То, вроде бы случайно — в лесу, где мы с Гарлой собирали грибы. То на лугах, где я резала траву для живности. Новый нож, кстати, очень облегчил работу. То возле дома Гарлы, к которой он шел по делу — рубаху просил сшить новую, в обмен на рыбу. Как будто у него ближе соседок не было! И было у меня неприятное ощущение, что сталкиваемся мы не случайно.
Только я искренне не понимала, в чем смысл-то? Ну, да, когда я была чужачкой — у него был шанс взять меня в жены, что уж там. Но сейчас-то на что он рассчитывал?! Понятно, что здесь ему невесту не найти, ну так вали в город и ищи там!
Нет, вел он себя нормально, но как-то слишком уж подобострастно в глаза заглядывал, и здоровался излишне почтительно…
Вся эта ситуация напрягала меня больше и больше, особенно неприятно было то, что он, кажется, начал следить за мной у моего дома. Вроде, как и жаловаться не на что, но — нервирует, зараза!
Кончилось тем, что я потеряла терпение и, очередной раз завидев Грая прямо спросила:
— Что ты хочешь?
Он стоял, мялся и я точно понимала — не ошиблась, есть у него какая-то цель!
— Грай, или ты сейчас говоришь, что тебе нужно, или я пойду говорить с равой Нувом. Мне не нравится твое внимание.
Наконец он решился:
— Рава Лейна, научи меня зарабатывать!
Ох ты ж, ешки-матрешки!
— Грай, с чего ты взял, что я знаю, как тебе заработать?! Я в ваших местах чужачка!
— Ты, рава Лейна, не простая чужачка, ты — рава…
— Грай, но я мало что знаю о мужских заработках. Нет, конечно, я тебя могу научить делать такие накидки, как я делаю…
— Нет, рава Лейна, мне настоящая работа нужна, а не вот такая! Я жену хочу привести в дом. А кто пойдет со мной к костру, если ларь пустой и никакой живности в доме?
— Может ты просто ленивый, Гомиро? У тебя есть лодка, ты можешь ловить и сушить рыбу, возить ее в город…
— Рава Лейна, голодным я не останусь, но ты видела цены на рыбу в городе? Там своих рыбаков полно. А вот ткань жене на платье купить, или посуду в дом мне не на что. Подумай, рава Лейна, помоги мне. Я добро помнить умею, поверь…
— Гомиро, я подумаю, но ничего тебе обещать не могу. Я не волшебница. Если придумаю, чем можно зарабатывать — приду и скажу. А пока, прошу тебя, не ходи за мной хвостом.
— Не обижайся, рава Лейна. Ничего дурного я не хотел.
Мысль о том, что Гомиро не один такой, живущий на грани нищеты, меня не оставляла. Есть ведь и еще холостые рыбаки. Можно считать, что люди без заработка. Лодок в деревне много, рыбы здесь — валом, почти все для себя сами ловят. Ну, за лишнюю рыбу можно, допустим, на рубаху себе набрать или там на мешок муки. Но уже вот печка — недоступное удовольствие. У кого женщины в доме, те хоть что-то могут на продажу делать, ткут полотна, вяжут свитера, носки. Одеяла на станках делают. Гончар наш с голоду не пропадет никогда. А в целом — денег у людей очень не много.
И пока руки машинально брали тонкие пучки шерсти и пришивали к очередной накидке, я все гоняла мысль о совместной работе для мужиков, за которую можно получать деньги в городе.
Пожалуй, одна из этих мыслей была даже выполнима. Только вот я не знала ни законов местных, ни правил… Сопрут идею — все расходы окажутся впустую.
Надо идти к раве Нуву, говорить с ним, объяснять что и как. А уж он пусть скажет, на сколько она завиральная, есть ли смысл тратить на это общинные деньги или лучше сразу о ней забыть, чтобы даже не расстраивать людей…
Глава 20
Разговор с равой Нувом вышел не простой. Теоретически — все было выполнимо. А практически — надо считать.
Ладно, без калькулятора я справлюсь… А вот бумагу тратить — мне жалко. Тут мне и помог совет рава Нувы. Я бы до такого не додумалась. В деревне грамотных людей не было. Ну, то есть счет многие знали, но писать и читать не умел почти никто. Некоторые знали, как написать свое имя. На этом местное образование заканчивалось.
