— Хорошо, об этом я ещё подумаю и мы это ещё обсудим, — глухим голосом ответил молодой человек. — Прости, что прервал, расскажи, что было дальше.
— Договорились… да, так вот… я скопировала твою ярость и выиграла бой. Однако в глазах той женщины я увидела искренний ужас, который я в ней вызывала. И это показалось мне настолько неправильным, насколько вообще возможно. Я… я убила её, Лаз. Убила, и почувствовала наслаждение. Такое же, как, вероятно, испытываешь ты. И это тоже было совершенно неправильно. Я больше не хочу так. Не хочу видеть ужас других, не хочу видеть смерти. Если возможно кого-то спасти, я сделаю для этого всё.
— Допустим. Это объясняет, почему ты вдруг решила отказаться от мяса и почему попросила меня не убивать Сайлу. Но это ведь не всё, правда?
— Правда. Фауст этого не чувствовал, но я — да. Я ощутила того монстра, в которого ты превратился. Он — разрушение в чистейшем виде, смерть, безумие… хаос. Он бы уничтожил всё, до чего смог дотянуться, если бы я его не запечатала. Но у меня в тот момент почти не было энергии, и я боюсь, что у меня не получилось сделать всё идеально. Я боюсь… боюсь…
Она запнулась, не в силах произнести этих страшных слов. Лаз, уже окончательно позабывший о злости и недовольстве, крепко обнял девушку.
— Боишься, что во мне могло остаться что-то от него? Что я могу превратиться в то чудовище?
— Да… — Айна вжалась лицом в плечо любимого. Шерстяная ткань костюма быстро впитала солёные капельки. — Боюсь, что, если ты не будешь себя контролировать и продолжишь убивать, то он снова получит свободу. И на этот раз мне уже не удастся так просто тебя вернуть. Лаз, я не хочу тебя терять…
— Дурочка, что же ты молчала столько времени?
— Не хотела, чтобы ты думал, что я в тебя не верю и не доверяю тебе.
— Открою тебе страшный секрет. Я и сам себе не верю и не доверяю. Но пока что, к счастью, мне хватает сил следить за своим состоянием. Сайле я угрожаю не потому, что реально хочу её убить, а, так сказать, для профилактики. Нужно убедиться, что она понимает своё положение и не станет чудить. Если что-то будет не так, я скажу тебе об этом первой. И хорошо, я тебе обещаю, что постараюсь не проливать кровь без необходимости. Договорились?
— Договорились, — Айна улыбнулась сквозь слёзы.
— Всё, больше ты ничего не хочешь мне сказать?
— Только то, что я тебя очень люблю.
— Я тебя тоже.
* * *
— Ну что там? — Фауст с нескрываемым любопытством смотрел на Лаза, уже больше десяти минут неподвижно и безмолвно сидевшего на земле в позе лотоса, держа на руках такую же замершую Принцессу.
— От того, что ты меня отвлекаешь, процесс быстрее не пойдёт, — сварливо буркнул молодой человек, но судя по тому, что он в принципе ответил, всё и так было закончено. Обмен мыслями между человеком и его питомицей прошёл успешно.
Как Лаз и подозревал, Принцесса перевоплотилась в новом мире далеко не в обычную кошку. Обычно души животных, даже самых могучих монстров, созданных энергией Зверя, не были очень сильны и их сила мало чем отличалась от силы души человека, не имевшего никакого магического потенциала. То есть у животных не было того самого “лишнего” запаса энергии души, что у людей мог тратиться на магию. Конечно, бывали исключения. К примеру одним из подчинённых мутантов принцессы Лотоса, Лизы Лотос, была саламандра, способная использовать примитивную магию огня. А Игранта, огромная змеептица имперского мэтра магии Вайма Нагта для того, чтобы поддерживать своё тело в воздухе, использовала элемент ветра. Однако это было сложно назвать полноценной магией, так как ни о каком осознанном использовании энергии речь даже не шла.
Принцесса магией, конечно, не овладела. Но всё равно произошедшее можно было назвать невероятным. Когда она была ястребом, излишек энергии, поступавший в её душу от Лаза, с которым они были связаны магией подчинения, заставлял тело птицы расти. В итоге это превратило обычного ястреба в огромную птицу Рух с размахом крыльев как у небольшого самолёта. После перерождения она по какой-то причине потеряла более девяноста процентов всей накопленной её душой энергии. Однако оставшегося запаса всё равно было слишком много для кошки. Лаз понятия не имел и не мог даже предположить, по каким законам произошло переселение Принцессы, но неожиданно получилось так, что его питомица стала, если так можно выразиться, высшей кошкой. То есть запас её энергии души был в несколько раз больше, чем у любого животного того же размера.
