Алёна Реброва - Пути неисповедимых

— Когда ты ее видел, эту ведьму, не заметил ничего странного? — продолжила допрос глава уже спокойнее.

— Нет, обычная ведьма… Правда, она слишком наивная и растерянная для великой колдуньи. Такой я запомнил ее с первой встречи, во второй же раз я ее даже не видел, она ударила меня сзади и я потерял сознание.

— Наверняка с вашей первой встречи с ней что-то произошло, да и их встреча с Донаном не случайна, — задумчиво пробормотала ланк. — Если все складывается так, как я думаю, нам грозит огромная опасть. Скажи, что тебе известно о целях этого недорыцаря?

— Пока он всеми силами пытается скрыться от меня. Сейчас Дейкстр где-то рядом с горами слевитов, залег на дно и не шевелится. Я думаю, у него нет тех целей, о которых ты спрашиваешь. Кажется, он даже не знает, почему мы за ним охотимся.

— Тебе кажется!? — нехорошо прошипела Юкка. Адольф мысленно приготовился к новому удару, но его не последовало. — Пламя выжгло тебе последние мозги! Дейкстр не мог стащить у меня мощнейший артефакт и не знать об этом! Зачем ему объединяться с этой ведьмой, если он не понимает, что к чему!?

— Может, он взял его случайною, когда бежал? Его прижали к стенке в твоей комнате, он наверняка просто схватил первый попавшийся под руку предмет, чтобы защититься. После побега Донан мог и вовсе избавиться от него, как от лишнего груза. А что до союза с Бэйр… мало ли может быть причин? Я слышал, они вместе были в логове дракона. Наверняка кто-то из них задолжал клятву верности взамен на спасенную жизнь. Так что, скорее всего, все куда проще и безобиднее, чем мы думаем. Тем более, Дейкстр слишком миролюбив, чтобы оправдать твои худшие опасения…

— Опять ты защищаешь его?

— Мы были друзьями, Юкка, — серьезно посмотрел на нее Адольф. Сейчас он не нарушал никаких правил, потому мог быть уверен, что новых пощечин не будет. — Я знаю его, он не стал бы похищать что-то важное у тебя. Не такой он дурак для этого.

— Может, ты оспариваешь смертный приговор Донана, потому что не в силах его исполнить? Решил спасти свою шкуру таким образом? — опасно прищурила золотые глаза змея.

— Я скорее умру, чем предам интересы гильдии, — покорно склонил голову Адольф. — Я лишь думаю, что есть вероятность…

— Чего?

— Я думаю, нам не стоит убивать Дейкстера, не разобравшись. Он предатель и вор, но его всегда волновала справедливость. Уверен, когда он все поймет, вновь станет служить твоим целям.

— Что ты можешь знать о моих целях, — хмыкнула Юкка, царапнув когтем прекрасную медную чешую на своей щеке.

— Немногое, но мне хватает и этого, — Адольф опустил взгляд в знак покорности. — Я все же настаиваю на том, чтобы ты не спешила с убийством рыцаря.

— Настаиваешь? Что ты себе позволяешь!? — Юкка мгновенно распалилась. — Думаешь, раз приполз ко мне искалеченный, я не добавлю тебе за наглость!?

— Понимаю, риск велик…

— Именно! Риск слишком велик! Потому я сначала верну артефакт, а потом, перерезав Донану глотку, спрошу у его трупа, зачем тот ему понадобился.

— Дейкстр может быть полезен…

— Он — бесполезен, и я не хочу слушать этот безумный бред, который ты несешь, — отчетливо проговорила Юкка, закрывая тему. — А вот что до Бэйр… Эта девица мне нужна живой и здоровой. Ты понял?

— Да, — кивнул Адольф, прикрыв оставшийся глаз. Предводительница не должна была видеть, насколько ему не нравился ее приказ.

— Ты будешь ждать, пока изгнанник не вернется в Тангей. Схватишь его, когда он будет близок к Искуплению.

— Как прикажешь.

