Валерий Рыжов - Три мира одиночества

В другое время Эвин, может быть, позволил бы себе чуточку благородства, но не сейчас, когда речь шла о его Эйтлен. Он легко прыгнул вперёд и ударил ногой по щиту так, что верхняя его часть, разорвав щёки и выбив зубы, вошла в рот Корнана. В следующее мгновение он уже схватил ошеломлённого противника за волосы левой рукой, правой достал меч и одним ударом отрубил ему голову. Потрясённые дружинники, молча, стояли у трупа. Их командир сам на виду у всех бросил вызов. Оснований для претензий и мести не было. Но один из них, побратим Корнана, все же вышел вперед. В руках у него было копье, но Эвин прекрасно знал, что делать

и не стал протестовать. Дождавшись удара, он быстро повернулся на пятке, копьё ударилось о камни, и он мечом перерубил его древко. Этот воин не собирался отнимать у него Эйтлен, поэтому Эвин позволил ему взять меч. Они снова сошлись в поединке. Приняв его меч на свой щит, Эвин пригнулся, и ударом по бедру почти отсёк ногу противника. Истекая кровью, тот упал на землю и, приподнявшись на локте, попросил о последнем - милосердном, избавляющем от мучений ударе. Эвин не держал на него зла и потому выполнил просьбу. Остальные дружинники, забрав тела, ушли из деревни. Но счастье было недолгим. Весной Эвину пришлось уехать в Лиарос, а через неделю дом его родителей, где жили они с Эйтлен, был снесён лавиной. Ему рассказали, что за день до этого мать Корнана, старая колдунья Клодэйг, долго ходила по деревне, обходила их дом против солнца, подняв голову, втягивала со всех сторон воздух носом. И погода стала меняться, поднялся сильный буран, а потом наступила оттепель, и снег на горе подмыло потоком. В доме погибло двенадцать человек, следы этого обвала были видны ещё и через три года… Эвин схватил ведьму и, набросив на её голову кожаный мешок (чтобы она никого не сглазила даже мёртвой), забил камнями. Всё было сделано правильно, но почему-то, когда Эвин ранен, она приходит к нему по ночам и тянет свои высохшие руки к его горлу. Неужели он все-таки в чём-то ошибся? Оставаться дома было нельзя, но Эвин и не хотел этого. Он встал у руля боевого корабля Унгида, бывшего рыбака с которым познакомился в Лиаросе. Несколько лет в тёплое время года они удачно пиратствовали в море, возвращаясь, домой на зиму.

К исходу третьего года у них было уже три корабля, и одним из них командовал Эвин. На четвертый год жестокая буря разлучила суда небольшой эскадры, а корабль Эвина выбросила на камни

у какого-то Кинарийского города. Его жители, ненавидевшие пиратов, как один, вышли к побережью и в жестокой битве были перебиты все люди Эвина, а сам он, оглушенный ударом тяжелого топора, без сознания, захвачен в плен. Его должны были торжественно казнить в ближайшее воскресенье, но в субботу он бежал. Пять дней Эвин шёл на юг, стараясь держаться ближе к побережью. Питался он ягодами и корнями трав, лишь иногда ему удавалось поймать рыбу, которую приходилось есть сырой. На шестой день он вышел к маленькой бухте, где, хищно изогнув шеи, стояли гребные корабли капитана королевской гвардии Алева.

Эвин вдруг взял в руки лежащий рядом с ним арбалет. Почти обрадованный Алев встал, сжимая в руках меч.

“Ну, вот и все, - мелькнула в его голове мысль, - Сейчас все кончится. С честью умереть, что еще мне остается?”

Но из-за деревьев вышли не воины принца, а одетый как лекарь мужчина лет шестидесяти и светловолосая девушка в неприметном скромном платье.

Талин И Кэллоин

Семь дней назад Кэллоин зашел в трактир небольшого городка близ границы. Он уже бывал здесь, но в этот раз обстановка в городе ему очень не понравилась. Казалось, что здесь давно уже никто не работает, улицы были замусорены донельзя, окна домов наглухо закрыты, некоторые двери обуглены. Вокруг много пьяных

и почти не видно женщин. Вот и в трактире, который сейчас назывался “Принц Лиир” (а всего неделю назад - “Король Шенил”) сидят несколько подозрительных компаний и за отдельным столиком - совсем молодая светловолосая девушка. Она уткнулась в свою тарелку, видно, что хочет побыстрее доесть и уйти, но вряд ли получится. Просто так ее не отпустят. Вот, подзуживаемый дружками, от одного из столиков к ней двинулся пьяный верзила. Все вокруг уставились на них в предвкушении интересного представления. Верзила сально улыбнулся, что-то зашептал на ухо. Девушка посмотрела строго, что-то ответила.

- Она не хочет посидеть с нами, - развязно закричал верзила, - Пойдем, красотка, не пожалеешь, вино здесь великолепное, а мужчины еще лучше.

- Вино здесь дрянное, с отваром бадяника, от него припадки с судорогами бывают, - вставая, спокойно ответила она, - А мужчин здесь я вообще не вижу.

Верзила побагровел, засучил рукава, стал открывать рот, но его опередил трактирщик:

- У меня лучшее вино в городе, - громко завопил он, - Сейчас ты ответишь мне за оскорбление.

- Я сам ее проучу, - взревел громила, занес руку, но вдруг упал, замычал, выгнулся, руки свела судорога, изо рта пошла кровавая пена.

- Я же говорила - с бадяником, - сказала девушка.

- Ведьма, - заорал трактирщик, - Что вы стоите, хватайте ее, пока на всех порчу не навела.

- Дайте железную ложку, он язык себе сейчас откусит, - сказала она, оглянулась вокруг, вытащила откуда-то нож, разжала им зубы и вставила его тупой стороной между ними. Трактирщик уже нависал над ней.

“Ну, хватит, и так уже чересчур”, - подумал Кэллоин, встал

и бросил на пол щепотку зеленого порошка. Трактирщик растерянно затоптался на месте, повернулся и вернулся за прилавок. Пьяные за столами потеряли интерес к происходящему, даже бьющийся в эпилептическом припадке верзила как-то затих. Кэллоин подошел

к склонившейся над ним девушке, положил руку на ее плечо.

- Пойдем отсюда, пока действие змеиной травы не кончилось, - негромко сказал он.

Девушка подняла на него глаза.

- Не волнуйся, у него все уже кончается, полчаса без сознания полежит и постепенно оклемается.

- Нож оставлять жалко.

- Жизнь дороже, идем.

Девушка вздохнула и пошла вслед за ним.

- Ну что за жизнь, поесть не дали, и даже без ножа осталась. И так ничего нет, - грустно сказала она на улице.

- Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем, у меня есть знакомые в этом городе. Пообедаем в другом месте.

Через пятнадцать минут они сидели в небольшой каморке за кухней большого каменного дома. Хозяин, похоже, выставил на стол все имеющиеся у него запасы.

- Ты маг? - спросила девушка, осторожно отламывая маленький кусочек хлеба.

- Да. Меня зовут Кэллоин.

- А я - Талин.

- Талин? А на каком это языке?

- Не знаю. Самой интересно, почему так назвали. И, самое главное, кто.