С этого момента ее авантюрный план стал обретать более четкие очертания и обрастать деталями. Когда основная его часть была оформлена и осмыслена, Бет решилась поделиться с Троей.
— Ты с ума сошла, хозяйка! Гавр просто выйдет из себя.
— Вот и пусть. Уж лучше пусть злиться, чем так…
— Поверь, ты все преувеличиваешь.
— Пойми, я чувствую! Женщина всегда чувствует начало конца, даже если мужчина еще ничего не решил для себя. И не пытайся меня отговорить!
— Тогда я с тобой.
— Ну, нет, прости. Он сразу поймет, в чем дело. Ты останешься здесь.
— Но без меня ты можешь натворить глупостей, — попытался возразить ей пес-дух.
— По-твоему, во мне совсем нет здравого смысла? — обиделась Беатриче.
— Признайся, хозяйка, — оскалилась собака, — ты все это затеваешь не его скуки ради, а своей.
Девушка на миг призадумалась, но потом мотнула головой, разгоняя последние сомнения.
— Это всего лишь небольшой розыгрыш, который внесет чуть-чуть пикантности в наше размеренное существование.
Собака вздохнула почти по-человечески.
— Лишь бы это не привело к чему-нибудь нехорошему.
— Ну, к чему?! К чему такому это может привести? Ты же знаешь, у меня есть сила, опыт, голова на плечах. Я, в конце концов, неплохо владею мечом. Что может со мной случиться?
— У меня плохое предчувствие.
— А у меня хорошее! — воскликнула Беатриче и сделала вид, что прислушивается к своему внутреннему голосу. — Точно, я чувствую, что все пройдет гладко. Ну не переубеждай меня, пожалуйста! Я уже все решила и не хочу сомневаться.
— Ну, хорошо. Надеюсь, мне не придется потом говорить: "Я тебя предупреждала"?
— Ты стала похожа на ворчливую Матушку Заварзузу. Не беспокойся: я за все отвечу сама.
— Где ты планируешь укрыться?
— В пещере Яра.
— Нет! Только не на восточной границе! Там сейчас очень не спокойно, хозяйка.
— Ерунда! Говорю тебе, мне нечего бояться.
— А что если…
— Тсс, тише! Цербер идет!
К чугунной скамье в саду, где сидела Бет со своей собакой, подходил пес-дух Гавра. Даже если он просто шагал, все равно казалось, что подкрадывался. Подойдя к беседке и как всегда с презрением глянув на Трою, он произнес, стремясь придать голосу вымученную почтительность:
— Госпожа, хозяин просит тебя к себе.
— Скажи, сейчас иду…
— Мне нужно отлучиться, — сразу же сказал Гавр, как только Беатриче вошла в каминную комнату.
— Куда!?
Она застыла на пороге от неожиданности. Наместник еще не разу не отлучался из дома, после того как она поселилась в Дремучем Мире. И куда он мог отправиться без нее?
— Меня ждет Лютый Князь.
— Знаешь, зачем?
— Только приблизительно. Но тебе пока ничего сказать не могу.
— Ты мне не доверяешь?
— Дело не в этом! — прикрикнул Гавр. Он не любил, когда Бет позволяла себе капризничать, как обычная смертная женщина. — Вернусь, тогда все и узнаешь.
— Ну, скажи хоть, переживать за тебя или нет? — робко спросила жена титана, боясь новой вспышки гнева.
Гавр позволил себе примирительную улыбку.
— Просто не думай об этом. Я скоро вернусь, — сказал он и, позвав Евстантигму, велел ему запрягать Оберона.
Вспомнив свое путешествие к Лютому Князю, Бет хотела было спросить: неужели туда можно добраться верхом? Но делать этого не стала. Мудрая женская тактичность одержала верх над девичьим любопытством. И почему-то появилась крохотная язвинка беспокойства, первый сигнал: что-то тут не просто.
Гавр простился с Беатриче и вышел, как всегда, не оглянувшись. Он уехал на встречу с Саргоном впервые после их памятного визита, из-за которого ее счастье казалось безвозвратно потерянным. И вот теперь новый вызов. Кажется все решено, и бояться нечего, но что может прийти в голову этому странному горбуну? Зачем ему понадобился наместник Дремучего Мира? Может это связано с его основными обязанностями?
Гавр часто уходил в Тварный мир, но зачем Беатриче не знала и не могла знать. Это было делом Лютого Князя и его обличенных властью наместников. Что это? Некий замысел, путь или стратегия? Об этом она могла только догадываться и ни в коем случае не высказывать свои домыслы вслух. Гавру это не нравилось.
Впрочем, сам отъезд Гавра показался ей знаком провидения. Ведь теперь она могла спокойно обдумать свой план. А задумала она, не больше не меньше, свое собственное похищение. Ей очень хотелось, чтоб хмурый, скучающий наместник заволновался, бросился ее искать и спасать. Она решила осуществить свою задумку как можно скорее.
— А что ты скажешь Гавру, когда твоя задумка раскроется? — спросила Троя.
— Придумаю что-нибудь потом, — махнула рукой ее хозяйка.
Пса-духа все еще не покидали предчувствия. Впрочем, почувствовала что-то и Бет. Недаром отправилась и к Мастеру Сычу.
— Хочу меч подточить, — объяснила она причину своего визита.
Сыч немного удивился, но не стал спрашивать зачем.
— Просто хочу быть всегда наготове в случае чего, — продолжила мысль Беатриче, заметив чуть приподнятые лохматые брови старика.
— Говорят, на восточной границе неспокойно, — сказал Сыч, намекая, видимо, на то, что уж не поэтому ли она решила подготовить оружие.
— Нам беспокоиться нечего. Никто на нас напасть не посмеет, — уверено произнесла девушка.
— Но Хамсин уже не раз грозил нам войной, — предостерегающим тоном молвил Мастер Сыч, принимаясь за дело.
— Это кто еще такой!? — громко спросила Бет, пытаясь перекричать визг металла.
— Наш сосед, наместник Медных гор, — ответил чудик лишь после того, как закончил подтачивать одну сторону обоюдоострого меча.
Он снова по обычаю своему принялся долго и протяжно рассказывать все, что знал об Хамсине.
— А почему он носит закрытый шлем? — спросила девушка, когда эпическое повествование подошло к концу.
— Говорили, что когда-то давным-давно в бою ему изувечили лицо. К тому же он лишился зрения.
— И что же? Неужели все бояться слепого урода?
— Он хоть и незрячий, зато слышит и чувствует лучше любого животного. К тому же при нем всегда его ворон Скра. Он-то и служит ему глазами. И у него огромная армия, безжалостная и кровожадная орда.
— Целая армия?!
— Несколько тысяч человек. Говорят, что он похищает в Тварном мире младенцев для своего войска и воспитывает из них настоящих беспощадных убийц.
Беатриче снова посетили сомнения: стоит ли идти именно на восток? Впрочем, а куда же еще? Дремучий Мир она не слишком хорошо знала, а о том, что творится за его пределами, и вовсе представления не имела. Слишком долго весь ее мир заключался в одном существе, а того, что происходило вокруг, она попросту не замечала.
