На помост взошел судебный пристав. Призвав к тишине, он громогласно объявил:
— Верховный судья Высокого трибунала королевства лорд Деспилье!
Наверх поднялся граф Альберт Деспилье. Поджарый, с вытянутым высохшим лицом, черными, глубоко посаженными глазами, он как нельзя лучше подходил под свою недобрую репутацию. Облаченный в пурпурную мантию, судья смерил холодным взглядом притихших горожан и уселся в высокое кресло, поставленное справа от пустующего места короля.
Вдовствующая королева-мать Мария-Луиза почила три недели назад, и убитый горем сын, теперешний король Герард V, оплакивал утрату в аббатстве Мон-Терье. Хотя лично я полагал, что Герард предавался в аббатстве отнюдь не траурному молению. О враждебных отношениях Герарда с матерью поговаривали далеко за пределами королевства.
Слева от монаршего трона пустовало место кардинала. Кто же в нем устроится? Старческая немощь кардинала Кунигуда давно стала притчей во языцех. Неужели и оно будет незанятым?
— Архиепископ Антуан! — известил пристав, разрешив мои раздумья.
Кто ж еще! Архиепископ слыл первым из претендентов на мантию Кунигуда.
Антуан оказался высоким человеком с открытыми и благородными чертами лица. Однако, как ни крути, он член Высокого трибунала, и при этой мысли зародившаяся было симпатия молниеносно исчезла.
— Королевский обвинитель лорд Тренкап!
Это имя мне ничего не говорило. Да и сам лорд Тренкап не производил особого впечатления: какой-то неприметный господин в коричневом костюме. Зато, когда услышал имя королевского защитника, признаться, стало не по себе. Развеялись последние сомнения, каким приговором завершится трибунал.
— Вице-король Заморской Арнии лорд Даман!
Будучи пиратом, я не делал тайны, откуда взялись руали, что позволили снарядить "Скорпион", и очень скоро весь Костяной Краб знал, кто обчистил сундуки арнийского вице-короля. Само собой, весть об этом недолго добиралась до резиденции Конрада Дамана. Даман нанял убийц, которые отправили на тот свет моего первого и единственного настоящего друга, боцмана "Скорпиона" Дью Вермана, и едва не добрались до меня. К Даману появились кровные счеты.
Да, это был он! Его пухлые щеки и блестящую лысину не спутать ни с чьей другой.
Первое, что сделал Даман, как только вскарабкался на помост, это нашел взглядом меня. Вице-король скривился своей приторной ухмылкой, в его глазах зажегся мстительный огонек.
Сняв воображаемую шляпу, я картинно поклонился и наигранно пригладил чуть взлохмаченную прическу. Мои прямые черные волосы опускались до плеч. Толпа незамедлительно разродилась злорадным хохотом. Разговоры о жадности вице-короля давно дошли до Ревентоля, и о моем визите в подвал Конрада Дамана здесь тоже были наслышаны.
— Именем милостью божьей короля Герарда V Высокий трибунал слушает дело о морском разбое, — произнес верховный судья, хищно взглянув на подсудимых. — Вызывается Лоис Вект.
Младшие судебные приставы, сменившие тюремную стражу, сняли цепной замок и вытолкали Лоиса вперед.
Суд вышел скорый и жестокий. Выслушав обвинителя и не менее обличительную речь Дамана, нашего "защитника", Деспилье дал слово Лоису, который лишь презрительно покосился на реющий над трибуналом королевский флаг и отвернулся.
— Смертная казнь, — сухо проронил верховный судья, не удосужившись соблюсти протокол. В торговом Ревентоле пират — это хуже, чем детоубийца.
Лоиса приковали к столбу смертников. К его чести, держался он молодцом.
Затем Деспилье называл имена Гюга, Булеза, Чекка, Жана и Жака. Их судилище, в коем не проглядывалось и намека на выслушивание свидетелей и прочие тонкости, получилось таким же коротким и с тем же приговором. Лишь семнадцатилетним близнецам Деспилье уготовил иную участь.
— Смертная казнь заменяется пятилетней каторгой на галерах.
Сделалось искренне жаль их. Больше трех лет на арнийских галерах не выдерживал никто, и это поистине хуже смертной казни.
Рядом со мной теперь оставался лишь Дино.
— Николас Гард, — потребовал судья.
Приставы приблизились ко мне и, освободив от цепи, толкнули к помосту.
Едва шагнув, я вдруг почувствовал острую боль в ноге. Рана напомнила о себе весьма некстати. С трудом сохраняя маску спокойствия, я старался сейчас только не хромать. Все что угодно, лишь бы не доставить лишнего удовольствия толпе, бьющейся в экстазе в предвкушении казней.
— Николас Гард, — начал зачитывать судебное заключение Тренкап, — вы обвиняетесь…
Я не слышал его. Вышедшее из-за Кафедрального собора святого Франциска яркое солнце не только ослепило меня, но и как будто оглушило. В голове крутились слова тюремщика. Неужели сказанное им всего лишь дьявольский розыгрыш? Я начал думать, что это так, надежда на спасение едва теплилась.
— Гард, у вас есть, что сказать в свое оправдание? Лорд Даман высказался, — обратился ко мне Деспилье.
Я даже не заметил, что нес вице-король. Покачнув головой, я ответил:
— Скажу лишь, что ничуть не раскаиваюсь в содеянном.
— Тогда виновен, и ваша виновность, Гард, как капитана корабля флибустьеров и приспешника Рыжего Крюка, более чем очевидна. Наказание — смертная казнь, — верховный судья повернулся к приставам. — Уведите его.
— Позвольте, ваша честь! — вдруг поднялся Даман, нервно вытирая платком вспотевшую лысину.
Что у него на уме? Или Даману недостаточно моей смерти?
— Защите есть что добавить?
— Да, ваша честь.
— Что ж, извольте, — Альберт Деспилье откинулся на спинку кресла, не сводя с меня змеиного взора.
— Всем известно, — торопливо начал Даман в навалившейся на площадь гробовой тишине, — о булле папы Иннокентия XII, что говорит про незамедлительное отлучение от Матери Церкви всех детей от богопротивной связи сыновей и дочерей человеческого рода с расами нелюдей, а также всех потомков этих детей…
Наверно, я побледнел, замысел Дамана прояснился. Он хотел лишить меня последнего, что еще оставалось. Права на покаяние!
— Ваша честь, я должен уточнить, — неожиданно вмешался архиепископ. Ни проронивший до сих пор ни звука церковник заговорил, когда разбирательство коснулось преступлений против Святой Церкви. Именно для этого и должен был присутствовать кардинал на каждом заседании Высокого трибунала. — В булле Иннокентия XII написано лишь о рекомендации отлучать от лона Церкви детей, рожденных от связи людей с эльфами, гномами, орками и прочими. Но отнюдь не об императивном велении на сей счет.
Даман тяжело задышал и покрылся бурыми пятнами.
