"Нет, я совсем не против веселья, – продолжала беззлобно ворчать Ашти, ища новое место для сна. Вернее даже, это было не ворчание, а хныканье – поскуливание избалованного, но при этом – чувственного, любящего создания. – Я и сама не прочь поиграть. Но всему должно быть свое время!" – наконец, устроившись, она широко зевнула и, уронив голову на вытянутые вперед лапы, задремала.
– Уснула… – Мати вздохнула, не сводя взгляда улыбавшихся, искрившихся глаз со своей рыжей подруги.
– Ты так заботишься о ней… – прочтя чувства подруги по ее лицу, шепнула Сати.
– "Балуешь" – ты хотела сказать. Я… я очень сильно люблю ее… Сати, – в глазах девушки вдруг блеснула слеза, голос дрогнул, – я пережила смерть Шуллат, но Ашти…
Если с ней что-то случится, я не смогу жить дальше!
– Ну, что ты! – подруга придвинулась к ней, обняла, успокаивая. – Не плачь! С ней ничего не случится! Ведь при ее рождении с ней рядом были целых две богини – сна и воскрешения, а это значит…
– Даже если все будет в порядке, – всхлипнув, прошептала Мати. А она всем сердцем надеялась, верила, что так оно и будет. – Даже если так… Люди живут дольше волков, которые стареют быстрее нас и однажды…
– Не думай об этом, – поспешно прервала ее Сати. – Ашти так молода! В сущности, она еще щенок. И…
– И вообще, мало ли что может произойти? Со мной…
– И это говорит еще не прошедший испытания ребенок! Мати, тебе ведь не положено думать о смерти! Эти страхи – право взрослых.
– Может, все дело как раз в том, что я скоро должна буду пройти испытание. А смерть…
– Поговорим о чем-то другом, хорошо?
– Ладно. Тогда скажи, с чего это ты затеяла уборку?
– Ну… Я тут подумала… Мало ли что, – она неопределенно пожала плечами, потом сбивчиво продолжала: – Не могу сказать, что меня это радует. Если честно, я терпеть не могу перемены, и предпочла бы, чтоб все оставалось так, как есть…
– А почему что-то должно измениться? Ты собираешься замуж?
– Ты знаешь, что нет! – Сати нервно дернула плечами. Она хотела уже обидеться, но потом решила все перевести в шутку. И хотя эта шутка была грустной, так все равно было легче. – Мне предстоит остаться в этой повозке на всю жизнь. И, может быть, когда-нибудь встретить здесь твою дочь…
– Вот было бы здорово… – хихикнула Мати, но потом, задумавшись, поджала губы, качнула головой. – Только этого не случится. Потому что у меня никогда не будет своей семьи.
– Почему?! – воскликнула караванщица, непонимающе взглянув на подругу.
– Потому что! – теперь пришла ее очередь злиться.
– Тебе не нравится никто из караванщиков?
– Кто? – фыркнув, Мати пренебрежительно махнула рукой.
– Да, здесь нет твоих сверстников… Ну, так получилось… Сложилось. Но среди тех, кто старше, немало бессемейных, и…
– Ри, например.
– Да, хотя бы он.
– "Хотя бы он!" – хмыкнула девушка. – Ты так легко говоришь об этом, словно…
Словно совершенно уверена в его любви к тебе, не допуская даже никаких сомнений!
– Нет, Мати, – на этот раз ее голос звучал не разозлено встревожено, а как-то потерянно глухо. – Ри… Он не принадлежит мне. Его сердце свободно. И я с безразличием приму любой его выбор.
– С безразличием? – дочь хозяина каравана с сомнением взглянула на нее.
– Да, – спокойно кивнули Сати.
– Какая ты… Сильная, – в глазах Мати было восхищение. – Если бы я могла сказать так же – мне все равно!
– Как ты говорят только влюбленные…
Девушка покраснела, словно зорька, сжавшись маленьким комком в уголке повозки.
– Я угадала? – радостно заулыбалась Сати. – Да? Как ты смутилась! А сколько времени скрывала ото всех, даже от меня! Не представляю, как можно так долго таить такое! Ведь чувства… Они… Они просто распирают тебя, ими хочется поделиться… Скажи, кто этот счастливчик? В кого влюбилась самая избранная из избранных? Он отвечает тебе взаимностью? – у нее было столько вопросов! Сати была готова задавать их без конца. И она не просто хотела получить поскорее ответ на каждый из них, но, лучше, на все сразу, услышав не простые "да" или "нет", но целую историю, которая была бы, она уже предвкушала, такой замечательной, сказочной. Даже лучше сказки, ведь это была бы не выдумка, но правда. И вообще, она была так рада за подругу. Но стоило ей повнимательней вглядеться в лицо Мати, как улыбка тенью соскользнула с губ. Глаза дочери хозяина каравана были так печальны, в их глубине было столько невыносимой боли, что…
– Неужели он выбрал себе в спутницы кого-то другого? Но этого не может быть!
– Почему, Сати? – кусая губы, проговорила та. – Я ведь не красавица. И вообще…
– Красавица, Мати! Именно красавица! Ты давно смотрелась в зеркало? Да ты хорошеешь с каждым днем так, словно… – она мотнула головой, бросив взгляд вокруг, в вещах, образах ища слова, которые передали бы ее чувства.
– Словно цветок, который из маленького неказистого бутона распускается в нечто воистину восхитительное…
– Да! Вот, ты же понимаешь…
– Нет, Сати, – вздохнув, та опустила голову на грудь. – Не понимаю. То, что я сказала… Это не правда. Даже если кажется правдой.
– Но почему!
– Потому что я говорила не о себе. Я повторила слова, которые были сказаны в одной из легенд…
– Ну и что! Нет, не так – тем более! Раз такое уже было когда-то…
– Сати, так говорили о госпоже Айе – богине юности, которая, найдя свою любовь, стала повелительницей луны и снегов.
– Да… – караванщица вздохнув, втянула голову в плечи. Она не знала этой легенды.
Как, впрочем, и многих других, которые время от времени рассказывала ей Мати, жившая, казалось, только ими.
С другой стороны, дочь хозяина каравана не знала и толики того, чему учил Сати Лигрен, всех этих лекарских премудростей и секретов трав и плодов. Они просто были разными. И хорошо! Так было интереснее… Вот только… Вот только если бы, несмотря на эти отличия, они могли бы лучше понимать друг друга! Тогда она бы не причиняла подруге ненароком боль. Вот как сейчас… – Конечно, ни одна смертная не может быть столь же красива, как богиня, но…
– При чем тут вообще красота? Она принадлежит только телу, которое тленно. Одежда, что хороша лишь новой, быстро испачкается, изотрется…
– Да, любят не за это… Наверное, не за это… За что-то еще…
– Любовь – это судьба. Для одних – счастье на миг или всю жизнь. Для других – такая же или еще более ужасная кара.
– Опять слова легенды?
Мати кивнула, но на этот раз не стала ничего объяснять. Впрочем, Сати и не ждала от нее объяснений. Зачем?
– Ладно. Пусть. В конце концов, в любви не столь уж важна взаимность. Я знаю, что говорю! До тех пор, пока… Пока я не потеряла Ри…
