сбоку, тоже аристократ, и тоже из столицы. Но уже не человек, он принадлежал к дальнему родичу людей — полуогр. Такого раз встретишь, вряд ли забудешь. Высокий, массивный, кожа слабого песчаного цвета. Что в нем находили иногда девушки? Тут не поймешь даже сразу. Третий в их компании — Колин. Обаятельный, прекрасный и самый опасный. Вампир и прирожденный маг. Если бы надо было выбирать, с кем сойтись в действительно смертельной битве, Ник предпочел бы, чтобы Колина там не оказалось. Хоть вампир и был всего лишь учеником школы Смерти, он был очень опасным соперником.
— У меня сегодня насыщенный день, — задумчиво сказал Ник, скорее себе, чем им. — Что у вас на этот раз ко мне?
— Ничего нового. Отстань от наших девушек, — видно было, что и Колину по какой-то причине надоело раз за разом встречать сокурсника и «проводить» разъяснительные беседы, которые пару раз заканчивались не тем результатом, который должен был быть по идее. Менялись роли, и воспитываемый учил воспитателей.
— Я их и не трогаю, — пожал плечами Ник.
— Ты? ты когда-нибудь прекратишь их соблазнять? — взревел Павел.
— Прекращу, — согласился Ник. — Когда буду старым, столетним дедом.
— Ах ты! — не выдержал Мишель, пытаясь рвануться вперед из крепких рук огра.
Ник вздохнул. Ну что поделать — не любил он такие разборки, они плохо влияли на его и без того жестокий нрав.
Решив в кои-то веки не ввязываться в очередную разборку, с тем учетом, что эти трое явно что-то задумали весьма неприятное, парень просто свистнул.