Я, разумеется, на местном тоже писать и считать не умела. А потому, отправилась с равой Нувом за знаниями. Хоть и не слишком охотно, но он согласился, что попробовать стоит, а ждать до весны — только время терять.
Да, так поздно, обычно, в город не ходили. Все брады уже были вытащены на берег. Но сейчас одну из них спустили на воду и команда гребцов работала веслами…
Зимнее плавание существенно отличалось от летнего. Ветер, пронизывающий и мерзкий, качка, от которой меня мутило так, что спасала только странная кислая трава, которую мне выдала Гарла. Да и страшновато, если честно. Не выглядела брада гордым кораблем, которому никакой шторм ни по чем. Очень не айс впечатления были. Вряд ли я еще раз рискну совершить такое путешествие.
В городе я первым делом купила три церы. Это такая плотная и ровная дощечка с рамкой. Покрывают ее слоем горячего воска, и когда остывает — можно писать. Нужна острая металлическая или деревянная палочка. Написанное можно стереть, и писать по новой. Можно просто разравнять специальным скребком, а можно и залить свежим воском. Так что еще и воску я купила. Вдруг тот, что на церах, весь «испишется».
После этого рава Нув повел меня в центр города, где я еще ни разу не была. Уж у кого он там на рынке спрашивал адрес и совет, к кому именно обратиться, я не знаю. Но плутали мы долго. Хотя я и не сердилась. Мне было интересно посмотреть, как живут богатые горожане.
Центр города почти весь был выстроен из камня. Сперва еще встречались деревянные надстройки, но чем ближе к замку Дома стояли в два-три этажа, тесно друг к другу. Там, где жили купцы, на первых этажах были лавки с товаром. А там, где обосновались местные богатеи, дома были обнесены забором, возле некоторых домов были даже небольшие садики. И чем ближе к центру мы продвигались, тем больше были сады, больше было припорошенных снегом клумб и шире и длиннее аллея к дому.
— Вот, рава Лейна, нам сюда.
Это был большой и богатый дом. Три этажа, во всех окнах стекла, на крыше пускал дымок чуть не десяток труб! Дрова — дорого, значит хозяева очень богаты.
— Что ты, рава Лейна! Нам в обход!
— Я думала, мы идем в этот дом?
— В этот, но не к парадному крыльцу! С другой стороны должен быть ход для прислуги.
Однако! Как-то вот не привыкла я себя прислугой ощущать. Ладно, в конце концов не так и важно, в какую дверь зайти…
Стучать пришлось долго. Эта дверь находилась рядом с кухней и в шуме-гаме наш стук расслышали не сразу.
Рава Нув поговорил с пожилой служанкой в сером платье и сером же переднике, она покосилась на меня, но сказала:
— Тут пока посидите. У равы Корса сейчас урок идет. Закончит заниматься с господином — я передам, что его ждут.
Тут — это было возле дверей кухни. Стояла скамейка, на которой в больших горшках с ручками хранилось что-то вроде помоев.
Садиться я побрезговала — слишком заляпана сальными потеками была скамейка. Да и запах стоял не цветочный…
Ждать пришлось долго, по моим ощущениям — больше часа. Коридор в разные концы здания, лестница на верхние этажи, явно не для господ, серые каменные стены, сохранившие только часть побелки…
Мужчина, который спустился к нам по узкой грязноватой лестнице был одет не слишком дорого. Примерно, как купец средней руки. Худощавый, субтильный, но какой-то обрюзглый одновременно. Держался надменно и пренебрежительно, на мое приветствие даже не кивнул, разговаривал только с равой Нувом, но подработать не отказался.
— Завтра у меня свободный день, и я приду. Но деньги вперед.
— Деньги, рава Корс, получите, как на браду поднимитесь. Половину. Другую половину — как запишете все, что нам потребуется. Ежели не нравятся вам условия, почтенный, то мы другого найдем.
Рава Корс поморщился, потом сказал:
— Хорошо, я приду утром, но позаботьтесь о приличном обеде.
Я видела, что рава Нув уже злится. Я его понимала. Какой бы спокойный и уравновешенный человек он не был, но, когда равный по социальному статусу ведет себя как большой барин — это раздражает.
