Множество дверей вело в Канелун: все темные и зловещие на вид. Разных размеров, они больше напоминали входы в пещеры.
Воин Маладора остановился перед тем, как сделать выбор, потом решительно направился к одному из них и шагнул в темноту, которая, казалось, поглотила его навсегда. Было холодно, пусто, и он был один.
* * *
Вскоре он заблудился в замке. Шаги не отдавались эхом. Потом темнота отступила, и впереди стали видны угловатые очертания тускло освещенных коридоров… Стены, над которыми не было крыши, стены, уходящие вверх, в бесконечность. Лабиринт. Обек остановился, оглянулся и с ужасом увидел: позади него тот же лабиринт, хотя был уверен, что двигался прямо.
Безумие угрожало поглотить его, но он отбросил сомнения и, дрожа, достал меч. Замерев на месте, Обек пытался сообразить, куда идти — вперед или назад. Отфильтрованное безумие затаилось в глубине мозга, пришел страх — и сразу замелькали тени. Быстро движущиеся, они мчались со всех сторон, невнятно бормотали… дьявольские, абсолютно ужасные тени.
Одно из существ коснулось Обека, и воин рубанул его мечом. Тень исчезла. Появилась другая. Обек забыл свой страх и рубил во все стороны, пока тени не рассеялись. Воин, задыхаясь, оперся на меч, как на посох.
Передохнув, Обек еще раз огляделся. Страхи постепенно стали возвращаться. Появилось множество существ — тварей с дикими глазами, когтями, со злорадными мордами, насмехающимися над ним; существ с необычными лицами, некоторые из них напоминали старых знакомых и родственников Обека, чьи лица как бы исказились, превратившись в ужасные пародии. Воин закричал, бросился на них, вращая огромный меч над головой, рубя с плеча, коля противников, и натиском заставил их вернуться в лабиринт. Но появились другие…
Злобный смех гнался за ним по тускло освещенным коридорам. Обек побежал, споткнулся, упал, привалился к стене. Сначала ему показалось, что стена из крепкого камня, но постепенно она размягчилась, и воин провалился сквозь нее. Получилось, что его тело наполовину лежит в одном коридоре, наполовину в другом. Он подтянулся и прополз через пролом, огляделся и увидел Элоарду, но Элоарду, чье лицо выглядело старше, чем он видел в последний раз.
«Я сошел с ума, — решил Обек. — Это реальность, фантазия или что-то другое?»
Он протянул руку и позвал:
— Элоарда!
Видение исчезло. На том самом месте, где она только что стояла, появилась толпа демонов. Обек поднялся на ноги и стал рубить мечом, но они были недосягаемы. Человек заревел от бешенства.
Пока он сражался, страх отступил. С исчезновением страха растаяли и его противники. Тогда Обек понял: появлению тварей предшествует страх, и попытался контролировать свои мысли. Страх на какой-то миг все же овладел им, и твари начали опять появляться, вылезая прямо из стен. Их крикливые голоса переполнялись злобным весельем.
В этот раз Обек не бросился на них с мечом. Он спокойно стоял на месте — и твари начали блекнуть, а потом и вовсе исчезли, а вместе с ними и стены лабиринта. И Обек оказался посреди мирной долины. Но как только он понял, что долина — такая же иллюзия, как и лабиринт, она растаяла, а он оказался в главном зале замка Канелун.
Зал оставлял впечатление пустого, хотя и был обставлен хорошей мебелью; воин не видел источника, который давал такой яркий и ровный свет. Он шагнул к столу, заваленному свитками. Шаги отдались гулким эхом. Несколько отделанных железом дверей вели из зала, но он не стал разглядывать их, решив сначала посмотреть свитки. Может, они помогут разгадать тайну Канелуна?
Прислонив меч к столу, он взял первый свиток.
Рукопись была прекрасно исполнена на тонком пергаменте, но черные буквы ничего не сказали Обеку, и это его удивило. Хотя диалекты и изменялись в зависимости от местности, на Земле в те времена существовал единый язык. На следующем свитке оказались еще более странные символы, а на третьем, даже не раскручивая его, он увидел ряды больших стилизованных картинок, которые повторялись здесь и там, словно составляли некий алфавит. С сожалением Обек положил свиток, взял меч, глубоко вдохнул и крикнул:
— Кто живет здесь? Знайте, что Обек — граф из Маладора, Воитель Кланта и завоеватель юга — требует этот замок от имени королевы Элоарды, императрицы всех южных земель!
Обычные слова. Произнеся их, Обек почувствовал себя свободнее, но не получил ответа. Закинул меч на плечо, подошел к самой большой двери.
Раньше, чем он подошел к ней вплотную, она сама открылась, и большое человекообразное существо с руками, напоминающими стальные крючья, усмехнулось ему.
Воин отступил и остановился, видя, что тварь не двигается, а стоит на месте, наблюдая за ним,
Она была на фут или около того выше Обека. Фасетчатые глаза казались пустыми от природы. Морда была уродливой и угловатой, серой и сияла, как металл. Большая часть тела и впрямь была из металла, куски которого соединялись на манер брони. На голову был надвинут колпак, обшитый медью. На вид тварь обладала невероятной силой, хотя и не двигалась.
— Голем! — воскликнул воин из Маладора. Кажется, так называли созданных людьми металлических существ в легендах. Создание колдовства!
Голем не ответил, но руки, каждая из которых имела металлические шипы, по четыре на каждой руке, начали медленно сгибаться. Чудовище снова усмехнулось.
Тварь, как понял Обек, в отличие от его предыдущих противников, аморфной не была. Голем — твердый, реальный, смертоносный — был намного сильнее воина из Маладора; он хотел сразиться с человеком, однако Обек не спешил начинать поединок. Он мог и не победить Голема… Но уже не мог отступить.
Скрипя металлическими суставами, Голем вошел в зал и вытянул руки.
Воин из Маладора мог бежать или сражаться, но вместо этого он стоял на месте. А потом выбрал: сражаться.
Сжав обеими руками огромный меч, граф рубанул по боку Голема, который показался ему уязвимым в этом месте. Голем рукой отпарировал удар, и меч Обека задрожал, наткнувшись на металл. Удар заставил содрогнуться воина из Маладора. Покачнувшись, человек отступил. Голем последовал за ним. Воин из Маладора оглянулся и обыскал взглядом зал в надежде найти какое-нибудь более весомое оружие, чем меч, но увидел лишь увитые орнаментом щиты. Он подбежал к стене, сорвал один из щитов и надел его на руку. Щит был продолговатым, очень легким и состоял из нескольких слоев прочного дерева. С ним Обек почувствовал себя немного лучше и резко повернулся к Голему.
Чудовище тем временем неторопливо шло вперед. Воину показалось, что в Големе есть что-то обыденное, как и в демонах лабиринта. «Колдовство Канелуна каким-то образом питается от моего мозга», — решил Обек.
