— Простите, секрет фирмы, — произнес я слегка самодовольно.
— Крутой пацан, — отозвался Пакстон уже не столько восхищенно, сколько презрительно. Я вспыхнул.
— Спасибо, — поблагодарил я, старательно изображая равнодушие. Но не успел я придумать, чего бы еще такого добавить, как меня буквально парализовало. В дверях клуба мелькнуло знакомое лицо. И отнюдь не то, которое бы мне хотелось сейчас видеть.
Это был Эндим — мой школьный профессор по инопланетным культурам.
Вообще-то, в целом Эндим довольно клевый дядька, и, наверное, единственный препод, который мне по-настоящему нравился. Но каким бы клевым он ни был, стоит ему засечь меня в клубе, несовершеннолетнего, да еще и не успевающего к началу занятий, мне несдобровать — по-любому настучит.
Я улыбнулся парочке своих собеседников.
— Тив, Пакстон, было приятно пообщаться, — произнес я, стараясь держаться за массой танцующих вне поля зрения Эндима. Прикрытый толпой, я оглянулся ко входу: Эндим направился к одному из клубных разносчиков, взял предложенную ампулу и, опрокинув ее содержимое себе в рот, окинул зал взглядом, а потом шагнул на танцпол. Он точно меня не засек — пока не засек — но все же продвигался четко в мою сторону.
Гадство! Я нырнул за колонну, чтобы не попасться ему на глаза.
«Химера» хоть и большой клуб, но не настолько. Останься я здесь, придется все время прятаться — но даже тогда я рискую попасться.
Значит, надо выбираться и желательно поскорей, как раз пока Эндим занят — он завязал разговор с какой-то девушкой в центре танцпола и беззастенчиво клеился к ней, пока она танцевала. Я закатил глаза. Мда, мой учитель ходит в «Химеру» — теперь он уже не казался мне таким клевым.
Все, что мне оставалось — это выбираться наружу через внутренние помещения. Под сценой располагалась гримерка, правда, я там еще ни разу не бывал, но ведь музыканты должны как-то туда попадать. Только вот, как на зло, Эндим будто специально встал в самом неудобном для моих планов месте, загородив проход к главному входу, но при этом лицом к черной лестнице.
Так я и мыкался туда-сюда, надеясь найти выход из положения и при этом не привлечь внимания своими лихорадочными метаниями. Но тут мой взгляд упал на недавних собеседников, все еще стоящих рядом: Тив и Пакстона, и меня осенило. Вот кто мне поможет! По крайней мере, я на это надеялся.
— А что вы скажете, — подкатил я к ним, приклеивая на лицо заговорщическую улыбку, — если узнаете, что во-о-он тот парень — мой учитель?
Их взгляды переместились на Эндима, а затем обратно на меня.
— Скажу, что это местечко явно деградирует, — ответила Тив. — С каких это пор сюда пускают учителей?
— Засада, парень, — рассмеялся Пакстон. — Столько усилий, чтобы сюда пробраться, а потом сразу же спалиться.
— Да ну тебя, не смешно. Может, поможете? — Они лишь скептически переглянулись, и я обезоруживающе поднял плечи. — Пожалуйста!
Тив тряхнула волосами и шутливо закатила глаза.
— Ну ладно. Так уж и быть, мелкий проныра, — протянула она, потрепав меня по щеке, что было довольно унизительно, но что мне оставалось? — Мы тебя прикроем, — заверила она. — Гони отсюда.
На миг я засмотрелся, как Тив с Пакстоном приближаются к танцующему с девушкуой Эндиму и вклиниваются меж танцующей парочкой. Тив закружилась вокруг Эндима, а Пакстон занялся его партнершей.
Убедившись, что ребята отвлекли Эндима, я решился и, пригнувшись, стал протискиваться сквозь толпу.
До свободы оставалось рукой подать, когда меня кто-то сердито окрикнул:
— Эй!
Испуганно оглянувшись, я увидел несущегося за мной разъяренного парня. Пробираясь через толпу, я случайно выбил из его рук ампулу. Само собой он не обрадовался.
Меньше всего мне хотелось затевать драку на танцполе. Прибавив шагу, я рванул к краю сцены, нырнул в темный угол и нащупал небольшую дверь.
Естественно она оказалась заперта.
— Эй ты! А ну стой! — вопил парень, оставшийся по моей вине без напитка. Он стремительно приближался. — С тебя новая ампула!
Я яростно дергал ручку двери, но все было без толку. Не в силах больше сдерживать панику, я принялся выбивать дверь плечом, в надежде, что при достаточном усилии — и капельке удачи — та откроется.
Тип не отставал и продолжал орать. Нет, ну какой кретин — нафига устраивать сцену из-за пролитого напитка!? Многие в зале стали оборачиваться в мою сторону. Такими темпами меня вот-вот сцапают.
Последняя попытка. Вложив в удар все силы, я бросился всем телом на дверку.
На этот раз она поддалась.
Под тяжестью собственного веса я непроизвольно ввалился в комнату за дверью, запнулся о порог и полетел вперед, сбивая слои какой-то ткани. Грохнувшись, я с треском приложился головой об пол.
Вслед за этим раздался голос. Девичий голос:
— А вот это уже забавно.
До меня дошло, что ткань, в которую я врезался, это одежда с вешалок. Женские наряды. И теперь я валялся на полу в ворохе этого тряпья. Я выглядел жертвой взрыва фабрики по производству страз и блесток.
Какой-то парень в штанах цвета черный металлик и рубашке без воротничка пытался запереть вышибленную мной дверь.
— Да уж, обхохочешься, — ответил он с нескрываемым сарказмом. — Обожаю, когда всякая мелюзга вламывается в гримерку.
Я смущенно поднялся и попытался прибрать учиненный мной бардак. Да, совсем не так я представлял себе эту ночь.
— Очень. Очень забавно. — Я резко обернулся. В углу комнаты на низкой табуретке сидела девушка с абсолютно белыми волосами. Поджав ноги в коротеньких шортах к груди, она разрисовывала лодыжки чем-то типа карандаша для макияжа, выводя замысловатые узоры из завитков и волн.
— Нет… — только и вымолвил я.
Наверное, мне все же стоило извиниться. Или хотя бы объясниться. Но я не мог. Передо мной сидел мой кумир. Поэтому кроме как «нет» выдавить ничего не удалось.
— О, да, — возразила она, продолжая разрисовывать ногу. Затем склонилась над витиеватыми узорами, вытянула губы трубочкой и подула вверх-вниз на лодыжку, подсушивая чернила.
Этого не могло быть. И все же было.
Передо мной сидела Девектра.
Вероятно, большинство лориенцев даже о ней не слышали. Но я не большинство, и от музыки Девектры торчал уже долгие месяцы. Для знающих она была одной из самых популярных певиц-Гвардейцев Лориена. Поразительная красота, не по годам умные тексты (ведь фактически она была еще ребенком, лишь чуточку старше меня) и необычное для Гвардейца наследие, позволяющее создавать во время выступлений невероятные, гипнотические световые эффекты — все это прочило ей будущее мегазвезды. Уже сейчас она была знаменитостью.
