Но выполнить задуманное лейтенант не успел – мгновением позже в последний БТР попали из гранатомета.
***
Выжил Петляков, по чистой случайности. Просто, не привыкший к таким переходам, новобранец сильно устал за время пути. Некоторое время он вел неравный бой со сном, но был повержен и благополучно заснул. И так сложилось, что за несколько мгновений до нападения его БТР подпрыгнул на кочке и Федя свалился с брони. А когда пришел в себя, то вокруг уже свистели пули, кричали раненые и… сидел неподвижный Лекарь. На происходящее вокруг него он не обращал внимания.
– Чт-то… что здесь происходит? – запинаясь, произнес он, но ответа не получил. – Почему? Господи!!! Да что ж это такое?! За что?!!!
При упоминании бога Лекарь дернулся, как от удара, и перевел немигающий взгляд на Петлякова.
– Господи, спаси раба своего! Защити!!! – начал истово молиться Федя не видя ничего вокруг.
Но, то ли молился он недостаточно искренне, то ли бог в это время был занят каким-то, более важным делом, но, как бы то ни было, молитва прозвучала напрасно. Даже, более того, в религиозном порыве новобранец высунулся из-за горящего БТРа и тут же схлопотал пулю в плечо. Маленькая капля крови брызнула в сторону и попала прямо в лицо странного человека. Эта мелочь заставила Лекаря опять вздрогнуть, и его затрясло, как в лихорадке.
Федор со стоном упал на землю. Боль, пронзившая плечо, была просто ужасна, но, как ни странно, именно она привела его в чувства. Истерика прошла, и теперь Петляков мог относительно трезво оценивать ситуацию. Он осторожно повернул голову и огляделся в поисках своего автомата. На глаза тот попался почти сразу – он лежал около незнакомца. Подняв взгляд выше, Федор посмотрел на человека с таким странным именем.
Лекарь трясся всем телом. Его губы быстро шевелились. Казалось, будто он шепчет.
Но, сосредоточившись, салага сумел расслышать, что он говорит, даже сквозь грохот выстрелов. А разобрав, ничего из сказанного не понял.
– Молчишь? – в голосе Лекаря была вселенская усталость и тоска. – Что ж, раз ты не желаешь остановить своих детей, то это сделаю Я!!!
Молодой старец перестал дрожать, словно обретя наконец внутреннее равновесие, и начал подниматься.
***
Замерев, лейтенант смотрел, как молодой на вид человек медленно поднимался на ноги. Соболев хотел закричать: «Ложись!!! Убьют!!!», но не мог вымолвить ни слова, завороженный увиденным.
Встав на ноги, Лекарь как будто преобразился: движения его приобрели плавность, а сам он более не выглядел безобидным. Теперь на него было жутко смотреть, словно это был не человек, а демон из глубин ада. Незаметным движением Лекарь подхватил валявшийся на земле автомат и вышел из-за БТРа. В тот же миг воздух наполнился звуками выстрелов. Соболев не хотел смотреть, как этого человека превращают в груду мяса, но выстрелы слишком долго не смолкали, и любопытство победило. Подойдя поближе, лейтенант быстро высунулся и застыл, пораженный открывшимся зрелищем. Не в силах пошевелиться, командир смотрел, как Лекарь… ТАНЦЕВАЛ???
Действительно, завораживающие движения только в первые несколько секунд напоминали танец, а затем становилось понятно, что Лекарь УБИВАЛ. Подобное Соболев видел лишь в американских боевиках. Странный человек будто перетекал с места на место, таинственным образом уклоняясь от пуль и… продолжал убивать.
В какой-то момент этот смертельный танец настолько заворожил Соболева, что ему даже почудилось, будто бы за спиной у Лекаря были крылья. Два больших, будто бы сильно обгорелых, крыла. Лейтенанту даже показалось, что они кое-где все еще тлеют…
***
Когда бойня была закончена, Лекарь сразу будто бы ниже ростом сделался. Руки его опустились, и он, не глядя на стонущих боевиков, пошел обратно к горящим БТРам. Пошел делать то, что у него получалось лучше всего, как на небе, так и здесь. Он шел лечить. Потому что за всю свою жизнь так и не научился убивать. Даже несколько минут назад, когда в его душе клокотала ярость, когда каждым своим движением он калечил людей вокруг. Даже тогда он не сумел заставить себя убить. Как не сумел тысячи лет назад пойти против других ангелов. Оставшись стоять в стороне во время битвы, он, вместе с остальными ренегатами, не нашел себе места ни на Небесах, ни в Аду.
«Все-таки истинный лекарь не может убить. Покалечить вполне, но убить – никогда», – напоследок мелькнуло в голове у падшего ангела, а затем он склонился над раненым Петляковым.
