История в самом деле находилась на переломе. Первая долгожданная колониальная экспедиция к иной звездной системе - и разразившийся кошмар всеобщего ядерного конфликта. Единственными уцелевшими должны были остаться исследователи… Мариза принялась перечислять про себя имена: Годдард, фон Браун, Армстронг… ну и так далее.
Только так удавалось отодвинуть мысль о смерти, стучавшейся в двери.
- Все сплошной эксперимент! - сказала Жаклин. Она была близка к истерике. - Мы никогда не посылали даже вдесятеро меньшего корабля. Мы никогда не делали связку из нескольких гиперпространственных двигателей. А что, если их поля все-таки лягут вразнотык? Они ж его на части порвут вместо скачка…
- Денег не было на дополнительные проверки! - отрезала Мариза. - Вопрос стоял ребром. Все или ничего!
- Вы просто наслушались пораженцев, Жаклин, - вставил доктор Смолли. - Теория безупречна, математические выкладки безукоризненны. Один миг - и они унесутся за сотни световых лет от здешних проблем!
Мариза вцепилась в край монитора… Часы обратного отсчета показывали менее минуты. "Я представляю здесь человечество, - подумалось ей. - Я здесь от лица всех, кто когда-либо мечтал отправиться к звездам…"
Больше всего сейчас ей хотелось бы увидеть ночное небо.
Доктор Смолли так уткнулся в свой компьютер, как будто хотел в него нырнуть - туда, к ним. Жаклин неотрывно смотрела на экраны теленовостей с их картами, сплошь усеянными желтым. Вот картинки разом замигали… и изображение сменилось серой рябью помех. Жаклин прижала руки ко рту…
- Десять секунд! - сказала Мариза. - Все системы дают зеленый свет!
Часы тикали, отсчитывая последние секунды. В памяти Маризы пронеслось детство, проведенное с фильмами и книгами о космических путешествиях. Их действие разворачивалось в величественных декорациях Вселенной, а не как здесь, на крохотной сцене, освещенной лучами одного-единственного солнца!.. Если бы ей удалось отсюда улететь, не пришлось бы увидеть жуткое и кровавое самоубийство, которое все-таки совершило человечество. Первые бомбы стали взрываться вчера поутру. За завтраком, помнится, она еще думала, что все это - газетная утка. Ведь не могли же люди в самом деле пойти на подобную глупость?.. Однако репортажи продолжались, и скоро стало понятно - никто не шутил. Ни в малейшей степени не шутил…
Телеметристы впились глазами в приборы, отслеживая последние сигналы "Пришествия". Корабль, уже почти развивший третью космическую скорость - достаточную, чтобы преодолеть притяжение Солнца, - готовился к прыжку, основанному на парадоксальной физике гиперпространства.
- Три… два… один… - вслух произносил кто-то. На экране перед Маризой высветилась надпись "ОТСУТСТВИЕ СИГНАЛА". Все свидетельствовало о том, что корабль исчез. С разных концов комнаты послышались жидкие, усталые аплодисменты.
- Они прыгнули, - сказала Мариза. Она все пыталась представить себе, как потоки странных энергий из гиперпространственных двигателей раздвигают ткань мироздания, позволяя громадному кораблю развивать сверхсветовую скорость, и "Пришествие" исчезает в яркой световой вспышке…
На какой-то миг только это имело значение, а цифры потерь, радиация и желтые пятна на картах просто перестали существовать.
- Нет, - отрезвил ее голос доктора Смолли. - У меня тоже должны были пропасть все сигналы, но они идут!
И он ткнул пальцем в монитор. Мариза перекатилась вместе с креслом, чтобы видеть, о чем он говорит… На его экране по-прежнему пульсировали сердечные ритмы, компьютер продолжал записывать волны мозговой активности. Доктор переключил картинку, потом еще раз… Всюду то же самое.
- Это… как? - проговорила Мариза.
Жаклин уже стояла подле нее, остальные инженеры покинули свои места и сгрудились позади.
- Сигналы… Они слабеют, - выдохнула Жаклин.
- Нет-нет-нет, - сказал Смолли. Он быстро набрал на клавиатуре команду. Появилась сходная картинка с именами и разными показателями… не отражавшая никакой биологической активности.
- В чем дело, доктор? - спросила Мариза. Она в самом деле не понимала, что там у него за сигналы, ведь с "Пришествием" сейчас никакой связи быть не могло. И не будет впредь, так что они никогда не узнают, добрался ли корабль до места назначения. Скорость света и теория относительности воздвигали барьеры, непроходимые, как сама смерть.
- Это - их дыхание, - голосом бездушного компьютера пояснил врач. - И они не дышат. А вот, - он снова щелкнул по клавиатуре, - сердцебиение.
Теперь против многих имен вместо характерных пульсирующих всплесков тянулись ровные линии. Другие показывали редкие, медленные удары… и тоже пропадали с экрана. Смолли принялся переключать изображение. Да, теперь ни у кого не было пульса. Успокоились и мозговые ритмы…
Мариза положила руки на спинку кресла, в котором сидел доктор. Она чувствовала, как его трясет. Она попросила:
- Проверьте температуру тел.
Смолли вскинул голову, оглянулся на нее… Потом понял, кивнул - и вызвал показатели температуры внутренних тканей. Цифры на глазах становились все ниже…
- Это что, аномалия какая-то? - спросили сзади. - Почему мы получаем сигналы из гиперпространства?
- Корабль взорвался, - сказала Жаклин.
- Нет, - возразила Мариза. - Телеметрия нам об этом сообщила бы. - Теперь она держалась за докторское кресло, чтобы не упасть. - Сигналы настоящие и идут из нашей части пространства. - Ее лицо странно онемело, ноги были готовы отняться, она понимала какой-то частью своего сознания, что вот сейчас свалится. Но все же пояснила для тех, кто еще не понял: - "Пришествие" совершило скачок… а они - остались!
- Значит, все пошло по самому худшему варианту, - сказала Жаклин. - Была же вероятность, что связанные между собой генераторы сработают не так, как одиночный. Мы просто выбросили ребят в космос…
Ее голос сорвался.
- Они погибли, - сказала Мариза, и комната перед глазами медленно поплыла вправо. "Я падаю", - подумалось ей. Интересно, что увидел бы телескоп, если бы телескопы могли заглядывать так далеко?.. В смысле, после световой вспышки скачка? Четырнадцать тысяч тел, крутящихся в пустоте? Еще какие-то части корабля, не сумевшие улететь?..
Ее голова ударилась об пол, но почему-то не было больно. Ей вообще не было больно, зато сознание неведомо зачем сосредоточилось на бессмысленных мелочах: на шершавости плиточного пола и на том, как странно выглядели коллеги, смотревшие на нее сверху вниз. Потом их лица странным образом потемнели… "Какое странное явление", - подумала Мариза. И в последнюю секунду, остававшуюся ей до забвения, успела понять, что лица-то были ни при чем. Просто верхние окна вдруг налились немыслимо ярким светом, как будто прямо за ними находилась раскаленная солнечная поверхность.
