Это была женщина, и выглядела она совершенно обычным человеком: средних лет, глядит в пол, волосы зачесаны назад, одета в зеленый халат, зеленые штаны и белые резиновые сапоги. Листок почувствовала облегчение. Если бы женщина оказалась двухметровой красавицей, то это значило бы, что она, скорее всего, Житель, то есть, что Листок снова в Доме.
Зайдя, уборщица остановилась, окунула швабру в ведро и принялась мыть проход шириной примерно два метра посередине комнаты. Она не глядела по сторонам, но пропустить пустую кровать уж никак бы не смогла.
Листок огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло бы сойти за оружие, и попыталась прикинуть, будут ли ее держать ноги, если она попробует встать. Она ощущала слабость — результат долгих дней, проведенных в постели — но страх придал ей силы. Спящие тела в кроватях в этой палате пугали ее неимоверно. Комната выглядела совершенно не как нормальная больница, и Листок знала, что к этому имеет какое-то отношение Леди Пятница.
Быстрый обзор окружения убедил девочку, что это и впрямь не нормальная больница. На стенах и рядом с кроватями не обнаружилось никакого медицинского оборудования — баллонов с кислородом, кнопок вызова, ничего такого. Все, что здесь было — это простые кровати и люди на них, спящие странным сном.
Листок снова взглянула на уборщицу, которая, к несчастью, как раз в этот момент подняла взгляд. Они обе уставились друг на друга на мгновение, глаза в глаза, затем уборщица сдавленно вскрикнула и уронила швабру.
Листок, пошатываясь, поднялась и попыталась кинуться вперед и схватить швабру. Она едва могла стоять и не выглядела такой уж большой угрозой, но все равно уборщица снова вскрикнула и попятилась. Листок чуть не кувырнулась через ведро, но швабру все-таки уцепила и, поднявшись, взмахнула ей, как посохом.
— Не де… не делай глупостей! — произнесла женщина сдавленным шепотом. Она явно боялась — но не девочки. Она смотрела назад, на дверь. — Возвращайся в постель. Она идет сюда!
Листок опустила швабру.
— Кто идет сюда? И где я вообще?
— Она! Быстрее! Ложись в постель. Ты должна притвориться, что ты такая же, как и все. Просто делай, что они делают.
— Зачем?
Уборщицу передернуло.
— Так надо. Иначе… она что-то сделает с твоей головой. Я только раз видела это. Кто-то вроде тебя, не заснул, хотя все остальные спали! Она достала свое зеркало, и я видела… видела…
— Что?
— Как из него выпили жизнь, — прошептала женщина. Она побелела как хлопок, и вся затряслась. — Она посветила своим зеркальцем, и я видела, как что-то… вышло из его головы. А потом она повернула зеркало к своим губам, и…
Женщина осеклась и сглотнула, не в силах продолжать.
— Отсюда должен быть выход, — яростно произнесла Листок. Она указала на другую дверь, в противоположном конце комнаты. — Эта куда ведет?
— К бассейну. К ее бассейну. Возвращайся назад в постель. Прошу тебя, прошу. Не хочу снова увидеть, как это случится!
Листок помедлила, затем вернула уборщице швабру, за которую та схватилась, как утопающий за соломинку. Затем Листок направилась к дальней двери.
— Нет! — взвизгнула уборщица. — Он увидит пустую кровать! Это пятница, по пятницам здесь все не так!
Листок продолжала идти, но ее ноги внезапно подкосились. Она рухнула на четвереньки. Прежде чем ей удалось подняться, уборщица уже ухватила ее под мышки и потащила обратно к кровати. Листок пыталась сопротивляться, но была еще слишком слаба.
— Делай, как спящие, — выдохнула женщина. — Это твой единственный шанс. Следуй за ними.
— Куда еще следовать? — огрызнулась Листок. Она была в ярости от того, что тело не повиновалось ей как надо.
— Они уходят в бассейн. Только это не бассейн… Мне не положено видеть, только мыть пол перед ее приходом, но я видела через окошко в раздевалке…
— Они потом возвращаются?
— Не знаю, — прошептала женщина. — Не сюда, точно. Раньше было только двадцать в месяц, с самого начала, что я здесь работаю. Тридцать лет назад. Но на этой неделе все помещения заполнены. Она забирает тысячи людей в этот раз.
— Каких людей? Кого? Из больниц?
— Тихо! — выдохнула женщина. Она накинула на Листок одеяло и поспешила назад к швабре, толкая ведро сразу чуть ли не к дальней двери. Яростно вытирая пол, уборщица прошептала через плечо:
— Она идет!
Листок неохотно легла, но повернула голову так, чтобы видеть дверь через полуприкрытые веки. Где-то через минуту снаружи раздались тяжелые шаги, и дверь распахнулась. Внутрь ворвались двое высоких, очень красивых мужчин в темно-серых костюмах и длинных макинтошах. Листок сразу поняла, что это Высшие Жители. Макинтоши за их плечами топорщились — явный знак, что под ними сложены крылья.
За двумя Жителями проследовала прекрасная женщина, которую Листок уже видела в полевом госпитале. Леди Пятница была высокой, а туфельки на кинжально-острых шпильках, украшенные рубинами, делали ее еще выше. Пятницу окутывала золотистая мантия, переливавшаяся в такт шагам, так что вокруг плясали отблески, а шапочка на ее голове была расшита кусочками цветного стекла — или даже маленькими бриллиантами — в которых этот золотой свет преломлялся и усиливался, так что долго смотреть Пятнице в лицо было трудно.
В руке она держала что-то маленькое, сверкающее еще ярче, так что на него оказалось вовсе невозможно смотреть. Листок полностью закрыла глаза, но даже так свет проник сквозь ее веки и отозвался резким уколом боли в переносице.
Зажмурившись, Листок не могла видеть, что происходит, но услышала. Мягкий шум множества босых ног, странный после щелкания туфель Жителей и цоканья каблуков Пятницы, но не менее громкий. Подождав, пока Пятница, вероятно, пройдет мимо, Листок снова взглянула.
Комната была полна спящих людей, следующих за Пятницей. Длинная колонна, все в синих ночных рубашках, ковыляют вперед с закрытыми глазами. Некоторые, как на картинках, вытянули руки вперед, другие же столь расслабленны, что едва могут держаться прямо и продолжать идти.
Все они были довольно старыми. Большинство мужчин — лысые или седые, и на взгляд Листок, всем им было хорошо за семьдесят. Возраст женщин определить было сложнее, но и им, судя по всему, было примерно столько же. Никого по-настоящему дряхлого в колонне не оказалось, и все шли своими ногами, но никого нельзя было бы назвать даже человеком среднего возраста.
Листок глядела, как они проходят мимо, и пыталась понять, что ей делать. Сотни людей шли через комнату, и Листок начала уже подумывать, что, может быть, сможет просто остаться и пропустить их, спрятаться под кровать, а затем выбраться наружу. Но затем она увидела еще двоих Жителей, те направляли спящих, как пастушьи собаки. Несколько минут спустя, когда прошло еще несколько сот человек — еще двое Жителей. Учитывая это, можно было думать, что конец колонны будет охраняться еще лучше.