Адольф почувствовал, что разговор закончен и, подождав некоторое время, позволил себе обмякнуть в мягком сиденье. Он не спал уже несколько дней и чувствовал себя безумно уставшим. Закрыв единственный глаз, змей попытался окунуться в полудрему. Ланк не заметил, как Юкка обеспокоенно покосилась в его сторону.

— Пострадало что-нибудь, кроме лица? — неожиданно спросила она, мгновенно выведя Адольфа из состояния покоя. Он вновь сел ровно, напрягая непослушные мышцы.

— Несколько пальцев, — кивнул Адольф и продемонстрировал три обрубка на левой кисти. — Отдавило обожженными досками.

— Бывает хуже, — равнодушно сказала ланк. Это можно было понять, как облегченный вздох. — Еще что-то?

— Чешуя на теле и все.

— Ничего страшного, переживешь.

— Да, — кивнул Адольф. При этом он подумал о том, что смириться с таким уродством ему, Снежному Змею, будет очень нелегко. Где его бездонные бирюзовые глаза, где идеально белые волосы, где чешуя, как будто из серого металла? Остались только отвратительные ожоги по всему телу и голый череп, а единственный глаз потускнел и постоянно гноился. — Ты говорила, что отвезешь меня куда-то. Куда?

— Узнаешь, когда прибудем. Ехать еще около получаса, так что отдыхай и набирайся сил. Они тебе понадобятся.

— Спасибо, — благодарно улыбнулся ланк и опустился на сиденье повозки, закрыв глаз.

— Сын?

— Да?

— Еще один промах и я вынуждена буду тебя убить. Не смей подводить меня снова, ты понял?

— Я сделаю все, что будет в моих силах, — пообещал Адольф, мысленно давая клятву.

На этот раз змей сразу крепко заснул, крайняя измотанность дала о себе знать. После последнего провала люди, данные ему под командование, ушли, оставив полуживого предводителя. Весь месяц Адольф вынужден был бороться за жизнь, лишь каким-то чудом ему удалось не погибнуть от страшных ожогов и голода. Сейчас Снежный Змей представлял собой жалкое зрелище: тощий, облезлый, изуродованный калека.

Юкка не смогла сдержать горестного вздоха, когда внимательнее разглядела своего воспитанника. Конечно, Адольф не был ей родным сыном, так как она, глава гильдии, просто не могла позволить себе родить собственного ребенка. Ланк нашла его в канаве еще крошечным змеенышем, сама не зная, зачем, взяла к себе и вырастила, как родного. Никто в гильдии не знал об этом, она никогда выделять сына из прочих членов, у него не было никаких привилегий… до недавнего времени. Узнав, что Адольф не смог избавиться от предателя, она, вопреки правилам, не убила его, а просто лишила членства гильдии, заставила исправлять ошибку. Когда змей не справился во второй раз и остался калекой, она обязана была его прикончить, как лошадь, сломавшую ногу. Но вместо этого Юкка помогает ему вновь.

Причиной такого отношения была не столько материнская привязанность самой главы, сколько привязанность Адольфа. С детства он готов был на все ради матери, терпел побои и унижения, но никогда не смел ударить или оскорбить ее в ответ, даже тогда, когда она переходила все границы, он оставался верным и послушным. Да, змей мог с ней спорить, перечить ей, отстаивать свое мнение, но когда доходило до дела, всегда поступал так, как велит она. За это Юкка в душе проклинала преемника, так как понимала, что эта преданность рано или поздно будет стоить ему жизни. Они не были обычной семьей, следовательно, им не подходили общепринятые правила. Главное для наемного убийцы — сохранить свою жизнь, гильдия стоит на втором месте, а все остальные вовсе не должны иметь значения. У Адольфа же на первом месте всегда стояли желания и приказы Юкки, что было недопустимо, хотя вполне объяснимо. Поскольку у самой ланка за сотни лет жизни сохранилась некая доля человечности, она не могла терпеть самоотверженность сына, как не могла и прекратить испытывать его, так как это долг главы гильдии, отсеивать слабых. В итоге дошло до крайности и Юкка вынуждена прибегнуть к нарушению правил, которые сама же и установила. Она не могла убить своего воспитанника, отправив на верную смерть, но не могла и отменить задание. В ее силах было только помочь.