— Ты не заметила, я не человек, — удивленно заметил кот.
— Я прихожу к другому мнению, — шлепнув на руке комара, неизвестно откуда взявшегося в этот поздний час на пустынной дороге, и с любопытством разглядывая его останки, пробормотала незнакомка.
— Думаешь, я человек — с недоверием спросил Фарго. — Я полагал, что больше похож на кота.
— Гмм, ну если не считать несколько крупные размеры…, внешне, безусловно. — Лицо незнакомки было таким живым и выразительным, что Марко не успевал фиксировать в своей памяти все эмоции, которые на нем отражались. — Но дядя учил меня не судить по внешней оболочке. Ты говоришь, как человек. У тебя эмоции и чувства, как у человека. К тому же, ты склонен задавать вопросы и избегать давать ответы — типично человеческая черта. Так почему я должна считать тебя котом, а не человеком? Только из-за того, что у тебя есть лапы и хвост?
— У меня еще роскошная шерсть, — обиженно возмутился Фарго.
— Ну, знаешь ли, это все равно не повод считать тебя котом. Если всех мужчин, у которых имеется на теле роскошная шерсть, считать котами…
— Я понял, можешь не продолжать, ты еще слишком юна, чтобы затрагивать в разговоре с тобой подобную тему — спешно перебил девушку кот. — Лучше расскажи, откуда ты.
— Ты не ответил, сколько ты себя помнишь, — спокойно парировала незнакомка. У Марко начало формироваться устойчивое впечатление, что легкая пикировка с Фарго доставляет ей удовольствие.
— Не знаю, не считал, — раздраженно бросил кот.
— Ты очень странный, — едва заметная улыбка пробежала по ее губам.
— Ты не лучше. Куда ты направляешься?
— Пока не знаю. Я ищу Фарго. — Эта тихая фраза прозвучала для Марко, как гром среди ясного неба.
— А зачем он тебе нужен? — с тоской в голосе еле выдавил из себя Фарго.
— Ты знаешь, где он? — Девушка была напряженна и не отводила глаз от морды своего необычного собеседника. За тщательно удерживаемой маской легкомыслия и безразличия, буквально на мгновение проскользнула безнадежность и боль. Кот подумал пару секунд и понял, что проще сдаться, чем пытаться переспорить юную леди, тем более, если она тебя уже нашла.
— Я и есть Фарго, — тяжелый вздох, сопровождавший это утверждение, вырвался из самих дальних глубин его мрачной души. — А теперь соизволь ответить на мои вопросы. Кто ты такая и зачем я тебе потребовался?
— Я Малкани сейма Куори….
— Ну, я так не думаю, — перебил девушку Фарго, озадаченно почесав лапой под кепкой. — А как тебя зовут?
— Мина.
— А полное имя?
— Джельсамина Валенте Мальдини Куори.
— Гм…. О как! Мы будем называть тебя Мина. — Девушка многозначительно пожала плечами, мол, она так и предлагала с самого начала.
— Зачем ты меня искала?
— Меня к тебе прислал дядя. Нам нужна твоя помощь.
— И с чего твой дядя решил, что я брошусь вам помогать?
— Может, перестанешь допрашивать меня посреди дороги, и для начала пригласишь в место потеплее? Я устала и замерзла.
Фарго покачал головой, протянул ей лапу, предлагая сесть с ним на мотоцикл.
— Это что-то вроде коня? — девушка, до сих пор старавшаяся не сильно пялиться на рычаще светящееся нечто, с сомнением покосилась на Марко.
— Да, только лучше. — Мина решительно подала коту свою руку, и он помог ей сесть на мотоцикл перед собой. Получив негласную команду, Марко тронулся в путь. Первые минуты Фарго и Марко чувствовали, как напряжена их спутница, но через некоторое время поняли, что она уснула.
Чем ближе они приближались к дому, тем больше любопытство раздирало Марко. Он чувствовал, что Фарго взволнован. Никогда раньше он не видел хозяина таким взбудораженным. Казалось, что ничто в этой жизни не может привести старого кота в состояние даже легкого волнения. И вдруг, все будто перевернулось с ног на голову, и хозяин показался ему каким-то чужим. Это вызывало чувство неуверенности в себе. Марко это не нравилось. Зато ему нравилась хрупкая девушка, которая крепко спала у него на сиденье.
Заехав во двор, мотоцикл привычно встал на свое место у крыльца хижины. Постороннему человеку могло показаться, что хижина оббита бархатом. На самом деле, стены хижины состояли из натянутых на рамы шкурок бобра. Она выглядела огромной снаружи, хотя внутри была не такая уж большая. Причиной такого несоответствия была толщина стен. Трудно было сосчитать, сколько слоев имеют стены. Можно сказать, что строительство хижины не завершалось никогда. Хозяин Марко любил в этой жизни только три вещи: тепло, табак и охоту на бобров. А так как крепость, на территории которой стояла хижина, находилась на вершине горы, нависшей над морем и обдуваемой со всех сторон ветрами, любовь к охоте на бобров пришлась очень кстати. Как и многое другое для Марко было большой загадкой, почему при наличии массы помещений, сложенных из камня с роскошными крышами из пальмовых листьев, Фарго предпочитал жить в своей хижине. Оторвавшись от размышлений об их доме, Марко переключился на своего хозяина, который взяв в свои крепкие лохматые лапы спящую девушку, и отнес ее в ближайшее строение. Через мгновение кот вернулся и улегся на огромной лежанке из шкур, перед своей хижиной. Вынув из бесконечных недр жилетки трубку, Фарго раскурил роскошный ароматный табак.
— Что думаешь, Марко? Как поступим с Миной? Варианта есть только два и я все больше склоняюсь ко второму.
— И какой же второй вариант? — Марко решил первым не интересоваться, чтобы не тратить напрасно время.
— Сбросить девчонку в пропасть, пока спит. — Чего-то похожего Марко и ожидал.
Хозяин не был склонен к гуманизму. Хотя особо изощренной жестокостью не отличался. Сбросить девочку, пока она спит, было вполне разумным решением.
— Похоже, у тебя есть сомнения, шеф?
— Да, что-то удерживает меня от этой мысли. Я был готов сделать это сразу, как только приехали, но не смог.
— О чем нам это говорит?
— Одно из двух. Либо одно, либо что-нибудь другое.
— Сплошные «либо», «либо», никакой определенности, — фыркнул Марко.
— Только не говори, что тебе эта девчонка не нравится, — ухмыльнулся в трубку Фарго.
— Нравится.
— Знаю, ты удивительно сентиментальный мотоцикл.
— Сам меня таким создал. А тебе не нравится?
— Мне нравится только то, что я создаю сам.
— Поэтому тебя так злит, что она тебе нравится?
— Я не способен на столь яркие чувства, как злость.
— До сегодняшнего дня я тоже так думал.
— Не дерзи. — В голосе хозяина не слышалось раздражение, скорее это было сказано просто потому, что сорвалось с языка.
