И вот идешь ты по Белградской улице, погружённая в эти сумбурные мысли, не замечая дороги, ибо знаешь её наизусть. Уже почти подходишь к дому номер пять по проспекту Славы, чтобы свернуть между ним и девятиэтажным домом. И понимаешь, что уж очень руки мёрзнут. Ты останавливаешься, чтобы достать перчатки. Ищешь в карманах и сумке тяжело сгибающимися от мороза пальцами, но их нет. А утром они были на тебе точно. Новые дорогие перчатки. От волнения вкупе с холодом даже дрожат руки. А люди, что вышли вместе с тобой с электрички, проходят мимо, не обращая на тебя внимания. Понимая, что оставила перчатки в вагоне, ты оглядываешься, словно электричка может тебя ждать. Но её там нет, и позади уже никого нет. Ты снова смотришь вперёд. Какая-то девушка с короткими светлыми волосами почти исчезла за поворотом во двор, куда направлялась и ты. Мурашки страха пробегают по телу, и, быстро застегнув сумку, ты идёшь за ней, чтобы не остаться в одиночестве на серой полутёмной улице. Твои шаги неслышны. Ведь обувь на тебе без каблука. Простые чёрные мягкие, немного утеплённые, ботиночки. Тебя не слышит мужчина, что держит за горло коротко остриженную блондинку так крепко, что та не может даже кричать, прижимая к дому, вдавливая её в стену всем телом. Ты на мгновение застываешь, не зная, что делать. Разум подсказывает, что надо по-тихому вернуться назад, дойти до остановки автобусов на проспекте Славы окружным путём. Доехать до работы, унять взбудоражившее волнение, налить в кружку кофе и рассказать об этом ужасе коллегам, затем выслушать их сожаления по поводу случившегося. И вопросы на следующий день, будешь ли ты и дальше ходить той дорогой, и не знаешь ли ты, что случилось с той девушкой потом. И ты знаешь, что это правильно, пусть и нечестно. Ведь что ты можешь сделать такая хрупкая и беззащитная? А рядом никого нет. Даже позвать на помощь некого. Ты знаешь, как надо поступить. Но, почему то не думая о последствиях, молча хватаешь за шиворот мужчину, замахиваешься на него тяжёлой сумкой со всей силы. Почему-то смешно и весело, видимо нервное, хотя ты даже не успеваешь понять насколько это глупо. А девушка под нажимом начинает молниеносно проваливаться, как в воду, в стену, вместе с мужчиной. И под их весом утягивает и тебя, а твоя, намертво вцепившаяся в одежду, рука и не думает разжиматься, стискивая от ужаса пальцы лишь сильнее.
* * *
Она не знала, сколько это длилось. Может секунд пять или десять, но показалось, что не меньше минуты точно. Ощущение невесомости в полной темноте. Конечно, в космосе Лея не была, ибо далеко ей до Леи из фильмов Джорджа Лукаса, но, никак иначе, описать то, что с ней происходило, было нельзя. Вес словно исчез. Только мрак. Непонятно даже было тепло здесь или холодно. Единственное, что не давало усомниться в реальности происходящего — так же крепко сжатая на шивороте кожаной куртки рука. Но всё это спокойствие длилось недолго. Мужчина дёрнулся, раздался жуткий нечеловеческий рёв, похожий на рычание динозавров из фильмов BBC, и в тот же миг что-то шерстяное задело щёку. Видимо мужчина убрал руку с шеи блондинки, ибо в тоже мгновение, пусть и запоздало, раздался пронзительный женский визг, и попытался схватить неожиданную помеху. Шок и ступор от происходящего сменились первобытным страхом. Изо всех сил Лея ударила ногой. Куда пришелся удар, девушка не видела, но нога в полной мере ощутила отклик. С таким же успехом можно было бить каменную статую. Более того, её сильно дернуло в сторону, словно хотело оторвать от мужчины. Пальцы обожгло болью. Взвизгнув от неё, она, наконец-то, разжала руку, и тут же что-то сильно задело плечо. Скорее всего, мужчина, что пытался её схватить, но не рассчитал, что Лея будет сопротивляться, и, вместо сжатой на плече ладони, получился удар. Его силы было недостаточно, чтобы получить что-то страшнее синяка, но девушка поняла, что её относит в сторону. Миг, короче секунды, и всё пространство наполнила багровая тьма, похожая на туман, но густая словно кисель. Вернувшийся, и, казалось бы, увеличившийся, вес вернулся, и её тело стремительно понеслось куда-то вниз.
Видимо на какую-то долю секунды Лея потеряла сознание. Во всяком случае, тот момент, когда багровый туман сменился обожженной колючей землей, по которой она прокатилась метров пять, девушка не запомнила. Её тело стремительно взбунтовалось от такого обращения над собой, ответив жгучей болью в свежих царапинах. Особенно саднили незащищённые ладони. Но первое ощущение было связано с отвратительным запахом. Пахло… Хотя вернее воняло тухлыми яйцами и какой-то гарью. Запах был достаточно сильный, но не удушающий. Лея, морщась от запаха и боли, приподнялась на локтях, стараясь лишний раз не беспокоить ноющие ладони, которым больше всего досталось от падения.
Местность была отвратительной и ничем не напоминала родной мир. Пейзаж можно было бы назвать пустынным, если бы не возвышающиеся вдалеке горы и вулканы, с вершин которых поднимался густой чёрный дым и стекали ручейки лавы, больше похожие на красные трещины и кровавые раны. Чёрный смог затянул всё небо, но через него всё равно пробивался свет какой-то яркой точки, и было довольно светло от постоянно сверкающих молний. Немного светлее, чем в сумерках, хотя и с красноватым оттенком. Грома слышно почти не было. Он больше походил на периодически возникающий треск. Описывать больше было нечего. Только бурая земля, больше напоминавшая бы камень, если бы не крошилась под весом тела, да и то, что, скорее всего, местность обитаема. Лея оказалась как раз на очень широкой колее. Следы от колес узнал бы любой современный человек.
Во рту появился сладковато-металлический привкус. Резко заболела голова, заставляя снова упасть на землю. Чтобы хоть немного уберечь страдающее обоняние, она уткнулась в сумку лицом и некоторое время лежала так. Казалось, силы покинули тело, хотелось плакать. И хуже того было жарко. Не меньше двадцати пяти градусов при солнечной безветренной погоде.
Однажды она улетала в Египет в декабре. В родной России было очень холодно, как в крещенские морозы, на днях вообще была метель. Так что в аэропорт девушка приехала закутанной с головы до ног в тёплую одежду. В самолете она сняла пуховик, шапку и шарф. Но в свитере было вполне уютно. Кондиционеры работали исправно. А вот стоило выйти из аэропорта Хургады, и час ожидать в полдень автобус… Свитер Лея сняла сразу, благо под ним был легкий бадлон, но вот как снять утеплённые колготы из-под джинс? Сауна из одежды не самое лучшее, что может быть.
Она стянула куртку, расстегнула кофту и попыталась снять и её, как желудок внезапно скрутило. Еле сдерживая позыв рвоты, девушка схватилась за живот, другой рукой снова пододвигая сумку к лицу, чтобы избежать отвратительного запаха. От смешавшихся мыслей и этого приступа она не сразу почувствовала дрожь поверхности и услышала странный шум.