А это значило, что теоретически Принцесса всё-таки могла использовать магию также, как это делали люди. Тем более что с точки зрения интеллекта питомица Лаза была куда умнее обычных кошек и вообще любых животных. Пока что учить её заклинаниям Лаз не собирался, было не до того, однако столь резко выросший потенциал Принцессы всё-таки мог пригодиться.
Сейчас они находились в нескольких километрах от того самого Баюма, где когда-то очнулись в одной из больниц. И компании было очень нужно, не вызывая подозрений, выяснить, чем обернулось убийство пятерых Мастеров “Рога Лагиоса”. Ни Фауст, ни Айна, ни Сайла, в город войти не могли, их лица, вероятно, уже были в розыскных листах. Лаз, конечно, мог войти в Баюм, сменив внешность, такая магия не использовала ломающие правила мира способности Мастера, так что сирены сработать не должны были. Но пока что он не хотел рисковать. А вот обычная кошка, прогуливающаяся по улицам города, не вызвала бы ни у кого подозрений.
В тонкий ошейник, надетый Принцессе на шею, Мастер Метаморфоз, используя магию зачарования, заключил несколько заклинаний, работавших по принципе видеокамеры. Правда они не записывали изображение, а считывали происходящее вокруг подобно сфере восприятия магии. Но для Лаза такой способ восприятия реальности был едва ли не привычнее зрения. А чтобы исключить любые возможные подозрения, могущие возникнуть из-за нити энергии, связывающей заклинателя и предмет зачарования, запитал магию ошейника Лаз от души самой Принцессы. Таким образом, если только кому-нибудь не пришло в голову поймать кошку и внимательно изучить её и её ошейник с помощью магии восприятия, всё должно было быть в порядке.
Принцессу отпустили в город три дня назад. За это время кошка должна была посетить “Рог Лагиоса”, ту больницу, из которой троица сбежала, на всякий случай пройти ещё раз тем маршрутом, по которому они покидали город, а также наведаться в главное управление особого отдела полиции Баюма, где расследовали все случаи, связанные с Мастерами. Где находились управление и гильдия Принцессе достаточно подробно объяснил с помощью их связи Лаз, а ему в свою очередь рассказала Сайла.
И вот наконец, после трёх дней томительного ожидания, разведывательная операция была завершена. А спустя ещё час обсуждений того, что Лаз выяснил после изучения записей с суккубой, стала понятна и неутешительная ситуация, в которой оказалась троица попаданцев.
Фактически, если не считать каких-нибудь лидеров крупных террористических организаций, на данный момент они были самыми разыскиваемыми людьми в стране. Подробностей такая разведка добыть, к сожалению, не смогла, но и так было понятно, что реальную историю с “превышением самозащиты” полностью переврали, сделав из Лаза, Айны и Фауста жестоких и кровожадных монстров. В принципе стандартная политика, на Люпсе Лаз вдосталь насмотрелся на подобные политические финты. Однако это не означало, что он научился с лёгкостью справляться с такими ситуациями. На самом деле, справиться с ними так, чтобы обе стороны ничего не потеряли, можно было только исчезнут со всех радаров на неопределённый срок, дождавшись, пока стихнет шумиха и розыскные листы с их лицами пропадут с улиц.
Делать этого Лаз не собирался. Он, конечно, не был ни экстремистом, ни безумцем, ни идиотом. И прекрасно понимал, чем всё может обернуться ещё тогда, когда решил напасть на Мастеров “Рога”. Может быть не ожидал, что всё выльется в настолько масштабную облаву, но в том, что их персонами заинтересуются официальные власти и спокойной жизни ждать не стоит, не сомневался. Потому и решил отправиться в ту гостиницу на встречу с таинственным заказчиком гильдии Сайлы, что в одиночку справиться с этой ситуацией не видел возможности. А вылазка Принцессы в город нужна была лишь затем, чтобы подтвердить все подозрения и выяснить, как далеко всё зашло. Оказалось, что слишком далеко.
