Легко разорить любого трактирщика, просто увеличив сбор или тщательно проверяя каждую телегу — как правило, под сеном всегда находится то, что пытаются спрятать от сборов, а по законам города такой груз подлежит конфискации.
Но иногда стражи могут закрыть на что-то глаза, особенно если в их руки от владельца груза упадет серебряная монета. Стражем быть выгодно, это все знают. Как только ты напялил на себя железную кирасу, а в руки взял алебарду, можно считать, что жизнь твоя налажена, а будущее материально обеспечено.
Именно поэтому мои братья считаются выгодными женихами, любая девчонка готова с ними провести вечерок в трактире, тем более, что за еду и выпивку не придется платить.
С ними все в порядке, отец к ним относится с любовью, они готовятся идти по его стопам, целыми днями тренируются на плацу, их уже привлекают для проведения рейдов в бедные кварталы города, а это опасно, там легко нарваться на нож.
Бедноте нечего терять, кроме жизни, а она у них такая, что смерть ненамного краше, поэтому при каждом таком походе гибнет пара стражей, а иногда и больше. На такие рейды не берут чужих, тем более новичков, а только надежных и проверенных стражей.
Мои братья хоть и не вошли в нужный возраст, но уже близки к этому, а то что участвуют в рейдах, говорит о том, что с ними все решено. Никто не сомневается, что скоро они станут стражниками, и пост у ворот будет принадлежать им, в этом уверен даже начальник городской стражи — огромный усатый дядька, который часто бывает у нас дома. Он любит выпить, а потом залезть на стол и выкрикивать разные воинские команды. Мои братья с малых лет ходили строем по комнате, подчиняясь этому пьяному реву, и вот результат, они почти стражи. Начальник стражи хорошо понимает, что кадры надо готовить сызмальства, иначе как в его карман денежка начнет от братьев падать, а здесь гарантия, отец мой лично за этим проследит.
А вот я не такой везучий. Теплое место меня в будущем не ждет, отцу даже в голову не приходит поговорить обо мне с главным стражником, да и тот на меня не смотрит, не нужен я ему.
Я — никто, и звать меня никак, а то, чему меня научили мои братья, никогда мне не понадобится. Ну, может только в пьяной драке или на улице, если кто-нибудь захочет меня ограбить, пригрозив мечом или ножом, тогда я воспользуюсь своим умением сражаться, тем навыками воина, которые привили мне еще мальчишкой муштрой на плацу.
Скажу честно, тому, кто захочет напасть на меня, я не завидую, меня учили добротно, меч, копье или лук давно стали продолжением моих рук, да и без оружия я тоже небезобиден — накостыляю любому.
Иногда я тоже хожу с братьями в трактир и дерусь вместе с ними, когда попадается особо буйная и многочисленная компания, которая решат, что смогут с нами справиться. Обычно они быстро понимают, что тупая бычья сила против нас с братьями ничего не стоит, что умело брошенный дубовый табурет усмиряет любого силача, да и удар ниже пояса легко остужает любую буйную голову.
Может это не благородно, но действенно, а в страже учат именно таким приемам. Правда, сейчас мне к казармам лучше не подходить — закончится это плохо, а у меня и без того неприятностей хватает, нет у меня нет ни дома и семьи, так получилось…
Нет, они все живы и находятся в добром здравии, просто отец, назвав меня выродком в очередной раз, выгнал из дома, на этот раз окончательно. Не думаю, что у него были на это серьезные причины. Просто взбесился на то, что я поздно пришел. Ну и началось, у нас дома свои законы, а если ты их не хочешь выполнять, так пошел вон, живи, где хочешь. Даже вещи не дал взять, в чем был, в том и ушел. В ночь.
Несмотря на то, что в этом городе я давно ничего и никого не боюсь, а понимаю, что для меня опасно остаться без крыши над головой. Дело в том, что за последнее время ночной город изменился. Нельзя по нему спокойно ходить, как раньше, слишком часто стали погибать люди. Смерть — явление обычное, у нас всегда кто-то умирает, и никто это особого внимания не обращает. В квартале нищеты смерть всегда привычна. Получить вечером или ночью нож под лопатку, меч в бок или арбалетный болт в спину — обычное дело.
У нас, как и в любом другом городе, находится немало тех, кто по ночам бродят по улицам, зарабатывая себе чужими смертями на выпивку и еду. Правда, надо отметить, происходят такие дела вдали от квартала на холмах — места, где живут самые богатые люди нашего города, торговцы, чиновники, мелкая и крупная знать.
В те места никто не решается сунуться.
Холмы обнесены крепостной стеной, той старой, пусть и не очень высокой, но вполне приличной, которая когда-то защищала первое поселение от набегов.
Город ушел дальше, а стены остались. За ними стали селиться самые богатые люди города, у которых всегда есть, что защищать от простых людей.
У ворот находится пост стражей, а внутри совершают обход наемники, не имеющие привычки сдавать воров городским властям.
Они обычно их развешивают на деревьях за воротами. Приговор выносят сами без суда и следствия. Для того, чтобы умереть на холмах, достаточно попасться в руки наемникам. Тихо и в тех кварталах, которые обходит стража. Да и охотиться там за простаками, запоздалыми пьяницами и случайными прохожими не так просто.
Горят фонари, которые хоть освещают не всю улицу, но натыканы довольно часто. В городской казне это приличная статья расходов. На содержании города находятся три фонарщика, которые постоянно пополняют запасы масла и меняют фитили, да ремонтник, который обходит столбы и меняет прогоревшие чаши.
Но сейчас люди умирать стали там, где горят фонари, и проходит дозором стража.
Света конечно от светильников не очень много, теней хватает, в них легко спрятаться от дозора, но учитывая, что стражи постоянно обходят эти улицы и стреляют из арбалетов по любому шороху, глупцов не находится заниматься там промыслом.
Да и сами смерти стали другими, на улицах по утрам начали находить разорванные тела, от некоторых почти ничего не оставалось. Сначала говорили о брошенных собаках, которых любят заводить богачи, чтобы охранять свои дома — вроде как они стали собираться в стаи и питаться тем, что бог послал. А кого он может послать в городе? Кроме людей и крыс здесь есть нечего…
Стражей заставили сделать облаву на всех бродячих животных, в итоге на площади перед ратушей на десятках деревьев и трех фонарях развесили десяток трупиков собак и кошек, а также около пяти десятков крыс — это должно было показать горожанам, что власти о них заботятся. Чистки стали проводить регулярно, в результате собаки и кошки пропали с улиц, но смерти не прекратились…
