Ознакомительная версия.
— Вот вы, Белова, и попробуйте, может, будете первой, — он равнодушно пожал плечами и, развернувшись, неторопливо зашагал дальше, кивая встречным студентам и преподавателям, которые с почтением здоровались с ним, уступая дорогу.
Я сжала кулаки и, мысленно приказав себе успокоиться, решила отправиться в общежитие, посоветоваться с Лариской. Надо было подумать о том, как я буду выкручиваться с этим дурацким зачетом.
С пол часа поблуждав по бесконечным коридорам, я, наконец, вспомнила про указатель и быстро отыскала его.
Надо сказать, что наш институт находится почти в центре Москвы, но кроме посвященных, мало кто сможет догадаться, что мебельный магазин с табличкой "ремонт" на стеклянных дверях и есть вход в МИОН.
Мы каждый день входили в двери магазина, точнее, сквозь них, так как стекла там просто не было. Иллюзией был и ржавый замок на двери и сама табличка, и даже паутина, свисавшая с потолка и опутавшая витражи.
Пароль менялся каждый день — без заветного слова просто невозможно было войти — он снимал наложенное заклятие, правда, совсем ненадолго, только чтобы перешагнуть порог. На этом меры предосторожности не заканчивались. Наши мудрые преподаватели чуть-чуть сдвинули пространство, поэтому мы сами смутно представляли себе, где именно расположены три этажа лабиринтов с классами, лабораториями, спортзалом, кабинетами и огромным общежитием. Коридоры института постоянно меняли свое направление — там, где вчера была столовая, завтра мог оказаться спортзал, поэтому специально для студентов, вдоль стен были расположены светящиеся указатели. От волнения, я совсем забыла о них и напрасно потратила пол часа своего времени. Как преподаватели могли безошибочно находить дорогу в этих запутанных лабиринтах, для меня оставалось загадкой.
Лариска сидела на кровати и, высунув язык от напряжения, подпиливала ногти, периодически вытягивая руку, чтобы полюбоваться своей нелегкой и кропотливой работой.
Я раздраженно смахнула с тумбочки маникюрный набор, плюхнулась рядом с подругой, демонстративно вздохнула и уставилась в стену перед собой, всем своим видом демонстрируя полную безнадежность.
— Не трогай мой набор! — заверещала Лариска, не сразу очнувшись от такой вопиющей наглости.
Маникюр — для нее святое. Она готова часами заниматься своими ногтями, выщипывая несуществующие заусеницы, подпиливая, полируя и смазывая всякой гадостью красивые ухоженные руки.
— Не ори! — коротко бросила я и отвернулась.
— Ты что? — переполошилась Лариска. — Что случилось? Ты только не расстраивайся! — заранее стала утешать она, соскочив с кровати и торопливо наливая воду в стакан.
Лариска — добрейшей души человек, имела один недостаток, ее настроение менялось как погода. От истеричного крика она могла перейти к тихим утешениям, от веселого смеха — к бурным слезам. А вот если впадала в ярость — берегитесь все кто оказался рядом! У меня часто возникало желание придушить ее, но быстро проходило, все-таки лучшая подруга.
— Не надо воды, — я оттолкнула ее руку со стаканом. — Дело просто труба! Мы не попадем в Зону!
— Тьфу, напугала! — Лариска с облегчением поставила стакан на место. — Я думала что случилось! Ничего страшного, — она беззаботно тряхнула головой и забралась с ногами на кровать. — Стоит ли из-за этого расстраиваться?! Пройдем практику в лаборатории, как большинство студентов.
"Ну что за дурацкий характер!" — подумала я, разозлившись на подругу. — "Живет одним днем! А то, что у меня трагедия, ее не волнует!"
— Ничего себе! — возмущенно сказала я. — Ты хочешь сказать, что тебе наплевать?! — Да ты…, - я не сумела подобрать слов, — ты ничего не понимаешь! — У меня даже зубы клацнули от злости!
— А что тут особенного, — пожала плечами она и брякнула вообще глупость: — Не попадем в этом году, попадем в следующем. — С беззаботным видом она продолжила рассматривать свои пальцы, с любовью поглаживая каждый из них.
— Вот уж, действительно, блондинки с мозгами не дружат! Ты хоть понимаешь, что без хорошей практики мы можем вылететь из института гораздо раньше?! Знаешь, сколько новых заклинаний мы можем там узнать?! Чему новому ты научишься в лаборатории? Звание мастеров получили только те, кто практику в Зоне проходил! — Я уже не знала, что сказать или сделать, чтобы достучаться до ее куриных мозгов и от этого злилась еще больше.
— Да ты что! — картинно всплеснула руками Лариска. — А остальные? — преувеличенно заинтересованно спросила она, дразня меня. — Неужели не закончили институт и не получили дипломов?
— Остальные получили только дипломы, а не звания мастеров, поэтому объявления в газету дают: " Сниму сглаз, порчу, приворожу, отворожу!", — опять разозлилась я. — Нравится тебе такая перспектива? Будешь, как дура, порчу снимать, да присушки делать для браков по расчету!
— Ах какие мы особенные! Порчу снимать нам не нравиться! Мы не такие, как все, мы — великие маги! Не слишком ли хорошо ты о себе думаешь? — ехидно спросила она. Увидев несчастное выражение моего лица Лариска смягчилась. — Ладно, не ной, будет тебе Зона. — Она хитро подмигнула голубым глазом.
— Да что ты можешь сделать? Зачет у Черепановой нам с первого раза не сдать! Разве у тебя могут быть нормальные идеи на этот счет? — отмахнулась я, в душе сгорая от любопытства.
При воспоминании о зачете по черной магии, у меня сводило челюсти. Я прекрасно знала, что практических навыков по черной магии на экзамене с меня никто требовать не будет, это запрещено институтскими правилами. Мало ли что наколдуют неопытные студенты, а преподавателям потом расхлебывать! Несмотря на то, что предстояло сдавать только теорию, все равно было страшно.
Все студенты, буквально с первого курса знали, что черный маг или колдун, решивший использовать свои знания, становился почти вершителем судеб человеческих. Все зависело только от его совести и моральных устоев. Не каждый колдун использовал черную магию во вред людям, но уж если хотел… он мог превратить жизнь человека в ад, как в моральном, так и в физическом смысле.
Особенно непредсказуемыми были колдуны " самоучки", обладающие наследственным даром, передающимся от отцов к сыновьям и от матерей к дочерям и сыновьям. Свой дар они, обычно, обнаруживают случайно и не получив разъяснений о том, как придется расплачиваться за каждую поломанную судьбу, безбоязненно творят, что хотят.
Нет, я, конечно, тоже была потомственной ведьмой — моя бабка Марья перед смертью передала мне свою силу, но вместе с ней она передала и человеческую мораль — относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе. У меня не всегда это получалось, характер не сахарный, но я старалась. А потом, получив бабушкину силу, я сразу решила, сила — силой, а высшее магическое образование мне не повредит. Грофт меня в этом убедил, когда рассказал о МИОНе. Тем более, что в институте к этой самой морали относились очень трепетно и внушали студентам, что свой дар нужно использовать только во благо.
Ознакомительная версия.
