***
"Кто-то сказал, что человек может привыкнуть ко всему, в том числе и к боли. Дурак. К боли привыкнуть невозможно. Она выламывает мое тело изнутри, дробя каждую косточку, разрывая на части каждую мышцу. Постоянно, двадцать четыре часа в сутки, меня изматывает непрекращающаяся пытка. Врачи, которых вызывает Петер, только усугубляют дело. Их сухие вопросы, холодные пальцы, всевозможные лекарства не помогают ни на гран. Я посылаю их к черту, но Петер приводит новых и новых...Этому нет конца.
Кем только они меня не называли, боги! И истеричкой, и неврастеником, и наркоманкой. Даже порчу приписали! Откуда что взялось? Я и сама не знаю. Вернее, нет, не так. Я - знаю. Знаю, с чего все началось, но не представляю, как это прекратить. Что мне стоило не читать то письмо, а? Ох, глупая, глупая Эмма!
Я пришла в сознание уже на границе между Монголией и Китаем, в богами забытом городе. Дорогу, равно как и тот момент, когда меня увезли из дома, не помню. Очнувшись, обнаружила, что лежу в комнатушке три на четыре метра, одна. Стены затянуты серыми шкурами, пол застелен ими же, окно распахнуто настежь. Пахнет кострами и...рекой. Чудный запах, особенно приятный после больничных ароматов, которые наполняли нашу с Петером спальню неделю до отъезда.
Самое удивительное, в этой довольно-таки убогой и далекой от стерильности обстановке я почти что не чувствовала боли. Невероятно, но я смогла после недолгих усилий самостоятельно подняться с импровизированной постели и выйти на крыльцо!
Киву-ченг в сумерках показался мне типичным мелким поселением. Обычный городок, каких тысячи в Азии. Бедняки живут в тонкостенных домишках, покрытых снаружи глиной для прочности и увешанных шкурами изнутри. Люди побогаче - в каменных аккуратных домах, преимущественно одноэтажных, с добротным забором вокруг небольшого участка земли. Самые состоятельные, коих на все поселение семьи три от силы - в деревянных особняках-коттеджах. Дерево в степях стоит дорого, его сплавляют по руслам рек или же привозят на заказ, в отличие от камня, добыть который все-таки не так сложно в близлежащих горах.
Хитро изогнутые силуэты крыш, тканые ковры с этническим узором у торговки напротив, блеяние овец, приглушенное расстоянием, расшитые цветными камнями и бисером "халаты" с меховым подбоем на прогуливающихся мимо мужчинах...Причудливая вязь традиции и современности, на которую несмываемым отпечатком легло смешение двух народов. Само название города просто кричит об этом. Ки-ву-ченг. В несколько извращенной форме еще можно узнать китайские корни. Город семи туманов. Красиво название, поэтичное.
Я просидела на крыльце домика (к слову, он оказался каменным) до самой темноты. Как только небесный купол залило чернильной темнотой, стало очевидным, в честь чего городок носит свое имя. Туман...Густой, непролазный, клубящийся, он наползал со стороны востока, где текла река, по самые верхушки крыш скрывая дома. Жуткое и завораживающее зрелище.
Именно в этот момент на пороге дома показался его хозяин. Вернее, хозяйка. Молчаливая сухонькая старушка с острым взглядом раскосых глаз. Она проскользнула мимо меня в домик, вернулась, накрыла мои плечи тонко выделанной шкурой с пушистым капюшоном, вручила мне кувшин с горьковатым теплым молоком и...вытолкала за изгородь. Там меня подхватил под руку не менее молчаливый старик, быстрым шагом провел через весь городок. Все окна оказались закрыты тяжелыми щитами, изрезанными каким-то закорючками. Неожиданно...Обычно в этих краях не используют такое... Издержки старых поверий?
Пока я предавалась размышлениям, старик дотащил меня до восточного края города. Здесь ощутимо тянуло прохладой с реки, улицы наполовину скрывало туманом. Проводник отобрал у меня кувшин с козьим молоком, размахнулся и выплеснул жидкость прямо в окружающую нас белесую завесу. Поклонился трижды, резко рванул меня за руку, кольнул чем-то непонятным в кончик пальца, выдавив каплю крови. И ушел. Просто развернулся и ушел, оставив меня в промозглом облаке тумана посреди абсолютно чужого, дикого в своей отсталости города!
***
Уголь
Я негодовала. Конечно, боль ушла без остатка, что меня обнадеживало. Но сама ситуация... И почему все молчали? Я провела в городе несколько часов, но никто не проявил ко мне и грамма внимания! Положили, как бревно, в пустом доме, не оставили ни воды, ни еды, ни теплой одежды! Да я даже сумочку свою, которую Петер, точно знаю, отправил вместе со мной, не обнаружила! И мужа нет рядом... Куда он пропал? Что вообще здесь происходит?!
Туман сгустился до невероятной плотности. Я вытянула руку и не смогла разглядеть кончиков пальцев. Было зябко, влажно, немного жутко. Я злилась. Не люблю неопределенность. Наверное, именно от злости на ситуацию и свою наивную доверчивость я пошла вперед в этом молочном мареве. Куда-то точно выйду. Пусть и к реке.
Постепенно туман редел. Я смогла различить нечеткие силуэты домов, прибавила шаг, спеша выйти к людям и потребовать объяснений. Еще рывок...
Я очутилась на площади. Круглой площади с аркой-входом на вбитых в землю, полированных столбах. От краев круга отходили в молочную пелену семь мостов, украшенных резными драконьими головами. Из-за тумана доносилось монотонное многоголосое пение, где-то смеялись женщины, слышались щелчки кнута, плач ребенка. Все это было далеко, за туманной стеной. На странной площади я стола одна.
Вдруг раздался гулкий удар колокола. Я вздрогнула. Не было и намека на ветер! Колокол, висящий на верхней дуге арки, раскачивался сам по себе. В ту же секунду, как звук стих, над одним из мостов как будто пронесся вихрь, разметав туман. Словно дорогу расчистили. Делать нечего, не всю же ночь так стоять. И я пошла по черным дощечкам моста, драконы на котором (оказывается, их было несколько) рыдали жемчужными слезинками.
- Добро пожаловать в земли Черного Тумана, - раздалось за моей спиной, как только я сошла с деревяшек моста. Я обернулась - путь назад попросту не существовал! Был просто мост, деревянный, изящный мост через широкую реку, на другом конце которого был сад! Никакой площади с аркой, никакого города... Только мост, цветущий сад и дряхлое нечто, замотанное по самые глаза в меховую накидку вроде моей.
- Иди за мной, дитя. У тебя всего день, чтобы отдать мне предназначенное.
Миг - и все вокруг окрасилось черным. Угольно-темное марево затопило воздух, скрыв от меня улицы и улочки загадочного города, утаив от меня все посторонние звуки, кроме голоса моего проводника. Тот неспешной походкой семенил к покосившейся лачуге из соломы и глины, стоящей в центре каких-то холмов. Я присмотрелась внимательнее, напрягая зрение. Холмы оказались...могилами.
